Обратную дорогу я даже не заметила, так легко и спокойно было в их компании. Мы с Сашей обсуждали квест, на пару просто фонтанируя эмоциями. Илья лишь посмеивался над нами, поглядывая нечитаемым взглядом.
Высадив нас возле подъезда, Волков, припарковавшись, вернулся к нам.
— Пап, а торт-то где? — воскликнул ребенок.
— Черт! Ладно, Сашка, ты беги домой, ставьте с бабой чайник и накрывайте на стол, а я заберу сейчас наш выигрыш, куплю хлеб и мы подойдем минут через двадцать.
Мальчик кивнул и мигом скрылся за дверью.
— Пройдемся? — привлекая к себе, предложил Илья. — Хлеб дома закончился. Мать просила, а я забыл купить. А будем возвращаться, захватим наш победный трофей.
Возражать не стала, утвердительно кивнув, и мы направились в ближайший от нас магазин. На обратном пути Илья сорвал несколько коротких поцелуев, вызывая у меня своими мальчишескими действиями, в душе восторг.
— Я от тебя просто дурею, — прошептал мужчина, опираясь руками о машину по обе стороны от моей головы, и медленно наклоняясь к губам.
— Го-о-орька! — прокричал рядом до боли знакомый голос, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, распахнув от удивления глаза.
Его появления мы не заметили, настолько увлеклись друг другом. Мой бывший стоял в тусклом свете фонаря и раскачивался от любого дуновения ветерка. Было видно невооруженным взглядом, он едва держался на ногах. Олег был в стельку пьян. За пятнадцать лет совместной жизни я никогда не видела его таким «красивым». Куртка нараспашку. Шапки, вообще, не было. На штанах с левой стороны, рукаве куртки и волосах налип снег, видно, после падения.
— Го-о-орька! Го-о-орька! Го-о-орька! — и отпив прямо из горла уже почти пустой бутылки, вновь продолжил орать Морозов.
Я была настолько в шоке, что даже сразу не разобрала слов Ильи.
— Что, прости? — переспросила у него.
Волков спокойно повторил свой вопрос.
— Что будем делать с… этим певцом?
— Не знаю. Наверное, стоит вызвать такси и отправить его домой.
— Наверное.
Илья принялся оформлять заказ такси в Яндекс приложении, но не успел. Олег решил подобраться к нам поближе, пытаясь перелезть через забор, огораживающий детскую площадку от проезжей части, но не удержался и рухнул лицом вниз, от души заматерясь, пытаясь при этом встать самостоятельно, отплевываясь от снега, но не смог, рухнув повторно.
Дернулась было к Олегу на рефлексах, надеясь поднять и добить, чтобы не мучил уже меня. Но Волков не позволил, перехватив за талию.
— Я сам, — произнес он сквозь зубы, явно желая выразиться не менее витиевато, чем Морозов.
Едва он поднял Олега, поняла, что в такси его таким не примут. Нос сильно разбит, губы тоже. Кровь стекает по подбородку, оставляя кровавые следы на рубашке.
— Света, возьми хлеб и торт, — сухо попросил Илья, направляясь со «страдальцем» в сторону дома, скорее всего, приходя к таким же выводам, что и я.
Олег пытался, что-то возразить, даже дернулся, но его осек Волков, тихо ответив. Слов я не разобрала, но после этого Олег заткнулся. Мне было дико неудобно за этот инцидент перед Ильей.
— Давай, его ко мне, — тяжело вздохнув, открыла подъездную дверь.
Ответом мне была тишина. До квартиры, слава богу, добрались без происшествий. Олег продолжал сжимать пустую бутылку из-под коньяка, остатки, видно, разлил при падении. Он пытался сфокусировать на мне взгляд и что-то сказать, но речь ему давалась сейчас тяжело. Сняв с него куртку и ботинки, Илья увел его в зал, а я направилась в ванну, намочить полотенце.
Вернувшись, застала удивительную картину: Олег лежал, развалившись на диване и уже храпел. Илья же стоял у окна ко мне спиной.
Вытерев лицо Морозову, бросила кровавое полотенце на стол, подходя к замершему мужчине.
— Прости за эту безобразную сцену.
Он стремительно развернулся. Весь напряженный, подобравшийся, как хищник перед прыжком. И взгляд такой… острый как бритва, впился в лицо.
— Ты-то здесь при чем? — его голос звучал глухо.
Лишь пожала плечами, что здесь можно добавить. Я ему теперь даже не жена, а вот вожусь. Просто совесть не позволила выгнать его в таком состоянии. Вдруг с ним что-то случится, я же потом съем себя поедом. И не от большой любви. Ее уже нет. Чертова ответственность! Одно дело выгнать, когда он в состоянии за себя постоять и совсем другое, когда он даже стоять не может. И как это объяснить Илье, я не знала.
— Все равно неудобно.
Илья тяжело вздохнул, прижимая к себе, шевеля горячим дыханием волосы на виске. Обняла в ответ, с наслаждением вдыхая его аромат, согреваясь в его объятиях.
— Все нормально, Свет… Дико на него зол. Этот засранец испортил нам вечер.
Отодвинувшись, вопросительно выгнула бровь, закусив губу.
— И ничего уже нельзя сделать?
Мужчина, сверкнув глазами, глянул на «тело» лежащее рядом, вывел в коридор, прикрывая дверь, и поцеловал. Стирая своими прикосновениями неприятные воспоминая об Олеге и его сегодняшней выходке.
— Нас уже ждут Саша и твоя мама, — прошептала, едва поцелуй прервался.
— Я им написал СМС, что немного задержимся. Хотя, да, надо уже выдвигаться, — но продолжал удерживать меня на месте, поглаживая спину. — Единственное успокаивает, что он сейчас не мужик.
Тихо засмеялась, заглядывая в темные как ночь глаза.
— Для меня он уже как полгода не мужчина.
— Это не может не радовать.
Подхватив покупки и подарок, мы пошли пить чай к Волковым.
Глава 16
Стыд, злоба и ненависть клокотали во мне с такой неистовостью, что не было сил ни о чем думать. Обрывки фраз нашего с Волковым недавнего разговора до сих пор стучали в висках набатом, застилая красной пеленой глаза: «Совместных детей у вас нет…», «Светлана теперь моя…», «Посторонним являетесь вы…» Они как бешеные пчелы жалили, отравляя все нутро, не давая трезво мыслить.
Выскочил на улицу и быстрым шагом направился в сторону парковки, продолжая обдумывать, безусловно, «щедрое» предложение Ильи. Я, к подписанию этого контракта, шел несколько лет, зарабатывая безупречную репутацию именно в этой сфере.
Так какого же черта я сейчас схожу с ума?!
Ведь прекрасно же понимаю, что Светка не простит, приползи я к ней хоть на коленях и умоляй об этом. Она может закрыть глаза на многое, но измена к этому не относится. А я с упорством маньяка продолжаю о ней думать и искать встреч. И чем дальше уходит в прошлое дата нашего развода, тем сильнее меня тянет обратно… туда, где было так хорошо, спокойно, уютно и светло, а я этого не понял, не оценил. Казалось, что со Светой мы будем всегда. Она для меня была как незыблемая константа в жизни, давая опору и защищенный тыл. И я к этому настолько привык, что расслабился.
