Двое смертников промчались по площадке и практически одновременно спрыгнули с парапета. Танк, за рычаги которого сел новый водитель, в это время отполз назад и взревел двигателем. Своротив решетку которого кулаком – обуянным сиянием черной энергии, в моторное отделение закинул бутылку с горючей смесью Джесс. Бургундец в это время сбился с шага; получив еще несколько попаданий, он, прокатившись по земле, вскочил –и, зацепившись за движущуюся гусеницу, оказался прямо напротив смотрового люка кабины.Рванул его на себя, открывая – тот не был закрыт полностью, потому что иначе дышать в раскаленной, как духовка, душегубке оказалось невозможно. Даже не закидывая внутрь, Бургундец разбил о край бутылку с горючей смесью – прыснувшая огнем жидкость щупальцами рванулась в салон. В этот же момент корма танка взвилась языками пламени, яростно рванувшими в моторном отсеке.
Бургундец, не замечая горящего кителя и плавящихся волос, пробежал по танку и прыгнул на первого увиденного федерала. Его белесые и удивительно знакомые прозрачные глаза расширились – и в секундном замешательстве выживший при переходе через мост Макленин замер, увидев метнувшееся к себе горящее чудовище. Бургундец ударил кулаком, но без особого эффекта. Макленин отлетел, почти упал – на нем был доспех духа. Совсем слабенький – но был. Бургундец этого даже не понял – он уже умирал, разрываемый дозой стимулятора. На инстинктах – последними оставшимися крохами разума желая убивать – не останавливающий своего бега полуорк схватил Макленина за голову и взвился в прыжке, раскручиваясь в воздухе вокруг своей оси. Раздался громкий звон, словно разбилась высокая витрина, и оторванная – открученная, словно пробка, – голова Макленина отделалась от тела. Рванул ввысь фонтан крови – тело еще крутанулось вокруг своей оси, прежде чем упасть.
Оторванная голова снарядом полетела в одного из выскочивших из танка стрелков и сшибла его с ног, впрочем, особого вреда не причинив. Бургундец, совсем утративший человеческий облик, рухнул на колени и вместе с кровью выплюнул остатки жизни – он уже не чувствовал, как его тело рвут пули.
По мосту в это время бежали два десятка федералов – на ходу расстреливая упавшего Воронцова. Словив сразу несколько пуль, во время того как отрывал решетку моторного отсека, тот упал. Вдруг один из бегущих федералов запнулся, практически сразу дернулся второй, словно кто-то невидимый схватил его за руку.
Захлопали выстрелы, бегущие ускорились, стараясь миновать сектор обстрела невидимого стрелка, как вдруг лежащий Воронцов исчез – за краткий миг телепортировавшись на десяток метров, оставив за собой лишь тень аквамаринового следа, он ударил первого из федералов. Тело того истончилось, усыхая до размеров скелета, плетка магической энергии рванулась, разрезая сразу нескольких человек, но один из оказавшихся рядом бойцов невероятным, отчаянным прыжком бросился на опасного противника – и они вместе рухнули в ядовитую муть мертвой реки. Сразу десяток бойцов подбежали к парапету и захлопали выстрелы, нашпиговывая металлом сплетенную в борцовском захвате пару, тонущую в ядовитой кислотной воде.
Один из федералов на парапете поймал пулю от Сакуры, согнувшись и прижимая к животу руки. Его подхватили и потащили за собой остальные – туда, где рвался боекомплект горящего огромного танка.
Глава 28. (…Дровосек 18-40)
Гром раздался удивительно четко — словно я был еще там, в мертвом мире.
– Цитадель Сталь захватила Костел!
Голос герольда интонациями был похож на голоса заокеанских комментаторов.
Совершенно невежливо стряхнув с себя руку слуги Цитадели, я перевел дыхание — все еще переживая последние мгновения Битвы. Взглянул на руки – пальцы ощутимо подрагивали от внутреннего напряжения.
— Как дети всосали, – буркнул совсем рядом Бургундец – он и вовсе сидел на полу, прислонившись спиной к стене, безучастным взглядом уткнувшись перед собой.
Подойдя ближе, я протянул руку – не глядя, Бургундец словно отмахнулся — хлопнули ладони и потянув его на себя, я помог пареньку подняться.
— Их поимеют там сейчас, без вариантов, – буркнул полуорк, подбородком показав на проекцию экрана, где сейчас демонстрировались Торговые ряды — внутри была видна суета, мелькали готовящиеся к обороне девушки в своих глупых юбках и гольфинах -- совершенно чуждых раскаленному солнцем мертвому городу.
Вдвоем с полуорком мы подошли к скамьям, и тут я почувствовал устремленные на себя взгляды. Попытавшись сморгнуть огонь с глаз, поймал взгляд Ребекки – она сидела по правую руку магистра Рюрика. Юлия, бледная – с удивительно прямой спиной, следившая за происходящем на экране, на меня старательно не смотрела – но я чувствовал горячий отклик ее эмоций.
«После» – шепнула между тем, глядя мне в глаза графиня – причем я не по губам прочитал, а уловил ее мысленное послание.
Ребекка знала, что за испытание нам предстоит – и знала о том, что победить нам в нем будет практически нереально. Но за целую неделю мы совершенно не подготовились к нему – почему? Прочитав мои мысли – или почувствовав эмоции, Ребекка теперь точно знала, что я догадался о том, что ей было известно об условиях испытания.
Невероятным усилием сдержавшись – хотелось выяснить причину подобного поведения Ребекки прямо сейчас, я взял себя в руки – и занял место рядом с остальными, в молчаливом напряжении наблюдавшими за битвой. Совсем немного времени мне понадобилось, чтобы догадаться о том, что трансляция велась с помощью многочисленных воронов – один из них как раз сел на одинокую стену развалин неподалеку от Костела.
Мимо шли двое – а по бокам их прикрывали несколько бойцов охранения, действуя даже на мой взгляд весьма профессионально и толково. Старший из беседующих – судя по выправке и нахмуренному выражению квадратного лица, что-то недовольно высказывал младшему по званию – широкоплечему голубоглазому федералу с коротким ежиком светлых волос. Тот пытался придать лицу глуповато-внимательное выражение, но получалось у него не очень.
– Какие-то […] сиволапые школьники […] тебя как сосунка [поимели] капитан! [И что] ты смотришь на меня, ты […] … – в это время выговаривал федерал с квадратным лицом светловолосому.
Прилежно слушающий капитан вдруг едва отвлекся, глаза его расширились, и он рухнул как подкошенный. В руках у него уже оказался автомат, и офицер без промедления начал отсекать короткими очередями в сторону темного провала покосившегося сарая неподалеку. Большой начальник же, получив в грудь сразу несколько пуль, смешно крутанулся, вскинув руки и грузно упал, подняв столб пыли. Находившийся в развалинах Железняк умер даже раньше, чем федерал с квадратным лицом.
Несколько минут назад, когда бывший хоккеист от взрывной волны улетел прочь с площадки Костела прочь, пулемета он так и не отпустил. Портупею, пояс и даже один рукав с него сорвало, стимпаков не было – да парень в таком состоянии и не додумался бы их использовать. Оставляя кровавый след, Железняк отполз прочь с дороги и укрылся в темном закутке, практически теряя сознание. В полубеспамятстве он пытался занять удобную позицию и примостил пулемет, уперев его прикладом в стену – так чтобы хотя бы первые пули пошли туда, куда он целился. В пулемете, впрочем, оставалось не больше семи патронов – каким-то чудом остатки ленты не сорвало после всех полетов и того ада, который творился вокруг бывшего хоккеиста.
