— Ой, добрый вечер, а Зэр придет? — заулыбалась девушка.
И без того хмурый Черный Властелин помрачнел от этого вопроса еще больше и процедил:
— Нет.
— Жалко, я его хотела попросить лук нарезать, пока я картошку чищу, — пояснила девушка свою мысль.
— Я помогу, — выдвинул встречное вынужденное предложение Дейдриан и, получив в ответ благодарно-задумчивый взгляд Маши (а способны ли Черные Властелины в принципе резать лук, а не толпы недовольных их политикой?), последовал за девушкой на кухню. Кольцо первой помолвки так и осталось лежать в кармане нарядного камзола.
Для защиты красивой одежды великому и ужасному воплощению зла был вручен кремовый фартук с красно-черными хохломскими узорами. Поскольку альтернативой «хохломе» было только ярко-розовое кружевное безобразие в крупный белый горох — шуточный подарок мальчиков из группы на Восьмое марта, то Дейдриан поневоле принял предложенный наряд. Правда, нож для резки лука — массивный, ухватистый, с длинным лезвием — Черному Властелину пришелся по душе куда больше «спецовки».
Маша была согласна с дедушкой Федей: чем лучок злее, тем вкуснее жаренная с ним картошечка и сочнее салат. Потому крупная луковица самого лучшего качества, уже очищенная, ждала на кухне своего героя-расчленителя. И дождалась!
Хороший нож в руках профессионала — и не слишком важно, что или кого именно обладатель холодного оружия привык пластать — способен творить чудеса! Так тонко и ровно лук для салата и картошки Маша никогда не смогла бы нарезать сама, да что Маша, даже у дедушки так здорово не получалось! Потому Черный Властелин удостоился, наверное, в первый раз за все время общения с ортэс, восторженно-благоговейного взора высшей степени. Именно сейчас, а вовсе не тогда, когда одним движением брови переносил свою спутницу на морское побережье или организовывал дастархан мановением руки. Возможно, все дело в том, что с невероятными чудесами всех мастей, творящимися с ней и вокруг нее, Мария-ортэс свыклась, как с реальностью, данной в ощущениях, и принимала ее всю в комплексе, не вычленяя каждого отдельного творца невероятностей. А вот умелая шинковка лука — это да, это поразило девушку просто потому, что сама она, несмотря на долгую практику, такого уровня пока не достигла. А еще… лук действительно оказался злым. Из покрасневших глаз Дейдриана поневоле полились слезы. Он попытался смахнуть их рукой, испачканной в луковом соке, и лишь усугубил ситуацию. Слезотечение усилилось в разы. Впервые за всю историю сотворения мира Земля в этом пространственно-временном континууме рыдал Черный Властелин, причем совершенно добровольно и не делая попыток пресечь своих мук и покарать виновных. Маша, занятая нарезкой картошки, искоса поглядывала на умелого помощника и умиротворенно вздыхала. А что, Черных Властелинов во вселенной, небось, пруд пруди, а вот мужчин, которые так лучок могут нарезать, — точно наперечет! Повезло, что Дейдриан в гости зашел!
Лишь когда лук был порезан и пристроен — часть на сковороду для обжарки, чтобы потом картошечку сверху положить, а часть в салат, — Маша предложила красноглазому страдальцу промыть глаза в ванной и даже выдала чистое полотенце для лица.
Впрочем, труды Черного Властелина на ниве шинковки были вознаграждены по заслугам: картошку и салат с ним честно разделили за ужином. Ел Дейдриан с аппетитом, но мысль о кольце в кармане камзола крутилась в голове и никак не желала устроиться правильно.
Проще говоря, безжалостный Владыка Черной империи неожиданно для себя самого застеснялся. Он не был готов к пылким коленопреклоненным признаниям в стиле идиотов-рыцарей. Но и цинично, в командном стиле, оповестить Машу о своих намерениях тоже оказался не в силах.
У него язык не повернулся поставить вопрос ребром: «да» или «нет», и второй вариант, ортэс, кстати, не принимается, потому какое твое «да»?
Поэтому сначала гость просто делил с Марией трапезу, а когда девушка поспешила в комнату на звонок телефона, Черного Властелина осенило: «Наденет — значит, сказала „да“, не наденет — тогда буду думать, как убедить надеть!» Дейдриан выложил черное кольцо с прозрачным камнем на кухонный стол и исчез по-английски, не прощаясь.
Когда Мария вернулась на кухню, гостя уже не было, зато у плиты с остатками картошки вертелся Фэб, который вроде как не должен был есть ничего, кроме перечисленных в первый день странных ингредиентов, а на деле совал в рот вообще все, даже листочки домашних растений, если того желала его левая пятка.
Отправив лопаткой в рот порцию картошки прямо со сковороды, фэйри закружился веселой бабочкой по комнате, узрел на столе занятную побрякушку и недолго думая, скорее даже не думая вовсе, с возгласом: «Какая мощь!» — напялил себе на средний палец. Тут же издал протяжный крик бесконечной муки и свалился у стола, сворачиваясь в клубок.
Яркие глаза запульсировали неровным светом, как перегорающие лампочки, искаженный мукой рот смог выплюнуть всего одно слово:
— Сними-и-и!
Что вопль страдальца относится именно к перстню, Маша сообразила сразу и, не раздумывая, кинулась помогать. Присела на корточки и принялась стягивать с опухающей и чернеющей на глазах руки Фэба незнакомую побрякушку. Дернула раз, другой, третий, уже собиралась намыливать палец, а не выйдет снять, так и рубить топориком для рубки капусты, но перстень все-таки поддался. Почему-то Маша с ним отлетела в один конец кухни, а фэйри откатило в другой.
Он так и остался лежать на полу, тяжело дыша и вздрагивая, но, кажется, уже не испытывая прежней дикой боли. Опухшая и изменившая цвет рука на глазах приобретала здоровый вид.
Только убедившись, что шкодник жив-здоров, Маша разжала кулак, чтобы рассмотреть вещь, снятую с пальца Фэба. Перстень внешне очень походил на тот, что носил на левой руке Черный Властелин: тяжелый черный ободок с наливающимся темной зеленью камнем. Только это украшение, едва не лишившее Фэба загребущей лапки, было несколько меньше и изящнее. Или перстень тот самый, просто ему вздумалось измениться?
Непонятно! Девушка пожала плечами и собралась положить опасный предмет в плоскую вазочку, чтобы вручить кому-нибудь из экхардцев при следующем визите для передачи владельцу. Не тут-то было. Украшение наотрез отказалось покидать ладонь Маши. Оно словно прилипло к коже. Положить его ни в вазу, ни на стол, ни в карман не получилось. Маша озадаченно сдвинула брови, изучая приставшую к руке, как пластырь, вещь.
— Не получается, — растерянно призналась девушка.
— Проклятый перстень? — недоуменно прохрипел Фэб.
Любопытство оказалось сильнее отголосков боли, гуляющих по телу. Фэйри нашел в себе силы встать и подойти, а не подползти к Марии, чтобы повнимательнее приглядеться к коварному украшению.
Смотрел минуту, другую, третью. Маша терпеливо держала перед лицом фэйри ладонь с вещицей. Наконец Фэб мотнул своей осенней гривой и озадаченно признал:
— Нет, не проклято. Вещь с предназначением. Но каким, не разберу до конца. Узы, сила, защита, начало. Но назначено не мне, потому так среагировало. Может, Черный тебе подарок сделать хотел или снял вещицу да позабыл?
