– Угадай!
– Сдаюсь…
– Моя тётушка Эбигейл была настолько впечатлена приключениями в порту, что выдала Фрэнсису ровно пять фунтов! За разъезды, пение, достопримечательности, алкоголь и…
– Молчание?
– Да! Теперь наш друг оплатит штраф, не лишится лицензии и не попадёт в тюрьму. Кстати, Шарль, что у нас на ужин?
– Овсянка, месье!
– Фу-у…
Глава 9
Кошкин сын
До Рождества оставалось не более недели. Мы с месье Ренаром коротали время в гостиной у растопленного камина, вечерело, на улице горели жёлтые газовые фонари, медленно падали крупные капли дождя, постепенно переходя в мелкий, быстро тающий снег. Дома за окном казались воплощением иллюстраций томика старых британских сказок с позолоченным тиснением на обложке и крохотными вкраплениями серебра. В такое время года Лондон особенно прекрасен, здесь как нигде чувствуется прикосновение к вечности.
Лис пил кофе, сидя в кресле и качая лапой. Я же пытался разобраться с недавними записями, разложив листы по порядку на столе. То есть скорее мне следовало попросту переписать всё заново, потому что стиль и слог уже не устраивал, я знал, что могу и лучше. Разумеется, высокая линия повествования сэра Вальтера Скотта всё ещё оставалась недосягаемой величиной, но, пожалуй, полицейские рассказики в духе Артура Конан Дойла и его многочисленных литературных эпигонов мне были вполне по плечу…
– Сэр, а как именно звали того джентльмена в клетчатом?
– Понятия не имею.
– Но современная литература требует соблюдать точность. Если я веду полное описание всех ваших дел, то не указать имя преступника будет просто невежливым.
– По отношению к нему?
– По отношению к вам, сэр.
– Тогда ерунда, я переживу.
Вот как с ним разговаривать, пресвятой электрод Аквинский?! Где-то мне доводилось читать, что в отношениях «учитель – ученик» всегда наступает момент, когда последний начинает ворчать на своего наставника. С точки зрения ведущих британских психологов это первый признак того, что он становится похожим на предмет своего раздражения.
Неужели в будущем я стану похож на мистера Лиса? Конечно, у меня не вырастет хвост, я не покроюсь шерстью, но вполне могу отпустить усы, носить трость со шпажным клинком внутри, помогать Скотленд-Ярду и даже, быть может, кто знает, возьму да и покрашу волосы в рыжий цвет. Эта мысль показалась мне настолько смешной, что я невольно улыбнулся. Лис покосился на меня, но ничего не сказал.
А приблизительно через час или чуть больше раздался тихий стук электрического молотка. То есть к нам кто-то пришёл, но почему-то стучать либо стесняется, либо не может, либо имеет место быть ещё какая-то причина, о которой мне неизвестно. Старый дворецкий открыл дверь, вновь закрыл её и явился к нам с докладом:
– К вам гость, месье.
– Отлично, подай бренди, на улице совершенно мерзкая погода.
– Если позволите, лучше горячее молоко.
Из-за спины Шарля, правильнее сказать, из-за его колена выглянул встрёпанный котёнок. Совсем ещё кроха из «близких к природе», очень скромно, но опрятно одетый, шерсть серая в полоску, хвост бодро торчит вверх, но в круглых глазах замерли крупные слёзы.
Однако он храбро сделал шаг вперёд, поклонился, вытащив из кармана пальто длинный красный носок, положил его на пол. Раздался мягкий металлический звон. Котёнок решительно вздохнул и ломающимся голоском пропищал:
– Вот. У меня есть деньги.
– Мм… и что? – переглянулись мы с лисом.
– Пожалуйста, найдите мою маму, сэр!
– Вообще-то в Лондоне есть специальные службы, занимающиеся поиском пропавших животн… – Я вовремя прикусил язык, поняв, что закапываю сам себя в бетон с головой.
Мой учитель сделал вид, будто бы ничего не услышал, оттопырил левое ухо и обернулся ко мне:
– Ты что-то сказал, мой мальчик?
– Нет, клянусь пресвятым электродом Аквинским, ни слова, – нагло соврал я, глядя ему в глаза.
Лис удовлетворённо кивнул.
– Ты делаешь успехи. Без определённого актёрского мастерства долго продержаться в нашей профессии невозможно.
– У меня лучший учитель, сэр.
– И без толики откровенной лести тоже. А теперь, будь так добр, поговори с этим ребёнком. У меня плохо получается контачить с малолетними детьми.
Я пожал плечами и прошёл навстречу котёнку. Присел на одно колено, постарался вспомнить собственное детство, своего отца, как он разговаривал со мной, и для начала изобразил на лице максимальное дружелюбие.
– Привет, малыш! Меня зовут Майкл, а тебя?
– Тимми.
– О, чудесное имя Тимми. Тебя так мама назвала?
– Не твоё дело, бесхвостый! – сурово отбрил котёнок, вытирая рукавом розовую кнопку носа. – Мне нужен вон тот лис! Я к нему пришёл.
– Разумеется, – я с трудом удержал улыбку, – но, понимаешь ли, мы с тем дядей Лисом работаем вместе.
– Никакой он тебе не дядя! Надуть меня хочешь?
– И в мыслях не было.
– Ага, знаем мы вас таких! Мне мама всякое рассказывала про вас, мальчишек!
– Ну так и ты расскажи про неё нам, – предложил я.
Но этот невежа вдруг выгнул спину и зашипел, выпуская когти. Положение спас Шарль, появившись в дверях с блюдцем молока и тёплым сандвичем с лососем на серебряном подносе. Котёнок мигом переключился на угощение, урча так, словно не ел дня два. Хотя, судя по его внешнему виду, вполне возможно, так оно и было.
Месье Ренар вернулся в своё кресло, уселся, закинув ногу на ногу, и пригубил остывший кофе. Покатал его на языке, задумчиво глядя в потолок, а потом тихо спросил меня:
– Что ты думаешь обо всём этом? Ты ведь читал о приключениях знаменитых сыщиков и подкован в плане дедукции. Опиши нашего нежданного гостя.
– Попробую, сэр, – без особой уверенности протянул я, но постарался взять себя в руки. В конце концов, у нас тут едва ли не каждый день какое-нибудь расследование, так почему бы и не попрактиковаться? – Первое, что бросается в глаза, это его одежда. Вряд ли мама этого малыша из богатой семьи. Пальтишко явно с чужого плеча, ботинки великоваты. Тем не менее всё очень аккуратно починено и залатано, думаю, она заботилась о сыне. Его манеры небезупречны, скорее всего, он много времени проводит на улице и не всегда в лучшей компании. Но, судя по тому, что малыш сумел сэкономить какую-то мелочь и принёс её нам, говорит о нём с лучшей стороны. Он, несомненно, любит маму-кошку.
– Браво, – искренне восхитился лис, пару раз даже прихлопнув в ладоши. – Теперь моя очередь. Твоя игра в дедукцию на самом деле представляет собой лишь сочетание естественного любопытства, зоркого взгляда и острого ума, способного на построение логических цепочек. Итак, на его обуви следы жёлтой грязи с вкраплениями нитей ила и мелких осколков ракушек. О чём это говорит?
