— Где чудовище? — живо заинтересовалась Маша. Призрак меча снова полыхнул в груди, готовясь явиться в реальности и разить врага.
— Я чудовище! — раздосадованный вопиющей непонятливостью собеседницы, взревел дракон, разбрасывая сине-алые искры из пасти.
— Нет, ты — дракон, красивое создание, — чуть нахмурив рыжеватые брови, засомневалась девушка, склонив голову набок. — Чудовища — это что-то другое. А почему я вместо того, чтобы мусор выбросить, здесь оказалась — надо разбираться.
Глава 3
МИССИЯ ОРТЭС
— Я чудовище! Я убиваю людей! — взревел дракон, переводя в доказательство взгляд-прожектор на дальний угол пещеры, где валялись покореженные в пламени и когтях железяки, отдаленно смахивающие на куски доспехов.
— Воров? — внесла рациональное уточнение Маша и пожала широкими плечами. — Раньше у нас покушавшимся на чужое имущество руки отрубали, ноздри вырывали, отрезали уши, на лбу клеймо выжигали, а в Китае ноги отсекали.
Дракон всерьез призадумался. Пожалуй, он со своей стремительной огненной казнью поступал с людьми гуманнее, чем они друг с другом. Но гигант упрямо продолжил гнуть свою линию:
— А еще я ем людей!
— Вообще или опять-таки воров и убийц? — потребовала конкретизации Маша.
— Воров и убийц, — мрачно конкретизировал дракон.
— Понятно, — заключила девушка, не найдя в поведении ящера состава преступления. Если он не только убивает, а еще и питается, то, наверное, правильно поступает, со своей точки зрения. Каннибализмом ведь это не считается. Он ведь не своих сородичей ест. А что разумных, так грабителей в пещеру никто не звал. Легонько вздохнув, Маша переспросила: — Свою коллекцию ты как собирал? Не воровал ведь?
— Раньше, в иных мирах, мне поклонялись как защитнику и хранителю, это были подношения-благодарности, — горько признался собеседник.
— Раньше? А теперь?
— А теперь я калека, человечка, — яростно прошипел ящер. — Шторм меж мирами уничтожил мои крылья!
Дракон чуть развернул голову, давая свет фарами-глазами, и на его мощной спине Маша узрела жалкие обрывки того, что некогда являлось великолепными крыльями.
И тогда девушка ощутила, как загорается в ней иной свет. Не тот, что меч, но тот, что правило. Он смешивался с белизной, подаренной дивным деревом с корой светлого серебра. Этот свет копился, покалывал, собирался в ладонях и требовал выхода. Если дерево своим светом, сконцентрированным в плодах, одним махом исцелило умирающего, означает ли это, что и она, Маша, одаренная сияющими плодами, впитавшимися в кожу, сможет полечить искалеченного дракона? Нехорошо, что он поневоле превратился из защитника в пугало для людей! Пожалуй, теперь смысл попадания в пещеру виделся более верно.
— Ясно, — деловито кивнула Сазонова своим мыслям, самым наглым образом игнорируя искрящегося, как неисправная проводка, ящера, и не велела, но попросила: — Мне надо до места травмы добраться. Попробую полечить.
Дракон со стуком захлопнул пасть и подавился собственными искрами. Не считая глухого и одновременно глубокого стука сердца громадины, на несколько секунд воцарилась тишина.
— Полечить? — неуверенно, почти на сто процентов считая, что он ослышался, уточнил ящер.
— Да, — подтвердила Мария и принялась рассуждать вслух: — Только мне не взобраться тебе на спину — слишком высоко, и чешуя либо порежет кожу, либо я с нее соскользну. Надо что-то придумать.
— Так подойдет? — сверкнула сапфирово-стальная вспышка, и на месте дракона встал мужчина, босой, одетый лишь в узкие серые штаны до колен. Запах немытого тела, засохшей крови и нехороших ран ударил девушке в нос.
