— Не надо так жестоко шутить, он же живой, пусть и вредный, — вздохнула девушка, никогда не баловавшаяся, отрывая крылышки или ножки даже самым кусачим насекомым. — Может, есть способ вернуть его домой? Тогда связь с его народом восстановится…
Глава 20
ГОСТЬ ПОНЕВОЛЕ
— Ты умеешь открывать дверь по желанию? — уточнил Зэр.
Маша помотала головой.
— Вот видишь. Нам же без проводника закрыт путь в такие миры, балансирующие на грани то ли катастроф, то ли изменений. Законы Мироздания нарушать категорически не рекомендуется, — наставительно резюмировал дроу. — Они для всех писаны, и не кровью, а сутью душ, и чреваты крушением структур.
— Как же быть? — Выслушав такое очень умное предостережение, Маша с равной надеждой вгляделась в лица рыцарей.
— Ну… мы можем его убить здесь и сейчас, — равнодушно пожал плечами дроу, вызвав речами легкую тень сожаления у Фалькора, все еще помнившего детские считалочки. — Или, если тебе это столь претит, ортэс, вам обоим придется подтвердить ритуал службы фэйри и вместе ждать, когда откроются врата в подходящий мир, откуда Древний сможет уйти к своему Двору. Если, конечно, он не предпочтет украсить алым платом зелень трав.
Кажется, последнее предложение было цитатой, но совершенно неизвестной Маше, пусть и внимательно изучавшей все положенные программой произведения, но почти никогда не читавшей стихов ради удовольствия. Проза ей нравилась больше. А может, да и скорее всего, дроу цитировал что-то из классики, принадлежащей перу гения иного мира.
Скорбеть и поносить человечество в целом и Машу в частности Фэб перестал, едва заговорил дроу. Он прислушивался к каждому слову крайне внимательно, взвешивая на весах чести собственные желания. Идти в услужение к человечке он не хотел, но возможность вернуться к родным Холмам значила для Древнего слишком многое.
Потому он повернул лицо к Марии и проронил:
— Я дам малую клятву служения, но постели с ней не разделю.
Маша от такого хамского отказа поперхнулась воздухом и выпалила:
— Двоим нам точно тесно будет, я тебе на диване в гостиной постелю. А еще лучше, если ты снова листиком будешь. Кормить не надо и места не занимаешь. А как подходящий мир найдем, там и уйдешь…
— Я не смогу в ином обличье пребывать непрерывно, — нехотя признался в слабости фэйри, попутно уязвленный до глубины души тем, что смертная не огорчилась тем, как жестоко была им отвергнута. И какая смертная… неказистая рыжая простушка! А ведь от любви к нему некогда умирали принцессы!
Маша, не ведающая о страданиях оскорбленного самолюбия Фэба, миролюбиво предложила:
— Значит, будешь листиком сколько можно, чтобы себе не навредить.
— Клянись, Древний, хранить тело, силу и душу девы, и чтоб без уловок, а то не признаем клятвы свершившейся. И поторопись! Нам пора уходить, останешься без свидетелей, — подтолкнул фэйри Зэр. — Девушка ваших обычаев не ведает, скрепить узы не сможет, связи не будет, боль вернется. Иль желаешь развеяться искрами по миру?
Фалькор нехотя кивнул, подтверждая необходимость своего ухода. Да, за эти часы случилось столько всего, что ему следовало вернуться и доложить о странностях пророчества и прочем. А уж потом можно будет снова прибыть к Марии, чтобы начать ее обучение искусству обращения с клинком. И его, наверное, снова чем-нибудь вкусным угостят!
Фэйри встал, приблизился к ортэс и решительно сцапал ее ладони, намеренно чуть ли не до крови вцепился в девичью кожу острыми ногтями.
— Ветром, водой, огнем и землей клянусь хранить здравие телесное и душевное девы сей, покуда не придет мне срок вернуться домой. Клятва моя до тех пор нерушима будет, покуда живо стремление ортэс свои силы приложить к моему возвращению. — Мелодичный голос фэйри прозвучал неожиданно сурово.
Закончив речь, Фэб наклонился и почти укусил Машу в губы. Сазонова отшатнулась, изумленно распахнув глаза. А фэйри между тем поднес ее левое расцарапанное запястье к губам, слизнул выступившую кровь и замер статуей.
— Слово дано, — подтвердил Фалькор.
— Клятва принесена, — кивнул дроу и с легким смешком пояснил: — Ортэс, фэйри скрепляют клятвы кровью и поцелуем. Только такие для Древних надежнее оков.
— Поняла, просто странно очень, — серьезно кивнула Маша.
— Ты не человек, — между тем отмер и промолвил пораженный Фэб, машинально облизывая яркие губы острым язычком.
— Человек, но я ортэс, потому такая кровь, — уже сообразив, что именно ввергло фэйри в шок, пояснила Маша, вспоминая вампира и его слова про облачный вкус.
Фэйри заторможенно кивнул и простер руку к траве. Отброшенный Зэром кнут ручной змейкой скользнул в руку хозяина и оттуда на пояс. Остался висеть, свернутый в кольцо, но без видимого крепления. Словно был разумным и сам решил повисеть именно там.
Зэр улыбнулся:
— Не прощаюсь, ортэс, но мой Повелитель ждет доклад. И, может быть, даже не убьет меня сразу, когда услышит о белых и рыжих пронырах. Впрочем, печеньки должны помочь.
Шутил ли черный рыцарь или говорил серьезно, выяснить Маша не успела. Он просто шагнул с полянки и затерялся в сгустившихся между кустов тенях.
Следом за ним, недовольный обзывалкой про «белого проныру», ушел Фалькор, напоследок цветисто поблагодарив за яства и понадеявшись на новую встречу и то, что он сможет быть достойным наставником по оружию для уникальной Солнечной Девы.
Маша, выбитая из колеи чередой гостей и заданием, вздохнула и покосилась на яркого фэйри. Тот в свою очередь задумчиво, будто увидел впервые, изучал девушку. Потом проронил:
— На поляне демонический полог отвода глаз.
— Да, наверное, знакомый поставил, — рассеянно согласилась ортэс, пообещав себе поблагодарить демона за создание уединенного местечка, и уточнила: — Чем ты питаешься?
— Жидким солнечным светом, кровью, чистым ягодным соком, звучанием гармоний, — пожал плечами Фэб с легким недоумением, будто все сказанное им было само собой разумеющимся и не ведать подобного невозможно.
— Ох, — только и смогла сказать Маша, пытаясь сообразить, чем из представленного списка она сможет обеспечить нового знакомого. Солнца в мире вдоволь, лето на пороге, но годится ли ему земное светило и как свет сделать жидким? До чистых, без всякой химии, ягод с дачного участка еще не меньше пары недель, в магазине же покупать страшновато — неизвестно, чем полили фрукты-ягоды, чтобы они быстрее зрели и красивее выглядели. Отравится еще гость, лечить придется или, что страшнее, и вовсе уже не придется. Кровь ортэс ему не годится вовсе, ловить же кого-то на замену безнравственно. И последнее странное из перечня: где искать звучание гармоний, Маша понятия не имеет. Словом, было от чего пойти кругом голове. И ведь еще экзамены на носу, к ним надо готовиться.
Что оставалось девушке в итоге? Только попросить:
