«Значит, именно это и будет правильным, — пришел странный ответ, продолжившись загадочным тезисом, впечатывающимся в сознание. — Ты — ключ, отпирающий двери, ты — сила, распутывающая узлы, ты — меч, разрубающий то, что невозможно распутать, ты — свет, изгоняющий тьму сомнений, ты — правило и правило, ты — сила ГАРМОНИИ, ты — ОРТЭС».
«Ой», — даже во сне опешила Сазонова от такого абсурдно-философского утверждения со странным словом в конце.
«Действуй, гармония ведет тебя!» — ответили ей на все вопросы разом, и ощущение сна, который не сон, исчезло.
Привидится же такое, видать, чуток переучилась.
Машка выпрямилась на стуле, тряхнула головой и с силой растерла ладонями лицо.
Нет, сомнений в своих действиях она и в самом деле никогда не испытывала, поступала, как велела совесть, и никогда не жалела о сделанном. Дед приучил. Он говорил: «Сказанное и сделанное, Машунь, уже есть. Ошиблась, не жалей. Можешь исправить — исправляй, нет — иди дальше и не грызи себя. Ошибка — тот же урок на будущее!»
В замке повернулся ключ, раздался зычный голос деда:
— Ты дома, внучка?
— Дома, дедуль! — отозвалась Маша, выскакивая из комнаты в коридор навстречу родному человеку и улыбаясь от уха до уха. Все странные сны, сомнения и чудеса временно отодвинулись на задний план.
Ужинали они снова вдвоем. Вареной картошкой, пожаренной на масле с колбасой, и свежими огурцами. Вкуснятина! Дед, правда, чуток поворчал, что любимые соленые закончились. Ну да ничего, за лето новых наделают!
Под домашние творожные печенья, крепкий чай и бормочущий о ерунде телевизор (дед любил оставлять его или радио фоном) Федор принялся расспрашивать внучку о делах учебных. Каково оно — после почти недели роздыха снова за книги садиться, не тяжко ли? Маша в ответ повеселила старика рассказом об ушах и тесте, поведав и о своем высоком паладинском звании.
— Хороший тест, Машунь, подходящий! — Дед с гордостью окинул взглядом рослую фигуру внучки и, хитро прищурившись, продолжил: — Ты только, как меч раздобудешь, всяких неправых насмерть сразу не бей, поначалу попробуй плашмя и по месту пониже спины. Оно, бывает, дурь неплохо выбивает! На папке твоем проверял! Не мечом, правда, а ремнем, но принцип-то действенный!
Родственники вместе рассмеялись над нехитрой шуткой старика. После вечерних посиделок дед отправился к себе, а Маша хлопнула себя ладонью по лбу: мусор не выбросила! Надо вынести ведро, чтобы ночью не воняло. Это вроде после заката уносить хлам из дому не следует, а пока солнышко не село, можно!
Схватив ведро, девушка выскочила из квартиры прямиком в темноту. Какую-то теплую, если не жаркую, абсолютную темноту без лучика лунного света или проблеска звездочек. Такой не бывает даже облачными ночами за городом. И еще здесь не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Почему-то сразу показалось, что она не на открытом пространстве, а где-то, ну… Схожие ощущения у Маши были разок в подвале, когда вырубили свет. Тогда, правда, у нее с собой оказался фонарик, на всякий случай засунутый заботливым дедом в карман куртки. Сейчас ни фонарика, ни коробка спичек не было. Выходя с ведром за порог (всего-то и требовалось — выкинуть мешок в контейнер в углу двора в минуте ходьбы от дома), девушка не думала собираться, как в поход. А зря! Очень зря!
Мысленно Маша пообещала себе, что теперь всегда, даже с мусором или в магазинчик за хлебом, станет выходить из дома с любимым рюкзачком. В нем-то фонарик, спички и другие необходимые мелочи имелись!
Неожиданно темнота наполнилась светом двух резко зажегшихся золотых прожекторов. Ой, нет, это были не прожекторы, а глаза. Огромные глаза огромного дракона, возлежащего в, понятное дело, огромной — своды и стены терялись из виду — пещере на огромной груде сокровищ. Монеты и всевозможные изделия из желтых (наверное, золота) и светлых (наверное, серебра) металлов, изукрашенные разноцветными, наверняка драгоценными, камнями, служили постелью гигантскому ящеру. Пожалуй, с пару троллейбусов в высоту и четыре-пять в длину живая громадина имела. И чешуя, серебристая с синим отливом, тоже сверкала — даже поярче, чем сокровища.
Пока Маша соображала, куда ее угораздило попасть, широкие ноздри на рогатой голове (нет, не двурогой, как у коровы, скорее рога зверя образовывали корону) раздулись. Распахнулась пасть, полная белоснежных, длинных и острых зубов. Ярко-красный раздвоенный язык облизнул белые лезвия.
Доброты, желания указать заблудившейся девушке путь или еще чего-нибудь позитивного в этой громадине не было ни на грош. Так, наверное, выглядела бы смерть, вздумай она принять облик не скелета в черном плаще с косой, а громадного зверя. В груди Марии начало разгораться пламя. Как-то сразу и вдруг вспомнился недавний сон и слова, буквально пытающие в сознании:
«Ты — ключ, отпирающий двери, ты — сила, распутывающая узлы, ты — меч, разрубающий то, что невозможно распутать, ты — свет, изгоняющий тьму сомнений. Ты — правило и правило, ты — сила ГАРМОНИИ, ты — ОРТЭС».
Почему-то на девушку снизошла абсолютная уверенность. Стоит ей только по-настоящему пожелать, и она действительно сможет стать мечом. Клинок возникнет в руке именно такой, как нужно, и ему будет под силу поразить любое создание, даже этого громадного зверя.
Но вслед за теми пылающими и громыхающими в голове праведными словами возникли и тихие дедушкины: «Ты только, как меч раздобудешь, всяких неправых насмерть сразу не бей».
Возникли и сработали как огнетушитель. Ярый огонь в груди, толкающий в бой без раздумий, бешеная одержимость сознанием собственной правоты и великой миссии схлынули, словно с глаз упала туманная пелена. Маша тряхнула головой и постановила: «Сначала разбираюсь, потом, если надо, дерусь!»
Миг ясности сознания совпал с иным.
— Человек! — Угрюмый голос, исполненный презрения, раздался не из огромной пасти огромного хищника, а в голове Маши. — Ты пришла украсть сокровища?
«Ой, он разумный, не зверь! — удивилась девушка и при избытке глазного „фароосвещения“ уверенно присовокупила: — И очень-очень красивый!»
— Вообще-то я мусор шла выносить, — пожала плечами Мария, отвечая на вопрос, и в доказательство продемонстрировала ведро с отходами.
— Мусор? — Теперь в исполненном грозовых громыханий голосе дракона послышалось искреннее недоумение. — В моей пещере?
— Собиралась у себя во дворе, оказалась тут, — честно пояснила парадокс попадания Мария.
— Хочешь похитить мои сокровища? — снова потребовал ответа гигантский ящер.
Кажется, у него заклинило пластинку воспроизведения или мозг.
— Нет, — резко отказалась Маша, никогда сроду не бравшая чужого и даже никогда не помышлявшая о том, чтобы взять. — Воровать — преступление!
— Тогда ты пришла убить чудовище? — переключился на другую программу дракон. Лжи-то в словах девушки он не чувствовал, но логику отследить тоже не мог. Вот и пытался разобраться на свой манер.
