До сих пор трясет, впервые в жизни. По-настоящему, блядь, просто лихорадкой пробирает.
Совсем себя не узнаю.
Кулаки до хруста сжимаю. Так, что суставы на хрен сейчас выверну.
— Она во дворе была, босс. Все же спокойно было. Кто ж знал. Погнала. Тут не успеть уже было.
— Без претензий, — киваю, понимая, что все это на самом деле так.
Никакая охрана не всемогуща. Секунда, просто одно моргание глаза, — и все сойдется в точку, после которой останется только ледяное тело на снегу. Она почти умудрилась впрыгнуть в эту долбанную секунду, в которой ничто уже не помогает.
— Что там?
— Намертво, шеф. Вы каждого с первого выстрела намертво.
Блядь, — обтираю лицо руками, усаживаясь.
Впрочем, мелкая сошка, конечно. Исполнители. Имен не знают наверняка. А все равно — спокойнее было бы, если б допросить смог. Если б была возможность.
Но рядом с Дашей я вылетаю на хрен. Один инстинкт — бешеный. Звериный. Уничтожить. Любую опасность убрать. Шанса не оставить, чтобы ствол хоть в одной руке смог дернуться.
— В остальном?
— Все чисто, шеф. Больше никого не было. Только эти трое. Документов, записок и прочего нет. Пустые карманы. Пробиваем по фото. Чужих в округе сейчас нет. Эти как пробрались, выясняем. Через пост не проходили.
Ну, кто бы сомневался. Что они еще и через пост бы шли и паспорта показывали. При умении в любое закрытое место, если очень надо, проникнуть можно. Мне ли не знать.
— Все равно людей проверить отправь. Может, они у кого-то из соседей наших были. Может, оттуда просочились.
Все дома вокруг принадлежат шоу-бизнесу. Практически все, даже бизнесменов тут довольно мало. Специально так выбирал. А этот народ в серьезные расклады никогда не лезет, да и не взял бы их туда никто. Безнадежный народ, пустышки, славой и истериками живущий. И мужики, словно бабы истеричные, внимания жаждущие и ломкой без него исходящие и бабы — непонятно что вообще на хрен.
Шансов среди них кого-то с этим связанного — по нулям. Но хрен его знает, бывает слишком много неожиданностей иногда в жизни. И проколы всегда там, где никогда бы подозрения не ощутил. Самые страшные проколы.
Может, и Регина знала того, через кого ее похитили? Она с этой богемой шоу-бизнеской прям как рыба в воде была. О песнях своих все мечтала. Чтобы певицей стать. Или актрисой. Вечно с ними зависала. Научиться чему-то доброму и вечному в этом гадюшнике пыталась.
— Проверь все дома, Василий. Кто к кому и когда приходил.
Отпускаю его коротким кивком.
Понимая, что снова так и стою у той самой глухой стены. В очередном тупике. Ни хрена его проверка не даст. Ни хрена.
Но привет неспроста передавали. А, значит, стеночка становится поближе.
Допиваю залпом из бутылки остатки, швыряя через весь кабинет в корзину.
И даже не дергаюсь, когда раздается трель звонка моего личного номера.
— Что ж ты, Север, совсем хватку потерял? — голос металлический, искаженный. Интонации — не узнать. Нет их. — Не оставил себе даже шанса что-то выпытать у моего привета… А ведь так старался. Так меня искал. И что? Сам всех и уничтожил? Неужели нервным стал? Так я тебя расстроил, да?
И хохот. Странно. Не психопат же должен быть. Психопат так бы не подобрался и схему такую бы не выстроил.
Но в наших делах все без эмоций всю жизнь решается. Эмоции, чувства — они все на хрен губят, на хрен палят. Тут спокойнее стали быть нужно.
— Дай мне Регину, — закуриваю, глядя в окно.
Мои люди рыщут по округе до сих пор, но я уже знаю, что нету смысла.
