По совету отца Стивен начал свою политическую карьеру с работы в местной юридической конторе. Отец справедливо рассудил, что будущему политику необходимо с молодости завязывать нужные знакомства, обрастать всевозможными связями, которые пригодятся в дальнейшем, и просто знать как можно больше людей. Ведь в будущем эти люди станут твоими потенциальными избирателями.
Через несколько лет Стивен перешел на работу в окружную адвокатуру, а потом стал представителем законодательного органа штата. К этому времени он был уже весьма искушенным политиком, имел нужные выгодные связи и знакомства, тщательно отслеживал малейшие промахи и неудачи своих соперников, и когда один из них прокололся на какой-то мелочи и под давлением умело настроенной общественности был вынужден подать в отставку, Стивен занял его место в законодательном органе штата.
Долгая, но выгодная во всех отношениях работа на должности представителя штата только усилила политический аппетит и личные амбиции Стивена Лейка. Он не собирался останавливаться на достигнутом и продолжал упорно двигаться к поставленной цели: стать сенатором. Через некоторое время его заветная мечта осуществилась. На очередных выборах в конгресс его соперник и политический оппонент попал в неприятную историю. Его уличили в порочных связях, разгорелся новый скандал, общественность не простила ему подрыва моральных устоев нации, и он с треском проиграл своему противнику — Стивену Лейку. Разумеется, грязная история стала всеобщим достоянием благодаря Стивену. Но кто упрекнет его в этом? Он, как и все остальные, боролся за место в конгрессе всеми доступными средствами. К тому же в собственной непогрешимости он был уверен: его семью никогда не сотрясали скандалы, склоки и супружеские измены. Стивен дорожил репутацией семьи, и упрекнуть его в чем-либо не представлялось возможным даже самым искушенным интриганам и сплетникам.
В возрасте сорока одного года Стивен Лейк стал сенатором. Цель была достигнута, амбиции удовлетворены, а, главное, отец мог им гордиться.
Стивен поднялся на второй этаж, немного постоял на последней ступеньке, чтобы направить ход мыслей и воспоминаний в другую сторону, и вошел в роскошный холл, в который выходили двери нескольких комнат. Он подошел к самой дальней комнате, бесшумно отворил дверь и с порога спросил:
— Как он сегодня?
— Он хорошо поел, — тихо ответила сиделка и вежливо улыбнулась.
Синда Блокетт нравилась Стивену Лейку — приветлива, терпелива, надежна. Она была отличной сиделкой и медсестрой, добросовестно выполняла свою работу. Сегодня она вместе со своим мужем Джеймсом работала в первую смену, обеспечивая необходимый уход, кормление, массаж и многие другие услуги беспомощному человеку, полному инвалиду.
— По-моему, сегодня ему лучше, — робко заметила Синда, словно речь шла о немного прихворнувшем пациенте.
Джеймс Блокетт подошел к креслу на колесиках, в котором неподвижно сидел Уолтер Уильям Лейк, и, взявшись за спинку кресла, медленно подкатил его к широкому просторному окну, из которого открывался великолепный вид на сверкающее под солнцем голубое озеро. По берегу озера разгуливали несколько павлинов, и на солнце их роскошные хвосты отливали всеми цветами радуги.
Стивен взял стул и сел напротив отца. Несколько минут он пристально вглядывался в застывшее лицо словно пытался отыскать в нем мельчайшие перемены, позволявшие надеяться на лучшее, а потом, приветливо улыбнулся, дотронулся до руки, безвольно опущенной на колени, и бодро произнес:
— Здравствуй, отец! Как ты сегодня?
Уолтер Уильям Лейк затуманенным взглядом смотрел на сына, его лицо ничего не выражало, и было совершенно непонятно, доходит ли до него смысл слов сына. Но Стивена это уже давно не смущало. Каждый день он приходил к отцу, садился напротив и начинал рассказывать обо всем, что происходило вокруг. Не жалея времени и сил, сообщал Уолтеру Уильяму последние политические новости, пересказывал содержание газетных статей, в которых сообщалось об известных политиках, говорил о том, что показывали по телевизору, и делился впечатлениями от прочитанных книг. Иногда он рассказывал и о своих делах, словно спрашивая совета, постоянно подбадривал отца и твердил о том, что очень скоро тот пойдет на поправку, вынужденная неподвижная молчаливая жизнь закончится, и Уолтер Уильям вновь станет тем могущественным влиятельным человеком, каким был прежде.
У Лейка-старшего случился обширный инсульт одиннадцать лет назад, и с тех пор врачи не давали утешительных прогнозов. Они не верили в то, что мистер Лейк когда-нибудь поднимется с постели и начнет говорить. В это слабо верил и его сын Стивен, но делал все возможное, чтобы хоть как-то облегчить тяжелую участь отца. Он нанял нескольких высокопрофессиональных сиделок и медсестер, которые работали в три смены, ни на минуту не оставляя беспомощного отца без присмотра. Они тщательно ухаживали за ним, постоянно делали специальный массаж, рассчитанный на то, что конечности и все тело понемногу оживут. Они включали телевизор, смотрели его вместе с Лейком, читали вслух любимые им когда-то книги, надеясь, что воспоминания о прошлом всколыхнут его сознание. Они сажали его в кресло, чтобы он мог видеть пейзаж за окном, а в хорошую погоду возили на прогулки вокруг озера.
Словом, Стивен Лейк обеспечивал отцу самый лучший уход, хотя и не рассчитывал на улучшение его самочувствия. Он уважал отца, любил и тешил себя надеждой, что отец даже теперь, в своем беспомощном полубессознательном состоянии, гордится младшим сыном.
Стивен пробыл с отцом около часа, потом позвал Синду и Джеймса Блокетт, пожал безжизненную руку отца и вышел из комнаты. Его ждало еще много дел, но главное из них — разговор с Раймондом.
Раймонд уже ждал сенатора в холле второго этажа, они спустились на первый, и Стивен предложил:
— Пойдем в кабинет. Там нам никто не помешает.
Он положил руку на плечо Раймонда и легонько похлопал его. Это был жест отца, он всегда так делал — в знак доверия и дружеского расположения к собеседнику.
Раймонду было шестьдесят девять лет, он служил в доме Лейков почти пять десятилетий, и Стивену казалось, что он всегда жил с ними. Долгие годы Раймонд являлся личным секретарем, доверенным помощником отца, выполнял множество его поручений, давал дельные советы, устраивал встречи, налаживал связи… Он был искренне привязан к Лейкам, не только верой и правдой служил Уолтеру Уильяму, но и очень любил его сыновей — Стивена и Уильяма. Когда Уильям внезапно умер, Раймонд переживал не меньше членов семьи, долго не мог смириться с утратой, а когда одиннадцать лет назад хозяина дома, Лейка-старшего, разбил инсульт, Раймонд начал служить младшему сыну — Стивену, ставшему главой семьи, сделался его личным секретарем, верным помощником, надежным советчиком.
В кабинете сенатора уже был накрыт небольшой столик для приемов, на котором стояли чашки с дымящимся кофе, изящная сахарница и сливки в кувшинчике.
Стивен не стал садиться за свой массивный стол и пить кофе там. Так он поступил, когда некоторое время назад принимал Хейса. С Раймондом все было иначе. Он жестом предложил ему сесть за небольшой столик, и сам устроился напротив. Это означало, что он находится с собеседником в доверительных отношениях и выказывает ему дружеское расположение. Словом, никакой официальности.
