– Пятеро. Все под наблюдением, – бразилец помедлил. – Точнее уже осталось четверо.
Инициативу моментально перехватил Кнабе.
– В систему подачи нейтрализатора внесены существенные изменения. Уровень снижен до минимальных значений.
Ну хоть что-то. Теперь, если что пойдет не так, подопытных не прикончат убойными дозами отравы.
– Считаете, они тоже сойдут с ума?
Ученые третий раз обменялись взглядами. Советуются так, что ли? Телепаты хреновы. Как ни посмотри, а злость еще тлела в сознании. Ведь рабочая процедура наделения двумя стихиями мага была так близко. И нате вам, держите не обляпайтесь. Руки чесались кого-нибудь стукнуть. А лучше самому постучать головой об стену, проклиная неуступчивый научный прогресс.
– Пока трудно что-либо сказать определенное, – осторожно заметил Кнабе, взяв слово первым, как главный.
– Возможно, деградации умственных способностей удастся избежать, – вторил ему Сантос. Впрочем, не слишком уверенно.
– Покажите, – приказал я.
Мы вышли из палаты, белые стены коридора показались стерильно чистыми после разгрома внутри.
Три двери, один поворот, через двойные створки раздвижных дверей, в просторную лабораторию.
– Здесь второй. Его сразу подключили к аппаратуре, чтобы успеть выявить первые признаки нестабильности, – Кнабе махнул рукой.
Две лаборантки в обтягивающих белых халатах порскнули от высокой платформы в центре зала, окруженной сложным медицинским оборудованием.
На разложенном кресле лежал худой мужчина лет сорока. Темные волосы, истощенный вид, морщины. Кажется, он спал.
– Пациент номер два, – представил его профессор. – Стихия Камня и Воды.
Я с интересом изучил человека. Помедлил, глянул через колдовской взор, пытаясь определить его магический ранг.
– Он в возрасте, – заметил я, намекая на то, что обычно одаренными становились подростки от пятнадцати до двадцати лет. Реже двадцати пяти.
Взрослые редко переживали фазу трансформации. Дряхлый, уставший организм часто не выдерживал нагрузок зарождавшейся энергетической матрицы.
– У него отличные показатели, – Сантос взял поданную медкарту пациента. Сальный взгляд пухлого бразильца похотливо скользнул по аппетитной фигурке ассистентки. Девчонка неосознанно поспешила отодвинуться.
Что, так никто и не дает пришлому иноземцу? Надо бы завезти ему бразильянок. Грудастых и жопастых, прямо с карнавала в Рио-де-Жанейро.
Я кисло улыбнулся.
– А что с умениями в построении чар? – поинтересовался я.
Забодали они уже переглядываться. Спелись голубки. Теперь поют одну песню в унисон, то и дело сверяясь с друг другом. Надо бы провести здесь проверку. Напрячь СБ на предмет утечек и несанкционированных действий со стороны старшего управляющего персонала.
– Постулаты Силы задействовали резервы, но уровень значительно ниже, чем у первого образца, – ответил Сантос.
Так, понятно, покойного Густава пока никто не переплюнул. Ничего удивительного, я видел, на что был способен швед.
Все же жаль, что он погиб. Какой потенциал сгинул без всякой пользы.
– Хочу отметить, что мы оба считаем, – чтобы не возникло сомнений, кого он имеет в виду, Кнабе положил сухонькую ладонь на плечо упитанного бразильского коллеги, – что сам процесс преобразования энергетической матрицы хорошо показал себя. Побочные эффекты с возвратом безумия, скорее всего, связаны с изначальным состоянием испытуемых… – профессор замялся и быстро поправился: —…пациентов нашей клиники.
Любопытная теория. Хочет сказать, если бы брали не диких, а обычных инициированных, то операция прошла бы без осложнений?
Хм-м… а это мысль.
– Можете гарантировать, что операция пройдет гладко?
Последовало два синхронных кивка.
– А успешное завершение трансформации без фатальных последствий?
Головы качнулись отрицательно.
– Понятно, – протянул я.
Какое-то время провели в тишине, молча разглядывая окутанное трубками и проводами тело на больничном ложе.
– О, совсем забыл, – Кнабе неожиданно взмахнул руками. – У нас есть и хорошие новости.
– М-да? – я с сомнением покосился на жизнерадостного старичка.
Сантос поддержал коллегу.
– Точно. У нас получилось синтезировать антидот. В процессе перевода нейтрализатора в газообразное состояние мы выявили некоторые закономерности влияния этого соединения на организм. А так как яд в основе структуры имел свойства…
Я приподнял руку.
– Так, стоп. Вы про отравленных молодых магов из ресторана?
Кнабе кивнул.
– Тех самых, что сейчас лежат у меня на леднике в цитадели?
Профессор замешкался. Кажется, старичок не в курсе, что замороженных пострадавших в дальнейшем перевезли в Обитель Стужи.
– Ладно. Неважно, – я отмахнулся. – Но про антидот – это точно?
– Абсолютно, – Генрих Богданович показал куда-то назад рукой. – У нас есть рабочие образцы. Уже проведены испытания на животных. Результаты положительные. Полное разрушение молекулярной структуры токсина. Активный фермент…
Опять двадцать пять. Любят тут поболтать.
– Я понял. Не нужно подробностей.
Остановился. Черт, новость вроде хорошая. Но в свете последнего прокола выглядела не очень обнадеживающей.
– А если мы вколем эту вашу чудо-микстуру, а больные через пару недель того? – я выразительно перевернул большой палец вниз. На лице профа промелькнула растерянность.
– Но это же совершенно другое дело. Тут идет речь о банальном поражении организма. Не надо заниматься глубокой перестройкой клеточной структуры…
Я замахал руками.
– Ладно-ладно, я понял. Отраву выводить легче, чем наделить мага двумя стихиями. Ясно.
Помедлил, пустым взглядом обводя лабораторию. Симпатичные ассистентки в коротких белых халатиках куда-то испарились, оставляя начальство общаться наедине.
– То есть вы гарантируете, что они потом не окочурятся? – еще раз уточнил я.
К чести ученых, сейчас они ответили более уверенно, чем в случае со второй попыткой интеграции второй стихии.
– Абсолютно.
– Без всяких сомнений.
Я очень внимательно оглядел обоих и медленно кивнул. Говорить что-либо еще не стал. И так все понятно. Если напортачат, обоим не сносить головы.
– Хорошо. Готовьте свое лекарство.
Оставив Кнабе и Сантоса, я вышел в коридор. Инком, выбор меню, список контактов. Листаем вниз, где же это, ага, вот она. Кнопка набора.
