Нет, арахнофобией Сазонова не страдала, но эти животные выглядели отнюдь не безобидно. Подходить к ним близко, не то что касаться даже пальцем, не хотелось категорически. Пока Маша не могла определить причину своего прибытия в этот неприятный лес.
Чуть нахмурившись, Мария прислушалась. Левее, за кустами, у деревьев, пусть мрачных, но не усыпанных пауками, раздавались какие-то несвойственные природе звуки. Если говорить точнее, там кто-то, судя по голосу, мужского пола, не то причитал, не то взахлеб плакал.
Что ж, в беду может попасть любой. Для этого вовсе не обязательно быть хрупкой девой или ребенком. Маша тряхнула челкой и пошла на звук.
Обняв за шею здоровенного белого коня с пышной искристо-снежной гривой, от души рыдал длинноволосый юноша. Черт его лица Маша не видела, зато в подробностях разглядела роскошный жемчужно-белый плащ с вышивкой в виде восходящего солнца на спине. Вместе с глухими рыданиями с губ блондина вырывались слова:
— Не могу… не могу… Кальвин, я не могу…
— Здравствуй, — обратилась Маша к огорченному юноше. — Тебе нужна помощь?
— Мне никто не в силах помочь, прекрасная дева, — горько посетовал нежданный собеседник, повернув к вопрошающей заплаканное лицо с удивительно тонкими чертами. — Если только ты не снизошедшая с небес аватара светозарной Маирель.
— Наверное, нет, я бы знала, — на миг-другой призадумавшись, рационально объявила Маша. — Но, может быть, тоже помогу. В чем проблема-то?
— Мне никогда не стать рыцарем Ордена Зари и уже тем более королем Зеварда! — горько поведал причину душевных переживаний собеседник, даже не задумавшись над тем, что делает в чаще леса незнакомка.
— Почему? — прямо спросила девушка.
— Рыцарем Зари становится лишь тот отважный воин, который способен пройти по тропе ужаса к заколдованному замку и принести цветущую ветвь шиповника из сада. — Юноша махнул в сторону стоящих стеной кустов с шипами и неподвижно застывшими в сплетении ветвей пауками.
— М-да, невозможно. Если только прийти с лесорубами в защитных костюмах или с огнеметами, — нахмурившись, согласилась Сазонова.
— Заросли раздвигают ветви перед претендентом, — внес вялое уточнение юный не-рыцарь, нервно перебирая поводья. — Но я трус! Я боюсь пауков, а как подумаю, что хоть один из чщидаров пробудится и укусит меня, ноги каменеют, не могу сделать и шага.
— Они сильно ядовитые? — практично уточнила девушка.
— Укус чщидара смертелен, — содрогнулся всем телом собеседник.
— Тогда ты не трус, а нормальный человек, — пожала плечами рациоиалистка Маша. — Кто же в здравом уме к ядовитым тварям полезет без страховки?
— Чщидары спят зачарованным сном и пробуждаются лишь в случае, если длань смертного заденет хоть лист одного из дерев, на коих они пребывают вечными стражами.
— Хм, при таких вводных, пожалуй, можно попробовать, — рассудительно заметила Сазонова. — У тебя, наверное, фобия, ну… неконтролируемый разумом страх перед пауками. Так? Поэтому опасаешься?
— Д-да, — подтвердил юноша, почему-то перестав рыдать и теперь лишь изредка хлюпая носом с покрасневшим кончиком.
Милая рыжеволосая дева, стриженная, как паж, его не осуждала, не смотрела с презрением или жалостью, а вела мирную беседу. И от излучаемой ею уверенности и умиротворения почему-то самому становилось немного спокойнее на душе.
— Тогда выход есть. Если ты не будешь видеть пауков, идти сможешь?
— Если я не буду их видеть, то я и дороги не увижу, — резонно возразил собеседник. — И тогда точно сразу задену ветви с чщидарами.
— А если тебя с завязанными глазами вести и направлять? — уточнила Мария.
