Дети затаили дыхание, когда Реджи недоумённо посмотрел на свою руку так, словно уже забыл о травме. Или хотел забыть.
– Это? – сказал он и пожал плечами. – Просто доктора прикрывают свои… пятые точки, – продолжил он тоном, которым говорят взрослые, вспоминая, что рядом дети.
Он посмотрел на Вайолет и Сэйди, Колина и Тима, остановив взгляд на Эйприл. Реджи смотрел на неё, как Сэйди смотрела на математику.
Затем он перевёл взгляд на посылку.
– Спасибо, что занесли. Наверное, было нелегко.
– Ничего сложного! – сказал Колин.
– Сомневаюсь, – возразил мужчина. – Сюда от дома Винтерборнов неблизкий путь.
Сначала Эйприл была потрясена.
– С чего вы… – начала она.
– Ты имеешь в виду, кроме герба на вашей одежде? – Эйприл сразу почувствовала себя глупо. – Я тоже читал газету. Фотография не самая лучшая, но она сильно меня впечатлила. Боже мой, как же мне захотелось печенья. Ребята, хотите печенья? Дальше по улице есть неплохое местечко… – он сунул ключи обратно в карман, бросил посылку на столик с орхидеей и нажал кнопку лифта.
Затем Реджи посмотрел на Эйприл.
– Это было серьёзное падение. Ты не пострадала?
Эйприл вдруг осознала, что он был первым, кто спросил у неё об этом. А ещё она поняла:
– Я хорошо умею падать. У меня большой опыт.
Мужчина рассмеялся и указал на свою раненую руку.
– Я тоже.
Когда все спустились в вестибюль, Реджи махнул рукой швейцару и надел солнечные очки, прежде чем выйти наружу в ветреный день.
– Идём, – сказал он и показал на магазинчик со стильной вывеской «Кондитерская Кэнди».
– Реджи! – воскликнула девушка за прилавком, когда дверь открылась, зазвенев колокольчиками. – Вам как обычно?
– Ага. А этим ребятам – всё, что они захотят.
Дети, застыв, уставились на него. Наверное, они стояли с открытыми ртами, потому что мужчина смутился:
– Что такое? Что не так?
– Ничего, – сказала Эйприл, украдкой покосившись на Тима и Вайолет. – Просто… эм… кажется, мы раньше здесь не бывали.
Ей не казалось. Она была в этом уверена. Потому что пока они с Тимом и Вайолет торчали в системе опеки, Сэйди с Колином жили в доме Винтерборнов, и даже коробка «Экстренного шоколада Смиттерса» не могла подготовить их к визиту в подобное место.
Этот магазинчик был похож на сцену из фильма: стеклянные банки были до краёв полны конфет, коробки – шоколада, а ряды полок за прилавком ломились от всевозможного печенья. Большинство сладостей выглядело как недостижимая мечта, а некоторые и вообразить было сложно.
– Ох, – сказал Реджи, и Эйприл поняла, что он вспомнил. Кем они были. Откуда пришли. Может, они и жили в особняке, но до этого или были шпаной с другой стороны Первой улицы, или потеряли родных. – Знаете, у меня есть идея. Эй, Конфетка! – крикнул он, и дети посмотрели на него как на сумасшедшего. – Я её так называю, – Реджи указал на девушку за прилавком. – Она хозяйка магазина конфет, и я зову её Конфеткой. Разве не прикольно? – затем он повернулся обратно к девушке. – Мы возьмём пробник.
Как выяснилось, под словом «пробник» богатые люди подразумевают «всего по одной штуке». Пять минут спустя дети уже сидели за столом, заваленным печеньем и шоколадом, конфетами и желейными червячками, желейными мишками и даже желейными Стражами. Эйприл смотрела на всё это великолепие так, словно не знала, с чего начать. Наверное, потому, что действительно не знала.
– Тебе нравятся ириски? – мягко спросил Реджи, потому что Эйприл сидела и смотрела на стол слишком долго.
Эйприл почувствовала, как округляются её глаза.
– Я их обожаю.
– Здорово! Я тоже. Вот. Возьми, – Реджи подвинул к ней коробочку.
– Но вы же их себе покупали.
– Ну и ладно, – мужчина улыбнулся. – Я в любой момент могу купить ещё.
Эйприл услышала то, что Реджи не сказал вслух: они так не могут. Хоть у Габриэля была возможность купить все сладости мира, их никогда не включали в список покупок.
– У вас есть дети? – спросила Вайолет. Это было странно, потому что девочка раньше никогда не говорила с незнакомцами.
Мистер Дюпре какое-то время молчал, прежде чем ответить:
– Были.
Может, дело было в прошедшем времени этого слова, но Эйприл почувствовала, что за ним стоит целая история. И скорее всего, печальная. Но Вайолет этого не поняла, поэтому спросила:
– Что случилось?
– Ви… – Тим поспешно покачал головой, а Реджи сказал:
– Ничего страшного. Это было очень давно.
– Простите, – извинилась Эйприл в полной уверенности, что это нужно было сделать, и не стала задавать вопросов, потому что некоторые шрамы лучше никогда не задевать.
– Как вы познакомились с Иззи? – спросила она, пытаясь перевести разговор в позитивное русло.
– В парке, – ответил Реджи, несмотря на то, что уже сунул в рот половинку печенья.
– Вы встретились в парке? – уточнила Сэйди.
– Не совсем. Там, где строят парк – у реки. Мы оба состояли в организационном комитете. Когда строительство закончится, парк будет очень классным. Там будет всё. Рампы для скейтборда, игровой городок, стена для скалолазания, и один из этих, – он нарисовал руками в воздухе странную фигуру, – которые с водой, понимаете?
– Бассейн с брызгами? – предположила Сэйди.
Реджи щёлкнул пальцами.
– Да! Спасибо! Это будет здорово. Но потом. Сейчас там просто дорогущая земля.
– Вы ничего не слышали об Иззи в последнее время? – спросила Сэйди.
– Нет. Я с ней не связывался.
– Она… эм… больше не в фонде, – сообщил ему Колин.
– Вот как… – медленно произнёс Реджи, рассматривая детей. – Что-то мне подсказывает, что… эм… фонд был бы рад принять её обратно. – Всем было ясно, что он говорил не про фонд. – И я могу понять почему, – мужчина сделал глубокий вдох. – Она действительно хорошая.
– Она лучшая, – сказал Тим.
– Вы поэтому сюда пришли? Ищете Иззи?
Это была одна из основных причин, и все согласно кивнули.
– Мы по ней скучаем, – добавила Вайолет, и какое-то время все сидели в печальной тишине.
Только у Сэйди хватило смелости её нарушить.
– Эм… Мистер Дюпре.
– Мистер Дюпре? Ко мне никто так не обращается.
– Но разве вас не так зовут? – недоумённо спросила Сэйди.
– На самом деле моё полное имя – Реджинальд Уильям Алистер Клаудий Брайан Дюпре.
– Ого, – пробормотал Колин.
