Фалькор молча завинтил крышку, а Маша непосредственно уточнила у лысых дядечек:
— А о чем это вы сейчас стишки читали?
— Мой собрат, Ефтон, видит настоящее, грядущее и минувшее своеобразно, — пояснил тот, который «стишков» не читал. — И не всегда различает, какое из времен зрит. Но зрит он неизменно верно, дитя.
— Ладно, — успокоилась Маша, успевшая всего за несколько недель привыкнуть к странным чудесам, происходящим вокруг, причудливым местам, куда ее заносил ключ, людям и нелюдям, с которыми сводила судьба. Мария отнюдь не была самой умной и эрудированной. Даже самой сильной она никогда себя не считала, но работу с ключом приняла как должное и необходимое. Ей доверили, ей и делать. Попыток перевалить груз на чужие плечи Сазонова не предпринимала, хотя, когда ей помогали, помощь принимала с искренней благодарностью. Вот сейчас как-то и чем-то помогли Фалькору, а значит, все хорошо, все так, как надо. Девушка энергично кивнула, улыбнулась, отпила последний глоточек вкуснейшей ледяной воды и снова умылась.
— Пора? — уточнил у белого рыцаря, поднимающегося с колена, Зэр.
— Пора, — подтвердил тот, прижимая к себе пластиковую бутылку как величайшую ценность. Но, как знать, вполне возможно, она сейчас и являлась таковой.
— Благодарю за помощь, достойные братья. — Фалькор коротко кивнул медитирующим монахам и получил в ответ столь же скупой ответ.
— Фэб, — позвала Маша, чувствуя, как разгорается в ее груди сияние ключа, отпирающего двери между мирами. Встряхнувшись по-собачьи и подняв тучу новых брызг, веселящийся фэйри, как по дорожке, подбежал по воде к девушке. И уже совершенно сухим подпрыгнул, перекувырнулся в воздухе и листиком опустился на голову Маши.
Портал в этот раз получился каким-то странным, не обычным проемом двери, а широкой аркой. И принял, а лучше было бы сказать, увлек за собой всех и раскидал по местам, отправив каждого именно туда, куда следовало. Зэр и Фалькор оказались в сером зале, откуда начинали перемещение, а Маша с Фэбом — в квартирке среди учебной литературы. Приключения приключениями, а экзамены никто не отменял.
Зэр позволил себе скупую улыбку довольства и прошептал несколько слов на дроу-мэдж, языке своей расы, предназначенном лишь для творения чар. Теплый вихрь окружил обоих рыцарей, избавляя их от излишков бесценной, но ледяной, как сердце снежного великана, влаги.
Стойкий белый рыцарь, чуть заметно подрагивающий от холода, расслабился и благодарно кивнул черному. Тот криво ухмыльнулся и скомандовал:
— Пошли к Владыке Дейдриану.
— А леди Мария? — оглянулся на портал Фалькор.
— А это она нас сюда и подбросила, но коль сама не пришла, значит, другим занята.
— Или не желает ступать под своды обители тьмы, — похоронным тоном продолжил белый рыцарь, уже твердо уверенный в том, что губит свою душу безвозвратно, но ради собратьев любая жертва приемлема.
— Сдается мне, на цвет архитектуры ортэс плевать, а вот дел, помимо пития пары глотков водицы из монастырского водопадика, хватает, — жестко отрезал дроу, уже приметивший появление Дея и его лицо, закаменевшее маской при глупых словах белого глупца о нежелании Маши погостить во владениях Черного Властелина.
Следующие речи Зэра адресовались уже не белому фанатику, а другу и Повелителю:
— Дей, водицу мы принесли, и непростую! Очень непростую!
После чего дроу коротко поведал о радуге и прочих явлениях у водопада. Дейдриан выслушал молча, лишь скривился, как от зубной боли, когда речь зашла об очередной загадочной сентенции. Уж сколько всякие пророчества, регулярно возникающие среди белых фанатиков, попортили крови Черному Властелину — не пересказать. Так бы и удавил всех скопом: и фанатиков, и пророков, кроме своей токсикоманки из башни. Дурная, но как-то уже попривык.
Дей протянул руку, требуя бутыль у Фалькора. Белый неохотно, но отдал ценный груз, почти ожидая, что Повелитель тьмы обожжет руки о сосуд со священной влагой. Не тут-то было. Черный взял емкость спокойно, поднес ее к глазам, покрутил на свету, прищурившись и явно наблюдая или слыша нечто помимо обычного бульканья кристально прозрачной влаги.
— Интересный эффект, — констатировал Дейдриан и позвал обоих рыцарей: — Надо проверить. Пошли к пленникам! Возможно, все окажется проще, чем я думал.
— Хорошо бы, — почти мечтательно вздохнул Зэр. — А то чаще с точностью до наоборот выходит. Надоедает порой, хотя против доброй драки я ничего не имею.
Глава 26
О ПОЛЬЗЕ ВОДНЫХ ПРОЦЕДУР
Путь в узилище, где дрыхли пленники под чарами сна, для пущей надежности навешенными поверх магических и обычных пут, не занял много времени. Миг с тяжелой и горячей, как уголья адской печи, рукой Черного Властелина на плече — и вот уже Фалькор сквозь заклятую решетку смотрел из каменного мешка коридора на собратьев по ордену.
Черный Властелин коснулся подбородка, потер его, изогнул смоляную бровь, хмыкнув, пробормотал себе под нос:
— Почему бы и нет, — и, резко развернувшись, втиснул бутылку в руки рыцаря, повелев: — Держи крепко, открой крышку сосуда и тут же закрой ее.
Фалькор, привыкший к нелепым порой поручениям командования, взвесил очередную чушь на весах личного здравого смысла, решил, что вреда ему и собратьям задание не несет, и спокойно открутил крышечку. Не ожидая никакого видимого эффекта. Но, раз уж взялся выполнять поручение, то исполнил его в точности.
Из-под едва приоткрытой голубой крышечки рванула, как маленькая комета, яркая светлая искра и устремилась к цели. И ею были не Черный Властелин, не его правая рука темно-эльфийского происхождения, а беспамятные пленники вроде как светлого рода-племени.
Искра на подлете к связанной шестерке в легкой полутени камеры засияла ослепительно-ярко и распалась на шесть столь же ярких и крупных искорок. Они ударили каждого из рыцарей прямо в лоб. Что творилось внутри голов, Фалькор не видел, зато слышал, как застонали во сне мужчины, как покрылись испариной их лбы в прохладе подземелья, а тела сначала мелко задрожали, потом выгнулись в крепких путах до хруста позвоночников, и снова все стихло. Выражение муки исчезло с лиц, но рыцари не очнулись.
— Все, — довольно подытожил Дейдриан. — Сети больше нет, даже клочки выжгло.
— А почему они не очнулись? — подозрительно вопросил Фалькор.
— Восстанавливаются. Когда принудительно исчезла сеть контроля, сжимающая разум, ощущения, полагаю, были не из приятных. Я могу разбудить их, не дав исцелиться. Желаешь? — равнодушно (эксперимент прошел успешно, и всякий интерес пленники для него утратили) предложил Черный Властелин.
— Нет, если надо, пусть спят, — пошел на попятный Фалькор, но тут же, вскинувшись, обреченно спросил: — Что ты будешь делать с ними после?
— Я бы уничтожил их уже за само намерение причинить вред ортэс, вне зависимости от стороннего воздействия на разум, спровоцировавшего деяние, — с прежней безликой жестокостью пояснил Дейдриан. Пылающие глаза его на миг стали осколками древней ледяной тьмы. — Но ЕЙ не понравится, а потому пусть живут.
