Дроу благоразумно умолчал, что Дейдриан и сам показался ему встревоженным вестью об исчезновении Маши. После вчерашней пьянки с другом (читай, откровенной беседы по душам о прогулках и вспышке ревности) случилось страшное: Дей признал, что ортэс ему интересна. И заодно поутру преисполнился сомнениями касательно реакции девушки на его знаки внимания. На этой почве мигом выросло древо версии о попытке бегства невинной девы «на край света» от «ужасного черного злодея». В бегство Зэр не особенно поверил, но проверять за компанию с бьющим в набат белым рыцарем отправился. Все лучше, чем торчать подле нервничающего друга. Психующий Дейдриан терял контроль над громадой темной мощи и становился воистину ужасающ и неизмеримо опасен.
— Ортэс, представь нас своему родственнику, — не дождавшись этикетного продолжения встречи, обратился к девушке серокожий.
— Дедушка, это мои друзья Фалькор и Зэр, а того, который сейчас по стенкам бегает, зовут Фэб.
— И ничего я не бегаю, я резную картинку щупаю и нюхаю, — весело отозвался Фэб, изучавший предмет, привлекший его внимание, и издалека прислушивавшийся к кутерьме, поднятой рыцарями. — Вы забавные! А почему картинка пахнет не только деревом, а еще фруктами и овощами?
— Потому что это не картинка, а разделочная доска, — хихикнула Маша над осмотром «экспозиции», устроенным Фэбом. Только Древний мог принять большую доску, на которой шинковали капусту, морковку, лук или резали яблоки для заготовки на зиму, за неказистое произведение человеческого искусства.
— Значит, друзья, — еще разок утерев лоб, окинул троих странных типов нечитаемым взглядом старик.
— Любой почтет за честь именоваться другом Солнечной Девы! Ее радужное сияние озаряет миры, а тепло очага согревает тела и сердца, — выспренно поддакнул Фалькор, бухнув бронированным кулаком по панцирю на груди. — Честь для меня лицезреть родича дивной девы!
— Хм? — прищурился дед, чуток оглушенный потоком высокопарных слов и начинающий сомневаться, а не метит ли странный здоровяк в зятья?
— Он почти всегда так говорит, а к Марии относится исключительно с дружеским расположением и глубоким уважением, иных намерений не имеет, — перевел высказывание белого рыцаря дроу, успевший ознакомиться с земными реалиями поболее рыцаря. Или вообще черные всегда были более удачливыми приспособленцами?
— И ты тоже не имеешь? — уточнил Федор.
— Упаси Создатель! — почти испугался Зэр, прикинув, что от него оставит лучший друг и Повелитель Дей, если случайно сочтет соперником в битве за расположение Марии. — На сердце и иные части ортэс я не претендую.
— И откуда ж вы все такие красивые взялись и чего вам, «друзьям», от моей внучки надо? И почему обзываете ее странно? — потребовал ответа дед, изучая острые уши серокожего воина и почему-то особенно внимательно многочисленные серьги-гвоздики в них.
— Я с удовольствием поведаю вам об этом и кое о чем ином, — расплылся в невероятно обаятельной улыбке Зэр, подхватывая старика под локоть и практически вынося его на свежий воздух. — Мне нужно обсудить с вами ряд очень важных вопросов.
«С чего же начинать ухаживания за невинной девой, как не с получения одобрения на оные у старшего родственника?» — так рассудил Зэр и пошел в атаку.
Маша проводила деда Федю и дроу ошарашенным взглядом. Зачем Зэр уволок дедушку и что ему хочет сказать, девушка даже предположить не могла, но могла этому только порадоваться, потому что не представляла, как объяснить пожилому убежденному атеисту и материалисту все, что с ней происходит.
— А мороженое? — тоскливо заканючил Фэб, снова возвращаясь к шкурному сладкому интересу.
Уволакиваемый дедушка вопль души яркого и звонкого парня услыхал и снисходительно (поскольку сам без хорошего мороженого жизни не мыслил даже зимой) разрешил:
— Выдай им, Машунь, по стаканчику.
— Хорошо, — согласилась девушка и вручила мужчинам по стаканчику пломбира с черничным джемом.
Фэб острыми ногтями разорвал упаковку и, предварительно обнюхав, с урчанием впился в свою порцию. Рыцарь вкушал с удовольствием и спокойным сердцем. Солнечная Дева нашлась, ей ничего не грозило!
Учтиво поблагодарив за угощение, рыцарь по примеру Зэра вознамерился завести беседу, но с самой Машей, а не с достойным старцем. Тот сейчас недоверчиво слушал дроу, но негодовать или объявлять его лгуном не пытался.
— Солнечная Дева, — торжественно прижав раскрытую ладонь к груди, обратился Фалькор к Маше, — я взял на себя дерзкое право посвятить тебя в друзья нашего Белого ордена и предложить этот знак вечной благодарности наших сердец!
«Он всегда так говорит», — мысленно процитировала Мария только что сказанные дроу слова и взяла протянутый ей Фалькором маленький белый значок, больше всего походящий на шарик с крылышками. Серединка его отливала желтым, а крылышки — искристо-белым.
Кружочек-значок показался ей симпатичным, похожим на знак ГТО, и девушка с довольной улыбкой приколола его на рубашку. Пусть висит. О том, что это может не понравиться Дейдриану, ортэс и не подумала.
Глава 30
ЗАДУШЕВНЫЕ БЕСЕДЫ
Между тем Зэр сжато, используя навыки доклада Черному Властелину, поведал смертному старику о высоком предназначении его внучки и счастливом случае, сведшем их всех вместе. Об изначальных попытках убить девушку дроу, понятное дело, благоразумно умолчал. Зато в красках расписал все преимущества знакомства с верхушкой власти черного и белого колера, не преминул отметить совместное обучение ортэс владению клинком и особо коснулся достоинств Властелина и серьезности его намерений касательно ухаживаний за ортэс.
То ли чудеса красноречия дроу подействовали, то ли дед что-то подобное начал подозревать с того мига, как услышал от Маши про некрасивого, но умного мужчину в черном, одним словом, Зэра дедушка Федор выслушал почти спокойно. Даже требовать доказательств не стал. Чего требовать — вон они, доказательства, серой кожей сверкают, по стенкам бегают и вообще… Каждый любящий своих потомков человек уверен, что именно его кровиночка — особенная, уникальная и ни на кого не похожая.
— Стало быть, внучка моя — этот ваш гармонизатор вселенной, — подвел промежуточный итог дед.
— Наш гармонизатор. Ортэс — живое правило и правило миров, — поправил Зэр. — Вселенная у нас общая, пусть миры и различны. Дар Марии — привносить гармонию даже тем и туда, где она казалась невозможной в принципе.
— И твой друг хочет за ней ухаживать? — продолжил дед.
— Воистину, — чуть склонил голову дроу. — Пока рано говорить о помолвке и браке, но намерения лорда Дейдриана самые серьезные. Он желал бы наносить визиты Марии, с вашего, разумеется, ведома, дабы оказывать ей знаки внимания и преподносить дары. У нас это считается уместным, но ортэс столь щепетильна в подобных вопросах, что Дей страшится оскорбить ее.
Старик только крякнул, оценивая серьезность подхода небедного, должно быть, мужика с громким именем, заславшего вперед себя друга для таких разговоров. Но ничего обещать не стал, лишь сказал:
