Бекки прикрыла глаза и сладко потянулась, чем незамедлительно заслужила лёгкий поцелуй в макушку.
- Тебе надо поспать, - глубокий баритон казался мягче пуха. – Охота – утомительное занятие, так что никто не осудит отсутствие хозяйки замка.
- М-м-м, хозяйки? – протянула, даже не пытаясь скрыть довольства.
- Никак иначе, моя леди.
И ее опять поцеловали. Ну кто бы мог подумать, что герцог умеет нежничать! И ей совсем не хотелось прекращать и тем более отпускать Вильгельма на охоту, где наверняка караулит бархатная стерва… Сомнения шевельнулось в сердце острыми льдинками. А не пытаются ли её просто «забыть» в замке?
Мужчина напрягся. Сжал крепче, словно сумел прочитать мысли.
- Ребекка?
Ну точно. Прочитал.
- Всё…
- Все не в порядке. Ты опять что-то надумала.
Опять?! Бекки возмущённо отпрянула, но кто же ее пустит.
- Я ничего не надумывала!
Вильгельм прищурился, и в черных глазах мелькнула хорошо знакомая ей жесткость.
- Первая ложь из уст жены. Быстро.
Удар был точным и безжалостным. Бекки стушевалась, отводя взгляд. Но… но ведь это не она ходит рядом с любовником, уверяя, что между ними ничего нет!
- Мне нужно одеться, герцог, - обронила, требуя свободы. – Гостей в любом случае придется проводить. Могу я идти?
- Можете, - но вместо того чтобы отпустить, мужчина встал и на руках понес ее обратно в комнату. - Советую надеть платье для верховой езды. Отлично, ваш гардероб уже доставили…
А Бекки не могла найти слов, чтобы как следует выразить все свои мысли по поводу вопиющего самоуправства.
Вильгельм не шутил насчёт переезда! За время, пока они находились в ванной, в комнате оказался даже мольберт с наброском, который она так и не дорисовала.
О, Создатель! Тут были другие люди и наверняка слышали, что происходило в ванной. И как вообще они смогли узнать, когда и что нести?
- Не краснейте так мучительно, леди. На ванной стоит шумоизоляция, вы слышите, вас – нет. А распоряжение о вещах я отдал ещё вечером. О,- заглянул в ее лицо, - гнев и стыдливость. Чудесный коктейль.
Наглость! Настоящая и…. И… и нахальная! Самовлюбленная!
- Вы могли бы спросить меня!
- Я спросил. Два раза вечером и два утром. И каждый раз наслаждался полученным согласием. Но, - откровенно вызывающий взгляд прошёлся по коже волной мурашек. – Могу спросить ещё раз. Или два.
- Всего-то? – ляпнула быстрее, чем подумала.
Вильгельм хохотнул. У его маленькой феи язычок с остринкой. Но даже когда она злилась, вела себя так мило, что хотелось ее как следует потискать и подразнить.
- Хм… Действительно, мало. Этой ночью я буду просить до рассвета.
Девушка что-то пробормотала о мечтах и возможностях. Ну-ну. Будь его воля, Вильгельм приступил к просьбам прямо сейчас, но прежде выгнал бы гостей взашей и особенно - бывшую любовницу, вместе с ее ядовитой свитой.
Вчерашнего вечера за глаза хватило, чтобы ещё раз убедиться - он идиот, раз решил, что Лидия подходящая кандидатка на роль жены. Тем более когда он ясно высказался насчёт их отношений, но, видимо, с первого раза не дошло. И даже со второго, когда Вильгельм через слугу приказал ей покинуть замок до рассвета, но ему прислали ответ, что «госпоже дурно».
Что ж... До святого ему далеко, и хвала Создателю.
Опустив жену на кровать, Вильгельм прошел к шкафу. И фея смотрела. Он мог поклясться, что девочка, краснея и бледнея, изучает как выглядит мужчина без одежды. Нарисовать его вздумала, ха! А вышло отлично, как и любая работа из ее рук... надо спрятать набросок. Это – его трофей.
Выхватив из скромного гардероба немаркое и теплое платье цвета серого льда, он вернулся к закрутившейся в одеяло малышке. Ребекка старательно отворачивалась, но любопытство – коварная вещь. Ничего, у них еще будет время изучить друг друга.
- Пора одеваться, леди. Слуги вам сегодня не понадобятся.
Глава 35
Опираясь на предложенный локоть, Бекки изо всех сил пыталась задушить в себе желание самодовольно улыбнуться.
Одного взгляда на злющую бархатную стерву оказалось достаточно, чтобы оправдать Вильгельма по всем статьям. О какой связи может идти речь, если мужчина даже не смотрит в сторону разодетой в винное платье красавицы? Модная и яркая, она привлекла внимание даже короля, но никак не герцога.
Рядом с Лидией крутилось два посла. Один из них тот, что заикнулся о рисовании, другой - пэр из Полташ. Но всё не те рыбки! Главная добыча ускользнула из острых коготков.
Под ясное небо взвился сигнал охотничьего рожка. Выпущенные раньше охотников псы взяли след. Не то, чтобы ей хотелось участвовать в забаве, но Бекки решила ехать со всеми, а Вильгельм больше не настаивал на отдыхе.
- Подавайте лошадей, - бросил застывшему рядом слуге, и тот исчез, словно тень.
Ворота пустовавшей обычно конюшни распахнулись, и первыми показались два великолепных жеребца. Угольно-черного она знала – это лошадь герцога. Королю же достался караковый рысак, чья шерсть отливала золотом, а над умными глазами сверкало пятно-полумесяц.
Обе лошади шли плечом к плечу. И от обоих невозможно оторвать взгляда. Но ей все-таки больше нравилась вороная.
Следом шагала изящная серая кобылка в яблоках. Мельче и нежнее, она выглядела игрушкой, от белоснежной гривы до кончиков начищенных копыт. На ней красовалось дамское седло.
- Жемчужина – умная и добрая лошадь, - поспешил успокоить герцог, очевидно, приняв ее молчание за волнение. – Обучена как для охоты, так и для прогулок. Это твоя лошадь.
Ей вот так просто взяли и подарили лошадь? Ох… Бекки даже растерялась.
- Спасибо, - шепнула в ответ. - Она очень красивая.
Герцог накрыл ее пальцы второй рукой. И, пока слуги поправляли на жеребцах дорожные сумки, помог забраться на Жемчужину. Лошадь не дрогнула. Только очень аккуратно обнюхала платье и потерлась бархатным носом об протянутые навстречу пальцы.
Появились и другие лошади. Гостей оказалось вполовину меньше, а дам – так вообще пересчитать по пальцам, но все равно поднялась небольшая суета.
Бархатной стерве подвели вороную, в стать герцога, кобылу. Женщина ловко запрыгнула в седло и даже прогарцевала ближе, но вдруг сбоку что-то хлопнуло, и лошадь встала на дыбы.
Женщину выбросило из седла прямо в руки находившегося рядом слуги. А тот, не выдержав, повалился на землю, в самую грязь.
Поднялся ужасный шум. Тут же набежали люди, появился лекарь, Бекки и сама испугалась. Пусть и не питала к фон Рихтербенг теплых чувств, но так и разбиться можно!
