Немалое значение имело отношение к происходящему населения присоединенных к СССР территорий. Значительная часть жителей «освобожденных» или «добровольно присоединившихся» территорий рвения в защите нового отечества не проявила. Они массово дезертировали из Красной армии, а то и стреляли в спину ее бойцам. В результате значительная часть жителей присоединенных территорий, призванных в РККА, была переведена в трудовые батальоны.
Через два месяца после начала войны Ольга Берггольц констатирует: «Мы были к ней абсолютно не готовы, — правительство обманывало нас относительно нашей „оборонной мощи“. За восемь лет Гитлер сумел подготовиться к войне лучше, чем мы за 24 года». Через три месяца, услышав о сдаче Киева, она пишет: «Боже мой, Боже мой! Я не знаю — чего во мне больше — ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, — к нашему правительству. Этак обосраться!»
Любопытно, что Сталин использовал для оценки собственной деятельности тот же неблагозвучный глагол, что и поэт, только гораздо раньше. После падения Минска он заявил соратникам: «Ленин оставил нам великое наследие, мы — его наследники — все это просрали». Вождь поторопился. Как поторопился начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал Франц Гальдер, записавший в дневнике на 12‐й день войны, 3 июля 1941 года: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Россия справилась с Гитлером и пережила Сталина.
История — не компьютерная игра, ее невозможно запустить заново. Мы можем предполагать, что было бы, если бы… но оценивать лишь то, что произошло в действительности. На мой взгляд, заключение пакта с гитлеровской Германией, используя высказывание Антуана Буле де ла Мёрта по другому поводу, было «хуже, чем преступление — это была ошибка». Ошибка, за которую пришлось заплатить своими жизнями миллионам людей.
Война Уинстона Черчилля
Внук седьмого герцога Мальборо Уинстон Спенсер Черчилль начал свою личную войну против нацистской Германии уже в 1933 году. Выступая в апреле в палате общин, Черчилль в ответ на требования немцев предоставить им «равенство в вооружениях» говорил:
Немцы требуют равенства в вооружении и равенства в организации армий и флотов… Это чрезвычайно опасные требования. Ничто в жизни не вечно. Но если Германия достигнет полного равенства в военном положении со своими соседями в то время, когда ее собственные претензии еще не удовлетворены и когда она находится в том настроении, которое мы могли с прискорбием наблюдать, мы, несомненно, окажемся недалеко от возобновления всеобщей европейской войны.
С тех пор едва ли не в каждой речи в парламенте Черчилль указывал на германскую опасность и необходимость подготовки Британии к войне. Как много лет спустя писала газета «Дейли телеграф», последовало «семь долгих лет сопротивления слепых и расчетливых его предупреждениям о растущей гитлеровской опасности». Семь лет Черчилль был вынужден довольствоваться словами без возможности действовать: руководство его партии держало нарушителя дисциплины и возмутителя спокойствия подальше от реальной власти. Лишь с началом войны, 3 сентября 1939 года, Черчилль был назначен Первым лордом Адмиралтейства; в мае следующего года, в самый тяжелый для его страны час, он стал премьер-министром и оставался во главе правительства вплоть до победы.
Деятельность Черчилля в годы Второй мировой войны сделала его национальным героем — возможно, самым выдающимся за всю историю Британии. Вот что писал после смерти Черчилля английский историк А. Л. Раус:
Из всех деятелей прошлого, перед которыми наша нация в огромном долгу за руководство и сохранение нашей независимости в опасные времена, — таких как Елизавета I, Дрейк, Кромвель, Мальборо, Старший и Младший Питты, Нельсон, — мы всего более в долгу перед Черчиллем, потому что мы никогда не находились в таком опасном положении, как в 1940 году.
Нет смысла в краткой главе даже пытаться сколь-нибудь подробно проанализировать роль Черчилля во Второй мировой войне и истории ХХ века. Задача, которую ставит перед собой автор, — познакомить читателей с основными моментами биографии Черчилля и некоторыми его чертами как политика и человека — как они представлялись его современникам. Возможно, это поможет понять, почему именно Черчилль оказался «человеком на своем месте» в самый тяжелый для Британии — и не только Британии! — час.
Уинстон Черчилль родился 30 ноября 1874 года. Его отцом был Рандолф Черчилль, сын седьмого герцога Мальборо, впоследствии ставший заметным деятелем консервативной партии, депутатом парламента и министром; матерью — леди Дженни Черчилль, урожденная Джером, дочь американского миллионера. Уинстон закончил Хэрроу — одну из самых престижных частных школ Великобритании. Будущий премьер и лауреат Нобелевской премии не выделялся в школе особыми достижениями и проявил некоторые способности лишь в написании сочинений.
По окончании школы он избрал карьеру военного, но попытка поступить в пехотное училище, имевшее одно несомненное преимущество перед кавалерийским — оно требовало меньше расходов, — не удалась. Черчилль не выдержал вступительных испытаний. Лишь с третьего захода ему удалось поступить в кавалерийскую школу военного училища Сэндхерст. Окончив его в 20-летнем возрасте, Черчилль был зачислен в 4‐й гусарский полк. А дальше начались путешествия и приключения.
Тридцать лет спустя после их начала Марк Алданов писал в очерке, посвященном Черчиллю:
Он участвовал в пяти кампаниях, в Азии, в Африке, в Америке, сражался на бронированном поезде; спасаясь из плена, пережил истинно сказочные приключения; это довольно необычно для британского премьера, — Черчилль, вероятно, скоро будет премьером. Министром он стал в тридцать два года, а сорока лет от роду распоряжался британским флотом в пору величайшей войны в истории.
Проницательный Алданов на этот раз ошибся в прогнозе: Черчилль стал премьером только через тринадцать лет после того, как знаменитый романист предрек ему этот пост. Алданову удалось подметить многие черты личности Черчилля, хотя кое в чем они явно утрированы:
Главная его особенность всегда была в преобладании волевого начала над логическим. Он принадлежит к опасной породе государственных деятелей, которые руководятся правилом «не размышляйте, а действуйте». Точнее говоря, он сначала действует, а потом размышляет. От роли мудрого созерцателя Черчилль прочно застрахован темпераментом. Он слишком живой человек для того, чтобы быть человеком государственным; но можно сказать также с полной уверенностью, что многочисленные разочарования никак не приведут его к скептицизму или к бездействию. Основная черта Черчилля, разумеется, честолюбие… У британского премьера есть разные возможности для того, чтобы удивлять мир. Близкий к Черчиллю лорд Беркенхед как-то сказал: «Великий Дизраэли не отказывался от имени авантюриста. Не откажусь от него и я: вся наша жизнь — авантюра». Это, конечно, игра словами. Уинстон Черчилль отнюдь не авантюрист в дурном смысле слова. Но он игрок, и игрок очень азартный. Черчилль любит повторять слова Наполеона: «Если мои адмиралы постоянно терпят поражение, то это происходит оттого, что кто-то им внушил, будто можно вести войну без риска».
