— Долина Царей находится в четырехстах милях от Каира, — говорю я. — Туда нельзя дойти пешком от пирамид.
Она находит нужную страницу:
— Конечно, нет. Нам нужно сесть на пароход. Она указывает пальцем, и я вижу, что мы подошли к зарослям тростника, а за ними — Нил.
Что-то выплывает из тростника. Я боюсь, что это лодка, сделанная из золота, но это всего лишь нильский туристический пароходик. И я испытываю облегчение, что нам не надо идти в Долину Царей пешком, — такое большое, что узнаю пароходик, только когда мы поднимаемся на борт и останавливаемся под палубным тентом возле деревянного колеса. Это пароход из «Смерти на Ниле».
5. Круизы. Однодневные экскурсии. Групповые туры с гидами
На пароходе Лиссу тошнит. Нийл предлагает отвести ее в каюту, и я жду, чтобы она согласилась, но она качает головой.
— Очень болит лодыжка, — говорит она и падает в один из палубных шезлонгов. Нийл опускается на колени возле ее ног и рассматривает кровоподтек не больше пиастра.
— Распухло? — спрашивает она с тревогой. Ни малейших признаков опухоли нет, но Нийл осторожно снимает сандалию и нежно, ласково берет ступню в обе ладони. Лисса закрывает глаза и со вздохом откидывается на спинку.
Я поигрываю с мыслью о том, что муж Лиссы тоже не выдержал и убил нас всех, а потом убил себя.
— Мы на корабле, — говорю я, — как мертвые в том фильме.
— Это не корабль, это пароход, — говорит Зоя. — «Нильский пароход — приятнейший способ путешествия по Египту и один из самых дешевых. Четырехдневный круиз обходится от ста восьмидесяти до трехсот шестидесяти долларов на человека».
А может, Зоин муж наконец решил заткнуть Зое рот, чтобы получить возможность завершать разговор, а потом должен был поубивать нас всех по очереди, чтобы его не разоблачили.
— Мы совсем одни на корабле, — говорю я. — Совсем как они.
— Как далеко до Долины Царей? — спрашивает Лисса.
— «Три с половиной мили (пять км) к западу от Луксора, — говорит Зоя, читая. — Луксор расположен в четырехстах милях к югу от Каира».
— Ну, если это так далеко, я могу почитать мою книгу, — говорит Лисса, сдвигая солнцезащитные очки на лоб. — Нийл, дайте мне мою сумочку.
Он выуживает «Смерть на Ниле» из сумочки и протягивает ей, и она ее листает, будто Зоя в поисках обменного курса валют, а потом начинает читать.
— Это жена, — говорю я. — Она узнала, что муж ей изменяет.
Лисса свирепо смотрит на меня.
— Я знаю, — говорит она небрежно. — Я видела кино. — Но после еще одной половины страницы она кладет открытую книгу лицом вниз на пустой шезлонг рядом с ней.
— Не могу читать, — говорит она Нийлу. — Такое яркое солнце! — Она жмурится на небо, которое по-прежнему затянуто туманной дымкой.
— «В Долине Царей находятся гробницы шестидесяти четырех фараонов, — говорит Зоя. — Наиболее знаменита из них гробница Тутанхамона».
Я подхожу к перилам и гляжу, как удаляются пирамиды, скрываясь из вида за купами тростника, которым заросли берега. Пирамиды выглядят плоскими, точно желтые треугольники, воткнутые в песок, и мне вспоминается, как в Париже Зоин муж не желал поверить, что «Мона Лиза» — подлинник. «Подделка, — сказал он прежде, чем Зоя перебила. — Подлинник гораздо больше».
А путеводитель предупредил: приготовьтесь к разочарованию, а Долина Царей находится в четырехстах милях от пирамид, как и считается, а аэропорты Ближнего Востока хорошо известны плохим обеспечением безопасности. Вот так все эти бомбы и попадают на самолеты — потому что они не заставляют людей проходить таможенный досмотр. Не следовало бы мне смотреть столько фильмов.
— «Среди других сокровищ гробница Тутанхамона содержала позолоченную лодку, на которой душа уплывает в царство мертвых», — говорит Зоя.
Я нагибаюсь над перилами и смотрю в воду. Она не мутная, как я ожидала, а прозрачно-голубая без малейшей ряби, и в ее глубине ярко сияет солнце.
— «На лодке вырезаны тексты из «Книги мертвых», — читает Зоя, — для защиты умершего от чудовищ и полубогов, которые могли бы попытаться уничтожить его, прежде чем он доберется до Зала Суда».
В воде что-то есть. Никакой ряби, ни единой морщинки, заколебавшей бы отражение солнца, но я знаю: там что-то есть.
— «Заклинания были также написаны на папирусах, погребенных с телом», — говорит Зоя.
Оно длинное и темное, как крокодил. Я свешиваюсь, вцепившись в перила, вглядываюсь в прозрачную воду и успеваю заметить блеск чешуи. Он плывет прямо на пароходик.
— «Эти заклинания имеют форму приказов, — читает Зоя. — «Отыди, злой! Удались! Заклинаю тебя именем Анубиса и Осириса!»
Вода посверкивает, колеблется.
— «Не препятствуйте мне, — говорит Зоя. — Мои заклинания защитят меня. Я знаю путь».
То, что в воде, поворачивается и уплывает. Пароходик следует за ним, медленно приближаясь к берегу.
— Вон она, — говорит Зоя, указывая за тростники на дальние обрывы. — Долина Царей.
— Наверное, она тоже будет закрыта, — говорит Лисса, позволяя Нийлу помочь ей сойти на берег.
— Гробницы никогда не закрываются, — говорю я и смотрю на север через пески на дальние пирамиды.
6. Удобства
Долина Царей не закрыта. Гробницы расположены вдоль обрыва из песчаника — черные входы в желтом камне, и поперек каменных ступеней, ведущих к ним, не натянуты цепи. В южном конце долины японская туристическая группа спускается в последнюю гробницу.
— Почему гробницы без вывесок? — спрашивает Лисса. — Какая царя Тута? — И Зоя ведет нас в северный конец долины, где обрыв понижается до человеческого роста. Над ним за песками я вижу пирамиды, резко выделяющиеся на фоне неба.
Зоя останавливается на самом краю наклонного коридора, пробитого в породе. К нему ведут ступеньки.
— «Гробница Тутанхамона была обнаружена, когда кто-то из рабочих случайно расчистил верхнюю ступеньку», — говорит она.
Лисса смотрит вниз на ступеньки.
— А змеи тут водятся? — спрашивает она.
— Нет, — говорит Зоя, которая знает все. — «Гробница Тутанхамона самая маленькая из гробниц фараонов в Долине. — Она нащупывает в сумочке фонарик. — Гробница состоит из трех камер: Передней, Погребальной, где стоит саркофаг Тутанхамона, и Зала Суда».
В темноте под нами словно что-то извивается, медленно развертывает кольца, и Лисса пятится.
— А в какой камере всякая всячина?
— Всячина? — неуверенно говорит Зоя, все еще нащупывая фонарик. — Всячина? — говорит она еще раз, открывает путеводитель и пролистывает почти до конца, словно хочет поискать «всячину» в индексе.
