— Кто тебя послал? — возобновил допрос дроу, одобрительно кивнув в ответ на предложение белого рыцаря.
— Никто не отдавал мне приказа, добрые сэры, — снова заскулил фэйри, скорчив самую жалобную из физиономий.
— Заканчивай притворяться, Древний. Здесь нет тех, кто будет играть в твои игры по твоим правилам, — потребовал Зэр. — Отвечай на вопрос ортэс! Зачем ты последовал за нами?
— Любопытство, — перестав корчить из себя страдающего мученика, улыбнулся фэйри легкой, прекрасной, как сон соблазна, улыбкой. — Устал от грез под Холмами, захотелось новых впечатлений.
Фэб Кнутовище по-прежнему был пришпилен обеими ладонями к земле, но, казалось, это не доставляло ему ни боли, ни неудобств. На травке фэйри возлежал, как на роскошном пышном ложе, а вокруг стояли не враги, а покорные слуги.
— К какому Двору ты принадлежишь? — продолжил допрос Зэр.
— Благому и светлому, дроу, — снова улыбнулся Фэб.
— Цвет одежд и маска лика, фэйри, не меняют вашей сути. Я не устыдился, — хмыкнул собеседник. — Какой приказ отдала тебе Владычица?
— Никакого, дроу. Мне лишь дозволили… — Красавец сделал многозначительную паузу. — Утолить свое любопытство. Приказ не изрекали, Двор не причастен к моему желанию поразвлечься.
— Удобно, — согласился серокожий воин и обратился к Марии: — Твое слово, ортэс?
— Отпусти его, пусть уходит. Они такие, какие есть, ничего не изменишь, — пожала плечами девушка, любуясь Фэбом как опасной пестрой змейкой за прозрачными стенками террариума в зооэкзотариуме. — Там они нужны.
— Я отпускаю тебя, уходи и не возвращайся, если не желаешь познакомиться с хладным железом в груди, — велел Зэр, возвращая оружие в ножны. Раны на ладонях фэйри зажили едва ли не раньше, чем клинки были извлечены из его волшебной плоти. Не осталось ни красноты, ни белых полосок шрамов. Лишь гладкая золотистая кожа.
Фалькор только завистливо присвистнул при виде такой сумасшедшей регенерации. Его травмы, даже врачуемые лучшими целителями Братства, заживали подольше. Тем паче от магического оружия.
Освобожденный фэйри, все еще пытавшийся разыгрывать оскорбленную невинность, поднялся на ноги, одарил Машу печальным взором не то отвергнутого возлюбленного, не то побитого тапком щеночка. Театральный взмах руки в ярких одеждах стал следующим актом представления, задуманным как прощальный. Но ничего не случилось. Фэйри чуть заметно нахмурился и снова взмахнул рукой. И снова ничего не случилось, кроме красивого жеста.
— Проблемы? — заботливо уточнила девушка, тогда как оба рыцаря уже искали рукояти клинков, чтобы поторопить замешкавшегося притворщика. Доносчиков и шпионов не любили ни дроу, ни полуэльф.
— Врата закрыты, — пожаловался Фэб, хлопнув неимоверно длинными и загнутыми, как в рекламе туши, ресницами.
— Конечно, — согласилась Маша. — Мы же уже все сделали и вернулись.
— Он про свои врата, ортэс, — намекнул криво ухмыляющийся дроу.
— А они должны открываться? — наивно уточнила девушка.
— Должны? Не ведаю, но, похоже, не открываются, а он рассчитывал получить все немедля, — иронично прокомментировал черный воин.
— Ой, — тихо вздохнула девушка. — И что делать?
— Ему пробовать, а тебе вернуться домой, мы проводим, — уверенно заключил Зэр и предложил даме руку. — Зачем мешать Древнему?
Непривычная к такого рода поведению мужчин Сазонова некоторое время озадаченно изучала серую ладонь, а потом-таки сообразила и приняла ее. Мешать странному яркому созданию ей вовсе не хотелось, зато предложение уйти, то есть держаться от фэйри подальше, Мария восприняла с благодарностью. Все эти то стоны, то взгляды, то игры словами и смыслами, всех тонкостей которых простая девушка понять никак не могла, ввергали ее в некомфортное состояние озадаченности, близкое к предэкзаменационному. И, кажется, Фалькор был с ней солидарен.
Но не успели трое ступить и пяти шагов от все более отчаянно машущего уже обеими руками фэйри, как тот совсем с нетеатральным стоном рухнул на траву и скрючился в позе эмбриона. Яркие пряди волос мужчины и цвет одежд тускнели с неимоверной быстротой.
Маша вырвала руку и подбежала к Фэбу. Присела рядом и уточнила:
— Ты как?
Янтарные глаза уставились на девушку с непониманием, отчаянием и тихой оторопью. Губы, бескровные еще миг назад, снова наливались цветом спелой рябины, а фэйри шептал отчаянно и неверяще:
— Нет, нет, невозможно… Проклятая человечка! Ненавижу!
А дроу склонил голову, с каким-то особым прищуром изучил Фэба и заржал совершенно неизысканным образом, как жеребец. А отсмеявшись, пояснил между всхлипами смеха обалдевшему от такого веселья Черного Косца полуэльфу:
— В мире Марии нет фэйри, ни единого. Ни спящего, ни бодрствующего. Дверь в его мир захлопнулась, оставив Древнего лишь с привязкой-пропуском на ортэс, за которую наш хитрож… мудрый гуляка уцепился для перемещения.
— Ты хочешь сказать?.. — широко распахнул глаза белый рыцарь и, уловив кивок дроу, тоже заржал.
Маша посмотрела на искренне веселящихся мужчин и попросила:
— Объясните, пожалуйста, и мне, что происходит. И почему фэйри так испугался.
— Он не может вернуться в родные края, Солнечная Дева, и не может уйти бродить в иные миры, даже в этом мире он не свободен, потому что здесь нет иных фэйри, — коротко отбарабанил Фалькор.
— Древние с их Холмами… Они в чем-то похожи на пчел или муравьев, ортэс. В одиночку они не могут жить, они связаны нерасторжимыми узами со своим Владыкой. Но нить у нашего приятеля исчезла, когда он вздумал поиграть в шпиона. И при перемещении в иной мир возникла новая связь. Связь с тобой-курьером. Только эта ниточка и поддерживает его вечное бытие, — пояснил Зэр, дополняя мысль белого.
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — косвенно подтверждая версию дроу, шептал между тем осенний фэйри, усевшись прямо на траве, поджав колени к груди и методично раскачиваясь.
— Попался, Древний, — с усмешкой подытожил Зэр.
— Я не желаю быть рабом человечки! Лучше убейте! — прорычал фэйри. Янтарные глаза его полыхнули неприкрытой ненавистью, которая была куда естественнее томных взоров и жалобных стенаний.
— Убить? С чего бы я должен оказывать тебе такую милость? Я тебя сейчас еще больше огорчу, сид, вряд ли ортэс горела желанием приобрести такого вздорного раба, — фыркнул дроу и поинтересовался мнением Маши: — Или нет?
— Какое рабство? Это гнусно! Но я даже не знаю, что с ним делать, чем кормить, где поселить, — растерялась девушка.
— А зачем его кормить? Пусть голодает. Может, хамить отучится, — насупился Фалькор, приревновав вздорного фэйри к жареной картошке и печенькам. Последними и так пришлось делиться с дроу и, страшно сказать, самим Черным Властелином. Если еще и Древнего кормить, вообще никому ничего не достанется!
