В последний вечер в Рупалоке мы решили выбраться дальше нашего привычного маршрута. Уже наступила ночь, поэтому мы разбили лагерь на берегу небольшой реки, протекавшей в километрах четырёх от поселения.
– Как думаешь, Алекс, они ещё разрешат нам прийти сюда?
– Я не знаю… Может быть. А может и нет. В конце концов, что мешает нам спросить об этом завтра?
– Ну да… Просто, тут так чудесно. Если честно, это был лучший месяц в моей жизни. Как-то не хочется возвращаться домой…
– Интересно, как отреагируют ребята, когда мы им это расскажем.
– Я не про Берлогу. Я про Иденнет.
– Оу. – я запнулся. – Извини.
– Да ладно, ничего страшного. Я тоже успела соскучиться по Джеку. Выходит, Первые не против того, чтобы мы рассказали команде правду?
– Ну, Джаред сказал что-то вроде «Если вы и правда доверяете им всем сердцем, то они могут знать правду». Так что, да.
– Круто.
Между нами повисло неловкое молчание. Мне было ужасно неудобно, что я ляпнул такую глупость, не поняв что она вкладывает в слово дом.
– Джесс.
– М?
– Скажи… А почему ты не хочешь возвращаться?
Джессика обняла колени и посмотрела на звезды.
– Здесь слишком… Волшебно. Никакого негатива, никакой грязи, никаких проблем. Не надо думать как достать денег, как не оказаться обманутой или как лучше обмануть самой. Здесь я чувствую себя… Свободной… Счастливой.
С её словами сложно было не согласиться. Мы жили ни в чем не нуждаясь, мы даже спали, как в реальной жизни, правда не видели снов, но это было мелочью. Лимб был гиперреалестичным: все вокруг было ярче, чем в реальной жизни, чувства и эмоции были сильнее и разнообразнее. Я успел забыть реальный мир за этот месяц и он казался мне каким то серым, ненастоящим, словно фильм, который когда-то давно был просмотрен, но уже порядком забыт…
– Спасибо тебе.
Джесс подсела поближе и смотрела мне в глаза.
– За что? – на моем лице застыло удивление.
– За то, что ты пошел со мной, не бросил. За этот месяц, который мы провели вместе.
– Да ладно, не за что.
– Нет, Алекс, спасибо. Всё это очень много значит для меня.
Джессика коснулась ладонью моей щеки.
– Ты очень много значишь для меня.
Я провел дрожащей рукой по её тёмно зеленым волосам и поцеловал, уронив нас в траву.
12. Грязное дельце
Расфокусированный взгляд Хельги был устремлен к потолку. Она сильнее прижалась к нему, положив голову ему на грудь, и медленно, едва касаясь, провела указательным пальцем по его обнаженному бедру.
– Может, еще ра…
Внезапно, он вскочил с кровати. Таким Хельга его никогда не видела: лицо застыло, в глазах несколько секунд читалась тревога. Затем обеспокоенное выражение лица сменилось на задумчивую угрюмость вперемешку с растерянностью.
– Что с тобой? – она села в кровати.
Джек пересел ближе к ней, держась одной рукой за лицо.
– Не знаю. Что-то как будто не так, какие-то изменения…
– Что? О чем ты? – теперь уже встревожилась и Хельга.
– Погоди пару минут.
Джек закрыл глаза, и сделал несколько попыток связаться с Джесс. Отсутствие ответа порождало странное чувство, будто сигнал терялся в темноте, не возвращаясь обратно. Убежище в локальной сети пустовало. Всё это было очень странным.
– Что-то случилось с Джесс, – он спешно начал надевать джинсы, – Какого черта Матвей там натворил?
Одевшись, он выскочил в коридор и быстрым шагом направился в кубрик. Матвей сидел там, разговаривая о чем-то с Анной. Боковым зрением Джек заметил, что Алексей лежал в кресле, подключенный к Иденнету.
– Матвей, какого хрена тут творится?
– Тихо, успокойся, что случилось?
– Что с Джесс? – Джек перешел на повышенный тон. – Она не отвечает!
– Успокойся, всё нормально. Они на встрече, они в порядке, Лёша с ней. Примерно через три часа они вернутся.
– Тогда почему я не могу связаться с ней?
– Потому, что туда вход только по инвайтам. По приглашениям, короче. Для всех остальных этого места не существует.
– Смотри, если с ней что-нибудь случится, я…
– Джек, остынь, всё с ней будет в порядке, – Хельга зашла в кубрик, – Ань, может дашь ему успокоительного?
– Да не надо мне ничего, – буркнул Джек и бухнулся на диван, – отстаньте.
– Чего это с ним? – шепотом спросила Нари у Хельги.
Та лишь пожала плечами и пошла на кухню. Вернулась она оттуда уже с двумя бутылками холодного пива.
– Чего ты так завелся? – Хельга села на диван рядом с Джеком и протянула ему бутылку, – На тебя это совсем не похоже.
– Не знаю, – Джек сделал глоток, – как-то не по себе всё это. Чёрт знает почему.
Лишь глаза Хельги при внимательном рассмотрении выдавали в ней беспокойство. За те четыре месяца, что они спали вместе, Джек очень хорошо её узнал. За маской непробиваемой боевой машины скрывалась чуткая женщина с слегка извращенными принципами справедливости. Ей было плевать на законы, она считала, что сильному человеку они не нужны. Но чувства близких ей людей она всегда ценила и уважала. Было видно, что обитатели Берлоги стали для неё семьей: Нари она берегла, словно свою дочь, со всеми остальными она общалась как с братьями или сестрами. Кроме Джека. Джек стал для нее куда ближе.
– Хельга! – Матвей развернулся к ним лицом, – подойди к терминалу, там тебе письмо.
– Секунду.
Хельга встала и подошла к одному из интернет-терминалов. К ней подбежала Нари, которую она отогнала от себя. Та демонстративно мотнула волосами и села обратно к Мэту и Анне.
– Джек, есть работёнка. Пойдешь со мной, развеешься? От мыслей отвлечешься заодно.
– Ладно, идём.
***
Уже зажглись фонари, пытавшиеся пробиться своими светодиодными лучами через гущу метели. Снег, поднятый порывами северного ветра, так и норовил вонзиться глубже в кожу или выколоть глаза. Пара посильнее укуталась в теплые воротники своих курток и устремилась к месту, где их должно было ждать такси. Штурмовая винтовка, глушители и пара магазинов предательски позвякивали в рюкзаке при шагах, что лишь дополнительно накаляло нервы Джека.
– Станция Василеостровская, пожалуйста, – сказала Хельга таксисту, когда они сели в машину.
– Хорошо, – ответил водитель азиатской внешности, нажимая кнопку старта на бортовой панели.
Ехали они молча, разглядывая Петербург, который природа сегодня решила занести толстым белоснежным покрывалом. Практически все здания были поглощены сильной метелью, лишь иногда выныривали придорожные автомастерские и забегаловки. Так как видимость была ужасная, Джек откинул голову на подушку сиденья и попытался немного вздремнуть. Таксист был на своей волне, поэтому молчание клиентов его не напрягало. Он мурлыкал в такт ретро-радио, музыка которого тихонько играла в салоне.