Золотой свет, который раньше излучали глаза дракона, перешел на кожу его человеческого тела, давая превосходную видимость. Мария подбежала к медленно поворачивающемуся пациенту. Спина дракона являла собой месиво из глубоких багровых гноящихся и едва зарубцевавшихся ран, еще продолжавших местами сочиться сукровицей. Как же ему было больно все это время!
Ослепительный бело-золотой свет рванул из ладоней девушки навстречу этой боли и муке, руки сами легли на горячую бугристую поверхность. Дракон выгнулся дугой и завопил. Сияние затопило все пространство пещеры, ослепив Машу до слез. Руки жгло, будто в чане с кипятком, но Сазонова терпела и держала, чувствуя: все правильно, так надо. Даром и с удовольствием для доктора такое сделать не получится!
Когда зрение вернулось и Маша утерла рукавом глаза, она разглядела лежащего на камнях мужчину с совершенно целой спиной. Бугристые незаживающие шрамы сменила гладкая кожа хорошего золотистого оттенка.
— Получилось! — довольно улыбнулась Сазонова и снова перехватила ручку временно отставленного в сторону мусорного ведра.
— Ты вылечила… Не убила… — Кажется, пациент никак не мог поверить в случившееся чудо. Поворачиваясь к девушке спиной, он почти верил в неминуемую смерть и ждал, почти жаждал ее, как конца мук. А вместо этого получил исцеление.
Маша только тряхнула челкой, подтверждая положение дел. Дескать, все так и есть.
— Я снова буду парить меж мирами! Выбери себе награду! — велел дракон, широким жестом указывая на груды сокровищ.
— Не надо, — почти испугалась девушка, понятия не имеющая, что делать с этими громоздкими драгоценными штуковинами. Украшений, не считая собственных поделок из бисера, Маша никогда не носила — мешали спортом заниматься, а взять что-то, чтобы где-то продать… Одна мысль о сердито нахмурившемся дедушке, перед которым внучка вздумала бы похвастаться наградой, сразу отсекала всякое желание прибарахлиться.
— Тогда каково твое желание, человек? — сурово свел густые брови исцеленный дракон и потребовал ответа: — Закон воздаяния обязывает внести плату! Говори!
— Я шла мусор выносить. Ты его сжечь сможешь? — осенила Машу неожиданная идея, и девушка кивнула на ведро. Даже поставила его на камни и отступила на шаг-другой, открывая клиенту фронт работы.
— Сжечь мусор? — переспросил озадаченный дракон, не ведавший о потенциальных трудностях и коварстве содержимого невинного на вид ведра с черным мешком внутри, и гордо ответил: — Могу!
Дело у благодарного пациента с мыслью не расходилось. Даже не обращаясь в ящера, он хлопнул в ладони, призывая драконий огонь. Бедный мусор аннигилировал заодно с ведром, оставив лишь призрак запаха горелой пластмассы.
— Так? — ради проформы уточнил довольный исполнитель.
— Почти, — вздохнула Маша. — Только пакет из ведра надо было вынуть. Ведро бы еще пригодилось. Оно многоразовое.
— Ведро? — сконфуженно нахмурился дракон.
— Ага, — улыбнулась девушка и беспечно махнула рукой: — Ладно, другое куплю.
— Не надо, — сурово свел густые брови помощник и, оглядев хозяйским взглядом пещеру, повелительно простер длань. Со звоном и шорохом из левого дальнего холма несусветных богатств вылетело нечто, похожее на большую напольную вазу или высокую чашу с дивным орнаментом. Серебристо-серый цвет посудины очень походил оттенком на пластик погибшего ведра. Под взглядом и пламенем, полившимся из двух рук, чаша с растительным узором в считаные мгновения приняла форму и вид, неотличимый от скончавшегося ведерка. Дракон дыхнул на нее, остужая, и презентовал девушке с гордым полупоклоном и пояснением: — Это мифраиль. Прослужит тебе вечность!