— Не ты устанавливаешь правила, Север. Не ты раздаешь приказы. Непривычно, да? Когда тебя самого за яйца держат? Смотрю, ты к этой роли еще не привык. Распоряжаться чем-то еще пытаешься. Привыкай, Север. Я теперь команды отдаю. Ты подчиняешься.
— Регину мне дай, — цежу, пропуская сквозь уши весь этот бред.
— Так и быть — и снова хохот. Словно железом ржавым по стеклу. — Сделаю тебе такое огромное одолжение.
— Влад…
Тихий голос. Ослабленный. Совсем будто издалека.
Сжимаю трубку так, что кажется, сейчас раскрошится.
— Ты как, малышка, — ни каплей в голосе себя не выдаю.
— Со мной обращаются хорошо, — тихо всхлипывает. — Но… Я так хочу домой! Влад! Когда ты меня заберешь?
— Тебе ничего не кололи? Не подмешивали? Не трогали? — поневоле начинаю рычать. — Регина!
Будто за воздух руками цепляюсь. И за голос ее. Такой тихий и слабый, каким никогда не слышал.
— Нет. Все хорошо. Правда. Кормят и держат тут. Тут тепло. Влад! Я домой хочу. Забери меня!
— Хватит, — ее голос обрывается, возвращая снова искаженный металл. — Я по правилам иду, Север. Девку твою не трогаю. Сам слышал. Наркотой не накачиваю, кормлю, отморозкам не отдаю на забаву. Пальцем ее не тронули. Жива. И жива будет, если ты разумно поступать станешь.
— Счет тебе за постой, что ли, оплатить теперь? — блядь, и снова чуть не срываюсь. Невозможно быть стальным, когда твоим опасность угрожает. Невозможно, как бы ни хотел. — Я у тебя для сестры гостиницу не заказывал.
— Не заказывал, а я вот поднапрягся, — и опять хохочет. — И счет, конечно, очень жду, чтобы ты оплатил.
— Чего ты хочешь? — сжимаю руки в кулак.
В жизни переговоров таких не вел. Силой привык. Хитростью. Но тут напролом никак.
— Документы хочу, Влад. По алмазным добычам Лютого и Морока. Он же наверняка их не в сейфе у себя в Лондоне оставил. С собой привез. Такое всегда при себе держат. И на их заводы по яхтам. Для начала.
Снова закуриваю, сжимая пальцами переносицу.
Вот, почему тишина была так долго.
Он Лютого выманивал. Чтобы сюда приехал с документами.
— Что молчишь, Север? Тяжело своих предавать? Тяжелооо, понимаю тебя. Только тут расклад такой, — или работаешь на меня и сестру свою сбережешь, а после с ней, живой-здоровой, со мной рядом встанешь, когда я место Грача займу, или выбирай, кто тебе больше свой. Лютый с Мороком или сестренка твоя. И еще одна девочка. Слааадкая такая по виду. Смотри, а то и ее не убережешь, а, Влад?
Глава 20
— Куда тебе документы? Место и время? — затягиваюсь на максимум, с шумом выдыхая едкий дым.
— Не так просто, Север. Не так быстро. Ты их возьми вначале. Так, чтобы дружки твои не узнали. Потом скажу, что да как. Думаешь, я так просто поведусь на любую липу? Я буду знать, если ты им скажешь. И если документы подложные будут, тоже узнаю. Тогда без шейки нежной тебе сестру твою вернут. Без позвоночника. Без лица, потому что от него живого места еще при жизни не останется. И видео смотреть ты будешь, как ее на толпу пускают. Как обрабатывают с утра до ночи. Хочешь такие картинки смотреть, а, Север? Они по ночам тебе, пока не сдохнешь, сниться потом будут. И не одной девочки. Не одной. У тебя вторая есть. Тоже на удавку эту бабью попался, а, Север? Самые сильные попадаются, на глаза невинные, нежные. На мягкость эту бабью… Только, блядь, вот никогда не думал, что тебя, Севера, именно бабы способны сгубить!
