— Спасибо. — Маша приняла ведро, не зная, как объяснить несопоставимость подарка и его предназначения, но отчетливо понимая: откажется — обидит гордого ящера насмерть. Возможно, и, скорее всего, на свою.
Хотя… Ну мифраиль так мифраиль, какая, собственно, разница, в чем мусор выносить? На вид обычное металлическое ведро, только легонькое, легче алюминия, и, наверное, прочное. Потому Маша еще раз и уже более оптимистично повторила слова благодарности. Не важно, из какого материала ведро, если на взгляд землянина это не определить, а если ему сноса не будет — вообще здорово. Пластик-то уже надоело покупать. Мусорные ведра не выдерживали нагрузки и трескались раз в полгода-год, или ручки отваливались в самый неподходящий момент.
— Я Карриграшрай-а-раг-о-рир. Разреши узнать имя моей спасительницы, — преисполнившись торжественной гордости, обратился к девушке дракон, преподнесший невиданно щедрый дар. Вероятно, переходил к следующему ритуальному благодарственному этапу.
— Маша, — просто отозвалась девушка.
— Маша? — Возмущение, унижение, непонимание смешались в вопросе-возгласе исцеленного.
«Ой, он ведь, наверное, свое полное имя назвал, а я в ответ так, по-простому. Обидела! Надо срочно исправиться», — снова тряхнула челкой Сазонова и представилась уже по всем правилам:
— Мария Валерьевна Сазонова.
— Двадцать пять звуков, больше, чем у меня, — довольно оскалился ящер и едва заметно склонил голову; сальные грязные пряди длинных волос упали, закрывая лицо. — Твой род воистину древен. Ты — достойная спасительница! Я удовлетворен!
— Будь иначе, пришлось бы меня убить, смывая позор? — пошутила Маша, а странный ящер ответил ей самой искренней согласной улыбкой и коротким словом:
— Воистину!
«Вот попала… вернее, попала и чуть не пропала», — подумала девушка и осторожно уточнила, не зная, в какой еще форме выразить сакраментальное «дорогие хозяева, а не надоели ли вам гости?»:
— Теперь, когда у тебя снова есть крылья, вернешься туда, где ты был хранителем и защитником?
— Пора, — задумчиво согласился странный собеседник с непроизносимым именем и альтернативной логикой, сочтя вопрос закрытым.
Он посмотрел на свои сокровища, и под действием его взгляда груды несметных богатств то ли спрессовались, то ли трансформировались в обычный темно-синий кулон. Дракон повесил его себе на шею с самодовольной улыбкой. А потом, обратившись в гигантского ящера, дракон по имени Кар… и дальше много букв, взлетел. Нет, не в громадной пещере, а в открывшееся прямо в ней большое окно то ли пространства, то ли времени.
На сетчатке, прежде чем портал схлопнулся, запечатлелось видение: парящий между бесчисленного множества миров прекрасный ящер, распростерший серебряно-синие крылья. Странный, грозный, несомненно опасный, но удивительно восхитительный!
«Ну… — поразмыслив, заключила справедливая Мария. — Если ты настолько могущественен, то имеешь право на чуточку самодовольства. Или не на чуточку… А мне домой пора. Надеюсь, получится, как в лесу эльфов».
Нагнувшись, Маша подхватила ручку нового ведра и, не открывая никаких величественных порталов, просто захотела домой и исчезла в золотисто-красной вспышке. У нее она приняла форму то ли двери, то ли гигантского ключа, ставшего дверью.
Вернувшись в квартиру, девушка поместила в ведерко свежий пакет для мусора и нахлобучила сверху старую крышку. Пригляделась и заключила: со стороны и не скажешь, что ведерко не пластик, а какой-то вечный мифраиль. Ведро как ведро.
Маша еще раз поправила крышку и занялась другими делами. Лечить драконов — это интересно, но котлетки сами собой не пожарятся и макарошки не сварятся.
