Взбешенный Фалькор зарычал, дроу рассиялся еще более широкой улыбкой, близкой к острозубому акульему оскалу. Маша неожиданно фыркнула, наморщила нос и констатировала:
— А вот и не подеретесь! Фалькор, ты, кажется, уже пообещал учить меня обращаться с мечом. И вместо этого затеваешь ссору с моим же гостем, который на меня даже не думает нападать!
— Белый, — хмыкнул Зэр. — Не удивлюсь, если в следующий раз он получит от своих хозяев приказ уничтожить тебя, ортэс, ибо не служишь ты Делу Света, но лишь гармонии миров, их скудному разумению непостижимой.
— Лишь для защиты девы я прислан, прикуси свой лживый язык, черный! — в сердцах выпалил Фалькор.
— Я же сказал, в следующий раз, — намекнул дроу, сделав ударение на слове «следующий», потом он подмигнул окончательно взбеленившемуся рыцарю и добил еще одной фразочкой: — Не удивлюсь, что и пророчество про тебя, Мария, они украли у нашего Повелителя и поспешили истолковать к своей выгоде… О, чу! Да доблестный сторонник Света Лучезарного замолчал! Бьюсь об заклад, с ним не поделились источником откровений! Боюсь, с ним даже деталями украденного пророчества не поделились, велели отправляться, и все.
Дроу совершенно очевидно нравилось доводить рыцаря до белого каления. Маша посочувствовала не столь языкастому бедолаге и попросила:
— Не надо, Зэр, хватит.
— Он черен, Солнечная Дева, и лишь зло несет в сердце своем, не стоит пускать чудовище на порог, не стоит вести с ним бесед, — выспренно объявил Фалькор.
— Ну… он не пытается меня убить, а что до цвета… ты чего, расист? — удивленно нахмурилась Мария, вполне мирно воспринимавшая темно-серую кожу дроу.
Слова «расист» белый рыцарь не знал и снова завел шарманку о тьме в душе гостя. Маша договорить не дала, взмахнула рукой, обрубая монолог, и четко расставила точки над «и»:
— Фалькор, я, как мне объяснили, ортэс, гармонизатор и по работе общаюсь с разными созданиями. Если они не пытаются убить меня, я не трогаю их. Да, некое пророчество существует, но его толкование неоднозначно. Мы с Черным Властелином обсудили проблему и решили пока отложить бой. Я очень надеюсь, что нам вообще не придется сражаться. Конечно, если ты готов поучить меня владению мечом, я приму уроки с благодарностью. Но ругать моих гостей, а тем более драться с ними не позволю.
Зэр звучно защелкал пальцами, скорее всего, воспроизводя воспринятый от дроу аналог аплодисментов. Фалькор насупился, нахмурился и сердито засопел. Но проклятый черный был прав — истоков пророчества рыцарь не ведал и мог, увы, допустить, что оно оказалось обрывком, добытым из черных недр.
Белый рыцарь на многое привык закрывать глаза, но в последнее время они почему-то закрывались все неохотнее. Может, потому что он искупался в горном источнике одного далекого монастыря, братья которого уверяли молодого рыцаря в чудодейственной силе воды, освобождавшей дух и тело от всего наносного, оставляя лишь истинную чистоту.
Однако же сдаваться без боя Фалькор не привык. Он мрачно проронил:
— Остерегись, дева, доверившемуся тьме легко заблудиться.
— А если свет бьет в глаза, легче легкого шагнуть не туда, — намекнул дроу, и интонации его напоминали мурлыканье большого хищного кота, на миг-другой спрятавшего когти-лезвия.
— Пошли лучше пить чай с печеньками? — предложила Маша.
— Охотно, ортэс! О, как мне сейчас, должно быть, завидует Повелитель! — ухмыльнулся дроу, на миг становясь не великими черным воином, разящим врагов мечом и словом, а хулиганистым пацаном, пусть и радикально серого цвета.
— Я тебе с собой отложу для него в пакетик, угостишь, — от души пообещала девушка, сама любившая домашнее творожное печенье больше всех магазинных сладостей.
Чаепитие начиналось как встреча враждебных сторон за столом вынужденных переговоров, во всяком случае, со стороны Фалькора. Что на самом деле испытывал дроу и что он демонстрировал на публику — оставалось на совести самого темного эльфа. Но по губам его нет-нет да и скользила легкая улыбка, то ли в насмешку над незадачливым рыцарем, то ли над всей ситуацией и обстоятельствами в целом.
Хотя стоило темному гостю пригубить хорошо заваренный чай и захрустеть печенькой, как он отбросил игру в издевки и переключился в режим гурмана. Никакие изыски стола Повелителя не шли в сравнение с неказистыми лакомствами, испеченными ортэс, может быть, потому, что домашнее Машино печенье и не являлось хитромудрым изыском, а подкупало именно своей простотой. Оно просто было вкусным! Даже расплавленный до коричневого цвета сахар на крохотных печенюшках гармонично дополнял вкус белых вкраплений сверху, а сухая корочка — чуть влажное нутро лакомства.
Сейчас дроу полностью понимал своего друга и Повелителя, вот уже несколько суток пребывающего в странно-мечтательном состоянии. Он даже не убил нерадивых слуг, пришедших с вестью о горстке кристаллов-шпионов, найденных в башне пророчицы, из которых лишь половина оказалась собственностью самого Повелителя и его службы охраны. Впрочем, подкинуть кристаллы в запасы травы, которую курила старуха, было интересной идеей. И нашли-то их лишь после того, как сумасшедшая бабка, задолбанная требованиями уточнить пророчество, почти скурила один кристалл, едва не подорвав себя вместе с башней. Правда, новых откровений все одно не выдала: ортэс скверно вписывались в рамки пророчеств, они вообще выпадали из реальности, потому что меняли ее одним своим фактом существования и ничтожными с виду действиями. Это как камушек, безвредный на равнине, но способный в горах спровоцировать мощнейшую лавину. Хотя камушек-ортэс способен был вызвать лавину и на равнине, если именно там она требовалась. Дроу, как старушку-пророчицу к ее травкам, тянуло к ощущению высшей правильности бытия, создаваемому ортэс одним фактом своего существования. Правильности и парадоксального уюта.
Что Повелитель! Зэр и сам сейчас сидел рядом с фанатиком Фалькором за одним столом и пил, даже не попытавшись подбросить в его кружку крупицу-другую верного яда. Почему? Нет, никаких благородных мыслей о перемирии, лишь одна — его причастность к гибели белого рыцаря будет очевидна, и более на порог в этот теплый дом дроу не пустят. А потому Зэр улыбнулся рыцарю, чтобы хоть так испортить аппетит противнику. Но тот лишь закинул в рот горсть печенек и, хрустя ими, блаженно прижмурился. Ну да, у этих светлых фанатиков, идущих путем аскезы, в ходу другая крайность: если у черных пресыщение всем и вся, то у них явный недостаток. Потому Фалькору сейчас вообще было плевать на дроу. Ему было слишком вкусно для нервотрепки!
Маша с умилением глянула на смакующего печеньки рыцаря и часть отсыпала с большого блюда в пакет, который передала Зэру. А то ведь и Черному Властелину печенья не достанется, при таком-то аппетите гостей. Хорошо еще творог про запас куплен, и напечь новую порцию печенюшек не велик труд.
— Солнечная Дева, яства твои — отрада для неба. Скажи, помимо боя мечного, как могу помочь я тебе с выращиванием того дивного овоща, картошкой именуемого? — уважительно обратился к хозяйке насытившийся рыцарь.
