— Нет, Рассветного не тронул, на поляне оставил. Зачем мне в домене белый крылатый? Сплю я без подушек.
— О? — недоуменно уставилась на рогатого Маша.
— Неужто не разгадала, ортэс? — недоверчиво раздул ноздри демон. — Серой молитвой сковали крылатого, плоть в камень обратив, когда он на земле силы свои истратил. А как мощь, для черного ритуала собранная, рассеялась, так и оковы с крылатого спали, силой для него обращаясь.
— Этот их Ангел Рассвета настоящий? — все еще не до конца веря своей догадке, уточнила Сазонова.
Демон есть демон, так что он просто расхохотался, оценив иронию ситуации: его вызов послужил освобождению ангела из заточения. Потом хохот резко оборвался, и рогатый заметно помрачнел.
— У тебя неприятности? — участливо уточнила Маша.
— Нет, ортэс, все как обычно, за исключением наших встреч. И это меня ярит пуще всего!
Видя непонимание девушки, демон терпеливо пояснил:
— Ныне, научившись ценить усмиренную разумом дикую ярость, я не желаю раз за разом терять ясность рассудка, уподобляясь неразумной стихии разрушения.
— Жаль, что ты не можешь оставаться таким, каким хочешь, — посочувствовала Маша.
— Через десятки тысяч лет, вероятно, смогу. Но не ранее. Если только ты поделишься со мной кровью своего сердца.
Демон не то оскалился, не то ухмыльнулся, показывая собственное отношение к невероятному предложению, и выдул из ноздрей несколько клубов алого дыма.
— Это как? — уточнила Маша.
— Кровь сердца, ортэс, суть самой силы и суть жизни, — прорычал демон, яростно сверкнув густо-лиловыми глазами.
— О, если я тебе помогу, то умру? — заключила девушка.
— Нет, ты — нет, — энергично мотнул рогатой башкой демон. — Но это больно. Очень больно, ортэс.
— Я поняла и готова помочь, — серьезно согласилась Маша и вскинула голову.
В тени деревьев, опираясь о ствол и одновременно пытаясь стоять прямо, появился свидетель беседы. Серый плащ скрывал фигуру незнакомца. Но тонкое одухотворенное лицо его показалось девушке смутно знакомым.
— Отпрянь от девы, порожденье тьмы, — сурово велел чужак с удивительными прозрачно-голубыми, сияющими собственным светом глазами. Его длинные волосы казались жидким серебром, припорошенным пылью. В руке призывателя сам собой, как обычно случалось у Маши, возник меч, блистающий невыносимым белым золотом с алыми всполохами по кромке лезвия.
— О, не успел очнуться и уже лезет в драку, — глумливо оскалился демон. — Крылатый, что с него взять!
Прозвучало это почти оскорбительно, как старая поговорка: «Что с дурака взять, кроме анализов, да и те плохие!»
— Не надо драться, он же вас освободил! Пусть и случайно, — справедливости ради добавила Маша, загораживая демона от ангела, таящего свои крылья под плащом иллюзий.
— Человеческая дева, ты одурманена сладкими посулами тьмы! — попытался воззвать к разуму Сазоновой собеседник.
— Кто, ортэс? Ни твоих, ни моих сил недостанет ей предназначение сменить, — гулко рассмеялся демон. — Разуй глаза, крылатый!
— Одурманена? Как бы нет, — призадумавшись и хорошенько все проанализировав, решительно отмела предположение нового знакомого и Маша, ничуть не удивляясь тому, с кем на сей раз свела ее работа. После зомби, фэйри, разумного ветра и демонов ангел выглядел почти обычным типом в коллекции уникальных персонажей. — А вам сейчас не ссориться с гостями надо, а отдохнуть и в своих делах разобраться. Шутка ли, детей чуть в жертву демону не принесли в вашем же присутствии!
— Это был бы позор и падение, после которого не встать с белыми крылами, — сумрачно согласился Рассветный ангел. При объявлении о «профессии» девушки он убрал меч. Возможно, пробуждение здравомыслия в присутствии истинного гармонизатора оказалось свойственно не только демону, но и крылатому созданию. — И то, что я скован, мне тоже поставили бы в вину, а не в оправданье.
— Белокрылые, — хекнул демон.
— Закатный ангел Нифдергала оказался бы прав в нашем споре, — с горькой задумчивостью подвел итог белокрылый, встряхнувшись так, что с его плеч слетели клубы каменной пыли, маскирующие белизну одежд и крыльев, а волосы засияли текучим серебром еще живее. — Я не смог стать защитой Рештарта.
— Ловко он тебя подставил, — хохотнул рогатый. — Ангельский гнев и гнев бессилия порой рядом стоят и крылья покрасить могут.
— Закатный не стал бы… — с привкусом горького сомнения в мелодичном голосе начал Ангел Рассвета.
— Если сам уже, подведя тебя под заключение в камень, крылышки не подкрасил, — даже не намекнул, а прямым текстом в лоб рубанул демон. Ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие макать крылатого конкурента в грязь реальности.
— Я не… — трепетнул крылами собеседник, оставивший мысль о немедленной драке с идейным противником. И печально оборвал сам себя: — Я должен проверить. И если мой собрат пал, то вернуть его к Свету или вернуть в свет.
— А в чем разница? — не поняла Мария последнего суждения.
— Убьет он его, если белый себя осквернил не только простенькими интригами, но и умыслом о жертвоприношениях, — цинично пояснил демон.
— Воистину, — скорбно подтвердил ангел. — Да пребудет с тобой Изначальный Свет Творца, ортэс. В нужный час ты явилась на наши земли. Но теперь все в дланях хранителей мира. Я созову собратьев своих и поведаю им о сути сомнений.
Глава 38
ДАР СЕРДЦА
Маша только кивнула и почувствовала: вот теперь ей пора! Эти крылатые губернаторы, получив чувствительную оплеуху — как же так, их собрата в статую законопатили, а они ни сном ни духом, — действительно станут разбираться. А уж чем у них там все закончится — сменой «правительства» или отдельных «чиновников», — их дело. Главное, чтобы детей больше в жертву приносить не вздумали. Но ортэс почему-то была твердо уверена: чего-чего, а уж этого больше не случится!
Пламя портала не замедлило явиться, отвечая ее мыслям. Оно охватило девушку и почему-то демона заодно.
— Ну и куда ты опять без меня моталась, да еще и рогатого с собой притащила? — Возмущенный вопль Фэбалькира снова встретил Машу на пороге квартиры. Фэйри, уперев руки в боки, распекал ортэс, как супруга загулявшего муженька, заявившегося под утро домой в подпитии.
— Было нужно, — просто ответила девушка, переобуваясь и приводя расческой в порядок растрепавшиеся волосы. — Ты волновался?
— Вот еще! — фыркнул Древний, тряхнув алой гривой, как норовистый жеребец, и раздул ноздри тонкого носа. — Чтобы фэйри переживал за человека? Не мое дело, с какими ты ангелами и демонами гуляешь! Но я клялся на крови, ортэс, что буду рядом!
Демон в пылкое выступление Древнего о вопиющей безответственности ортэс не вмешивался, но косился на оратора с таким скепсисом на большой морде, что личное мнение рогатого читалось и без слов даже самым хреновым физиономистом.