— Н-не знаю. А что? — насторожился юноша, жаждущий посвящения столь же сильно, сколь силен был его ужас перед арахнидами.
— А вот что, — бодро объявила Мария и изложила свой нехитрый план. — Поэтому если ты сможешь довериться мне, то я проведу тебя по дороге.
— Ты не боишься пауков? — опасливо восхитился претендент на рыцарское звание.
— Разумно остерегаюсь, раз они ядовитые, — пожала широкими плечами носительница диагноза «паладин». — Но ведь это и к лучшему, осторожнее буду. Пробуем или помощь не нужна?
— Я не знаю… Я… — замялся юноша, а потом, глянув в зелено-карие глаза девушки, будто нашел в них ту порцию силы и мужества, каковой ему недоставало, и энергично кивнул, как в омут с головой кинулся: — Пробуем!
— Снимай шарф, проверить надо, годится ли он, чтобы глаза завязать, — продолжила претворять в жизнь свой план Мария, кивая на нечто шелковое, щедро украшенное вышивкой. Шарф не шарф, кашне не кашне, но завязать глаза сгодится.
Шарф был мигом снят с мечтающей о ярме рыцарства шеи и передан для испытаний. Маша намотала повязку вокруг кудрявой головы юноши. С третьего раза, два раза обернув, удалось сделать так, чтобы ткань лежала ровно, не соскакивала, не давала смотреть по сторонам и не цеплялась за все вокруг. Теперь подопытный кролик видел только кончики собственных сапог, траву и плиты дороги, по которой ему надлежало пройти к замку и зарослям цветущего шиповника. Следующие полчаса Маша и ее новый знакомый потратили на тренировки. Переть буром на штурм паучьих зарослей они не стали.
Маша водила парня за собой, как телка на веревочке, держа за левую руку. А юноша, чутко прислушиваясь к ее командам, старался реагировать на них как можно оперативнее: шаг вправо, два влево, повернись боком, наклонись, пригнись, присядь и так далее.
Конь по кличке Кальвин косился на происходящее с явственным сомнением в здравости рассудка хозяина. Он переступал копытами, прядал ушами, а потом и вовсе постарался максимально, насколько позволяли поводья, наброшенные на ветку, отодвинуться за ближайшее дерево с листвой погуще. Может, потому, что листва там была вкуснее, а может, потому, что листья худо-бедно скрывали животное от рехнувшегося хозяина и его нелепой знакомой.
Наконец Маша остановилась и признала:
— Хорошо, все получается. Пора! Идем?
— Ид-дем, — чуть запнувшись, подтвердил свое согласие юноша, при этом он так вцепился в руку девушки, что, будь на ее месте какая-нибудь менее тренированная особа, та в лучшем случае отделалась бы синяками.
Высокие черно-шипастые кусты, точно экзотическими плодами, усыпанные пауками, пребывающими в зачарованном сне, как и поведал заранее юноша, сами начали раздвигать ветви. В плотной растительной стене четко по периметру плит дороги образовался арочный проход. Было темновато, но в принципе идти оказалось вполне удобно.
Лишь иногда отдельные ветви склонялись излишне низко или выступали из зеленой стены так, что высокому юноше приходилось склонять голову. Был это сбой в магии прохода или специальные испытания, ориентированные на создание препятствий для претендентов, Маша не задумывалась.
Она вела за руку будущего рыцаря, который с исполнительной доверчивостью следовал всем ее рекомендациям и, по счастью, пауков вблизи не видел. Маше же приходилось внимательно смотреть по сторонам. Большие, с ладонь, иные чуть мельче, но неизменно с темным, чуть поблескивающим хитином, когтями на лапках и хищными жвалами, арахниды устрашали. Нет, пока они спали, девушка не боялась, но понимала четко: проснись хоть один, людям придется нелегко, и не факт, что намотанный плащ да крупный сук, зажатый в свободной руке, хоть как-то помогут сохранить жизнь.