Глава 4
ЗАКОЛДОВАННЫЙ ЗАМОК,
ИЛИ МАША ПРОТИВ ФОБИЙ
Через пару деньков в гости заглянул дедушка. Новое ведерко для мусора заметил не сразу. А когда заприметил, лишь уточнил, что случилось со старым. На что внучка честно ответила: совсем сломалось.
Правда, вопреки своей выдающейся честности, рассказывать, кем и где ведерко «сломано» до состояния аннигиляции, не стала. Дедушка уже пожилой, в сказки не верит, не понял бы внучку. А если бы вдруг понял, то мог бы и разволноваться не по-хорошему.
Зато практичность внучки по части выбора металлического ведерка Федор оценил. И даже малость огорчился, что такое ведерко было одно и себе прикупить не получится.
Снова один за другим потекли учебные деньки, Маша исправно ездила в университет, бегала в бассейн, жила обычной жизнью, в которую теперь, как строчка «подвиг» в расписании из старого фильма про Мюнхгаузена, вписались неожиданные перемещения в иные реальности.
Пугаться этих чудес Маша, особа спокойная, как просветленный йог, и практичная до мозга костей, даже не думала. Приняла их как данность и разновидность не то учебы, не то работы. Уверенность: «Все правильно, так надо!» — прочно угнездилась в сознании девушки где-то между таблицей умножения и правилами грамматики. Может, так подействовал ключ, ставший частью ее самой?
«Надо — значит — надо», — приняла Сазонова изменившиеся обстоятельства и постаралась действовать добросовестно, без лишней горячности, спешки или восторженного фанатизма.
Она не Витька и свои перемещения и действия в иных мирах как сказку не воспринимала, больше как математическую или логическую задачу, к которой надо подобрать верный ответ. Почему? Может, потому, что не очень любила читать или смотреть фантастические фильмы и восторженной верой в сказки и жаждой чуда не горела.
Лучшим отдыхом для Маши были пробежки или плавание. Хотя к пробежкам, да и к любому выходу из дома, в последнее время Сазонова стала готовиться, как к многодневному походу, потому что ключ-врата, вшитые в нее с той поры, как в руки угодил ржавый ключ бабы Нюты, могли сработать в любой момент. Не всегда удобный или подходящий конкретно для девушки. Зато, весьма вероятно, подходящий для ситуации или мира, куда ее забрасывало в качестве этого самого «гармонизатора, правила и правила». Закономерностей процесса Сазонова пока просчитать не могла. Может, ее вообще не было или ключ срабатывал каждый раз, как только в нем накапливался некий магический заряд? Ну… значит, так надо, и нечего переживать по пустякам.
К новым обязанностям девушка отнеслась с философским спокойствием. Но, кто знает, возможно, именно спокойствие, а не щенячий энтузиазм и радостная жажда чудес было тем самым необходимым состоянием для оптимальной работы ортэс? Кто-то там наверху, скорее всего, знает наверняка, потому и назначил Машу Сазонову на странную должность.
Словом, по большому счету в жизни и системе ценностей девушки мало что изменилось. Маша лишь немного откорректировала расписание. Вот и все!
Пробежку по парковой тропинке — если можно было, студентка предпочитала бегать именно по тропинкам, а не по асфальтовым дорожкам — прервала золотисто-красная вспышка. И ноги ступили на длинные серые плиты очень старой дороги. В стыках когда-то, видимо, очень плотно пригнанных друг к другу плит пробивались редкие куртинки травы. Вокруг стоял мрачноватый лес, больше хвойный, чем смешанный или лиственный. А прямо перед девушкой дорога упиралась в стену густого, высокого и очень колючего кустарника, порядком превышающего человеческий рост. Вроде листья его напоминали шиповник, но были куда темнее. Ни ягод, ни цветов на ветвях не имелось. Зато наличествовали иссиня-черные пауки. Крупные, с Машин кулак, дремлющие пауки без паутины.
