Дети тихо сидели за кухонным столом перед мисками, в которых размокали кукурузные хлопья.
– Мы должны кому-нибудь позвонить, да? – спросила Сэйди. – Думаю, стоит кому-нибудь позвонить.
– Нет! – огрызнулся Тим.
– Нужно сообщить в полицию. Когда ищешь без вести пропавшего человека, первые двадцать четыре часа самые важные, а прошло уже… – она замолчала и посмотрела на часы.
– Ты считаешь, он пропал без вести? – поморщился Тим.
– Ну… да, – сказала Сэйди. – А как ещё назвать, когда кто-то исчезает?
Мгновение Тим молча смотрел на неё так, словно не мог поверить, что в мире существуют настолько наивные люди.
– Я называю это «быть Габриэлем Винтерборном».
Сэйди покачала головой.
– Я не…
– Он уже делал это, Сэй, – объяснил Колин.
– Делал что? – огрызнулась Сэйди, а Колин и Тим обменялись скептическими взглядами.
– Сбегал, – мягко сказал Колин. – Это не первый раз, когда Габриэль сбежал.
Никто из них не знал мальчика, которым был Габриэль Винтерборн, когда сбежал впервые, но они уже несколько месяцев жили вместе с мужчиной, который вернулся. Хотя Эйприл чувствовала, что и этого Габриэля они по-настоящему не знали.
– Габриэль нас бы не бросил, – голос Вайолет был тихим, но отчётливым. Это был не вопрос. Это был факт.
– Точно! – воскликнула Сэйди. – Это его дом! А мы…
– Занозы в его пятой точке? – закончил Колин за неё. – Рой саранчи? Ох. Разве последнюю неделю он не называл нас постоянно прыщами на своей заднице? Прыщи на заднице. Вот как он нас называл, Сэй.
Сэйди опустила взгляд в стол.
– Он просто шутил.
Габриэль не шутил; Эйприл прекрасно это понимала. Но она даже не догадывалась, где он мог находиться прямо сейчас. А для детей имело значение только местонахождение Габриэля.
– Габриэль нас любит, – сказала Вайолет, подняв на остальных большие карие глаза. Хоть она и росла с безумной скоростью, но по-прежнему оставалась маленькой девочкой. Хоть у неё и не было причин верить, что всё будет хорошо, но девочка всё равно это делала.
Её взгляд и интонации разбивали Эйприл сердце. И Тиму тоже, судя по тому, с каким выражением лица он переглянулся с Колином. Похоже, между мальчишками шёл молчаливый разговор, хотя никто не произнёс ни слова, пока Колин не подошёл ближе и не прошептал:
– Ничего личного, Ви. Просто… Габриэль – не домашний питомец. Вот и всё. Если подумать, то, что он столько времени оставался здесь – это уже чудо. Но он всегда был готов сбежать…
– Он не сбежал! – Стул Сэйди заскрежетал по полу, когда девочка вскочила на ноги. – Габриэль ни за что бы нас не бросил. Правильно, Эйприл?
Сэйди посмотрела на Эйприл в полной уверенности, что та с ней согласится – что это будет спор девочек против мальчиков, а девочек было большинство. Но Эйприл не была уверена. Ни в чём.
– Эйприл? – снова спросила Сэйди дрожащим голосом.
И той пришлось признаться:
– Я не знаю.
Она не могла смотреть на Сэйди или Колина, Тима или Вайолет. Ей даже не хотелось смотреть на саму себя.
– Нет, Эйприл! – чуть не плача, воскликнула Сэйди. – Ты же знаешь Габриэля.
– Неужели? – ответила Эйприл. Ей захотелось смеяться. – Знаете… Я не думаю, что он нас бросил.
– Видите? – Сэйди обрадовалась, что её слова подтвердили.
– Но я и не надеялась, что он останется навсегда.
Слова Эйприл повисли в воздухе. Раньше она никогда не произносила их вслух, но они всегда жили где-то глубоко внутри неё. Какое-то шестое чувство давно твердило, что Габриэль уйдёт.
– Ну же, Эйприл, – заговорил Колин. – Ты же видела Габриэля на празднике. Он пошёл туда, чтобы увидеть Иззи, но её там не было, и он расстроился. И только потом ты устроила своё маленькое представление. Я думаю, Габриэлю было в девятьсот раз уютнее в погребе со сквозняками и с охапкой мечей, чем на той вечеринке. И Габриэль Винтерборн никогда не хотел возвращаться по-настоящему. Просто он встретил нас, почувствовал себя виноватым и попытался вернуться. Но в конце концов сорвался… и ушёл – Колин отвёл взгляд в сторону. – Все когда-нибудь уходят.
Мама Эйприл оставила дочь у пожарной станции, когда девочке было два года. Мама Колина однажды явилась в дом Винтерборнов, пытаясь убедить мир, что Колин был сыном Габриэля, а затем сбежала посреди ночи, прихватив столовое серебро и оставив сына. Даже мисс Нельсон ушла, и лишь несколько открыток напоминали о том, что она вообще была в их жизни.
Все когда-нибудь уходят. И Эйприл с Колином прекрасно это знали.
Но родители Сэйди погибли. Она до сих пор верила в лучшее и поэтому воскликнула:
– Габриэль не стал бы сбегать, не предупредив нас!
– В прошлый раз он никого не предупреждал, – напомнил ей Тим.
– В прошлый раз Иверт пытался его убить! – огрызнулась Сэйди.
– Сэй, как считаешь, что замышлял тот грабитель с мечами? Кем бы он ни был, он порезал Габриэля, помнишь? И даже тогда Габриэль не стал звонить в «Скорую». Тебе не интересно почему?
– Потому что он Габриэль, и он скрытный. Конечно, он не хотел, чтобы мы кому-нибудь рассказали об этом, но…
– И о том, что происходит сейчас, мы тоже не можем рассказать, – перебил её Тим. – Никому. Ни о чём.
– Габриэль ранен, – простодушно сказала Вайолет. – Мы сами заботимся о нём, когда он ранен.
Вайолет была права, но Тиму не хотелось это признавать.
– Мы не можем никому сказать, что он ушёл, Ви.
– Но…
– Тогда нас заберут! – воскликнула Эйприл, перебивая Сэйди. Затем посмотрела на Тима. – Ты же это имел в виду, да? Неважно, похитили ли Габриэля, или он сбежал, или истекает кровью в какой-нибудь канаве. В любом случае результат будет одинаковый. Мы расскажем кому-нибудь – кому угодно, – что он пропал, а потом придёт Дама с Карандашиком, и нас отсюда заберут. Простая арифметика.
– Не просто заберут, но ещё и разделят, – добавил Тим для пущего эффекта и посмотрел на Сэйди. – Ты точно хочешь рискнуть?
– Конечно нет. Просто… – Сэйди сделала глубокий вдох. – Он был ранен. И истекал кровью. И… не знаю. Он выглядел… встревоженным. Не думаю, что он оставил бы нас без причины. Одних. Мне кажется, что-то случилось, – девочка посмотрела на Тима. – Ты можешь точно сказать, что он не мучится от ран где-то там, снаружи? Что он не нуждается в нас?
– Может, он и ранен, Сэй. Но я готов спорить на деньги, что сам Габриэль сказал бы, что ему наша помощь не нужна, – сказал Тим.
– И он был бы не прав, – заявила Сэйди.
Эйприл знала, что подруга говорит правду.
