О Лондон мой, Берлин и Рим тут не стояли близко!
Душа империи – британский дух, он крепче виски!
Огонь и страсть, любовь и стиль манят в Париже!
Я, как француз, красив и пьян, всегда подстрижен!
Две страны, две земли, до комичности
Перешли пассажиры на личности.
Две мечты, два понта, две теории –
Джентльмен и месье жарко спорили!
…Ренье поначалу честно пытался думать о своём, затыкать уши, но голос кебмена, казалось, был способен рушить иерихонские стены, спасения от него не было никакого и нигде. Такого урока смирения и терпения лис не получал уже давно.
До указанного адреса ехали не менее часа, так что слушать пришлось аж четыре песни, но рано или поздно любые страдания вознаграждаются.
Длинная вереница экипажей, кебов и повозок тянулась от парадного подъезда почти на полтора квартала. Графиня умела быть убедительной, а молва о её драгоценностях, фактически выставленных напоказ всему судну, с помощью болтливых пассажиров разлеталась быстрее ветра. Чему в немалой степени способствовал и вечерний номер «Таймс», разносимый вездесущими енотами: «Очаровательная графиня Вревская в Лондоне!», «Приём у бриллиантовой вдовы!», «Самые богатые холостяки Британии в замкнутом пространстве со скучающей леди!», «Кому суждено покорить её сердце? На кого падёт роковой выбор? Кто станет счастливым обладателем нежной ручки и гранёных алмазов?!»
Лис просто нюхом чуял издавна знакомый ему запах интриги и обмана. В лучших аристократических домах Европы, где борьба за власть, титулы и богатства всегда была накалённой, словно вольфрамовая нить, наивные простачки не доживали и до отроческих лет.
Он честно встал в очередь, потом здоровяк с венгерским акцентом проверил его приглашение, и двери роскошного особняка распахнулись перед нашим героем…
– Ренар, вообще-то героев было двое, – добродушно напомнил инспектор.
– Друг мой, почту за честь, если вы и продолжите, – столь же церемонно поклонился мой учитель, никому не позволявший превзойти себя в благородстве.
– Хм, а почему бы и нет… Майкл, вы ведь записываете?
– Да, сэр. Слушаю вас, сэр.
Мистер Хаггерт отставил бокал, расправил усы, закатил глаза, пытаясь воспроизвести в памяти давние события, и начал на свой манер:
– Я был там. Отец настаивал на моём присутствии, считая, что это полезно для карьеры… Итак, зала была полна гостей. Играл пианист, тройка вышколенных слуг разносила шампанское и виски. Думаю, людей и «близких к природе» было почти поровну на полсотни душ. Все богаты, все титулованы, но я насчитал и нескольких явных проходимцев. Знаете, такие бесстыжие сердцееды, охотники за приданым. Особенно выделялся тощий лис в подозрительном мундирчике Наполеоновских войн. Ещё монокль нацепил, и усы такие длинные, вызывающие, намазанные чёрным…
– Нафабренные, – с тончайшей, едва уловимой ноткой раздражения вставил месье Ренар. – Но, прошу прощения, продолжайте.
– Так вот, лис и привлёк моё внимание, потому что сразу стал причиной скандала. Четверо горячих молодых джентльменов, чьи предки погибли при Ватерлоо, собрались уже задать ему хорошую трёпку. Я не мог допустить драки на светском рауте, но тут из смежной комнаты вышла графиня. Да, она была хороша. Очень хороша.
Благородные леди после сорока часто бывают более привлекательны, чем юные, неоперившиеся девицы. У зрелой женщины тоже есть свои достоинства – опыт, терпение, умение подать себя, ну и состояние, в конце концов. Графиня обладала всем, что я перечислил, в избытке.
Её сразу же окружила толпа поклонников, но она, умело уделяя внимание всем, никого не выделяла. Словно и не собиралась искать себе нового мужа. Вот тут я впервые задумался: а зачем же вообще она тогда здесь? К чему этот пышный приём? Неужели…
– Старина, не путайте моего секретаря. Вы и близко не подозревали госпожу Вревскую, поскольку не могли оторвать взгляда от её глубокого декольте!
– Ну не то чтобы так уж…
– Да она носила это бриллиантовое колье на голой груди, как на витрине! Любой «близкий к природе» и бровью бы не повёл, но вы, люди, устроены куда смешнее.
– Зато я очень вовремя вмешался в назревающую драку, чтобы спасти от заслуженных тумаков вас, мой дорогой Ренар, – парировал инспектор, и мистер Лис благодарно кивнул. – В общем, после первого обхода зала она вдруг ушла к себе.
– Сославшись на головную боль и убедившись в том, что от её алмазов никто не в силах отвести взгляд…
– Она ушла в ту же комнату, из которой выходила ранее. Трое слуг или лакеев отправились за ней и вышли через несколько минут. Я решил выпить, но тут лис во французском мундире, спасённый мной от безобразной драки, вдруг тронул меня за рукав:
«Сэр, вам не кажется, что из будуара графини раздаётся подозрительный шум?»
«Нет, месье, не кажется».
«Но вы ведь из полиции, что вам стоит проверить, сэр?»
«Месье, у нас в Британии не принято вламываться в комнату к даме, не будучи приглашённым войти».
«Но разве вы не обязаны предотвратить возможное преступление?»
«Единственный преступник, месье, возможно, сейчас стоит прямо передо мной и нарывается на…»
«Отлично, сэр! Тогда, пожалуйста, задержите меня!»
И этот француз с пышным рыжим хвостом бросился вперёд, бесцеремонно распахивая двери в комнату графини Вревской. Я был готов его убить, но…
– Пресвятой электрод Аквинский, ставлю фунт серебром, что она была связана и драгоценности исчезли? – не сдержавшись, выкрикнул я. Ну согласитесь, иного развития сюжета просто не могло быть, иначе все законы детективного жанра оказались бы опрокинуты вверх тормашками.
Мои старшие товарищи хмыкнули и переглянулись, уважительно приподняв бокалы за моё здоровье.
– Всё так и было, – подтвердил мой наставник, – но продолжим…
Графиня в бессознательном состоянии полулежала в кресле, от подмышек до талии обмотанная толстыми верёвками, на её прекрасном ухоженном личике чернел внушительный синяк. Лис решительно шагнул к ней, опережая инспектора, и, схватив со столика кувшин воды, побрызгал несчастной высокородный лоб.
– Она приходит в себя.
– Отойдите. – Мистер Хаггерт осторожно взялся за запястье графини, слушая пульс. – Срочно вызовите врача!
– Вызовите полицию… – едва слышно прошептала жертва ограбления. – О, мои бриллианты… кто-то украл их!
– Джентльмены, – инспектор призвал мужчин, заглянувших в комнату, – есть среди вас военные, моряки или просто решительные люди, готовые прийти на помощь даме в беде?
Не менее десятка благородных англичан сделали шаг вперёд.
