– Не расходитесь. Держитесь вместе, – предупредил Тим. – У меня нехорошее предчувствие насчёт… всего.
Эйприл прекрасно его понимала. Высоко на деревьях висели мишени. Из земли в одном месте торчала стрела.
– Что это за остров такой? – спросила Вайолет.
– Судя по снимкам из альбома, сюда ездили отдыхать семьёй, – сказала Сэйди.
– Летом здесь должно быть очень весело, – прокомментировал Колин, вытаскивая экстренный батончик мюсли из экстренного рюкзака, который он вынул из экстренного мешка Санты, оставленного на катере. – Хотите поиграть в волейбол? Хотите покидать фрисби? Нет, давайте лучше подвесим чучело и воткнём кол прямо ему в… – мальчик не успел договорить, потому что оступился. И упал. Батончик выскользнул из его руки и упал на землю. И отскочил. А затем просто… пропал. Пуф.
– Эм… он сейчас… эм…
– Исчез? – подсказала Вайолет.
– Он не мог просто исчезнуть. Это ненаучно! – сердито воскликнула Сэйди, но гнев не помешал ей быть очень осторожной, пока девочка подходила ближе. – Если только… – Сэйди обернулась и посмотрела вокруг. Неподалёку друг на друге лежало три тяжёлых камня. Девочка подняла один и бросила на середину дороги.
Эйприл сделала шаг назад, ожидая, что камень отскочит. Или скатится вниз по холму. Она ожидала чего угодно, но только не того, что большой камень ударится о покрытую листьями дорожку и рухнет вниз… как камень.
Дети осторожно подошли к широкой тёмной яме посреди тропинки и одновременно заглянули через край.
– Эй! – воскликнул Колин, когда Сэйди сунула руку в его рюкзак. Девочка достала, надломила и бросила в яму светящуюся палочку, которая, вращаясь, полетела вниз, пока, наконец, не остановилась на глубине примерно шести метров.
– Да, – произнёс через некоторое время Колин. – Очень по-Винтерборновски.
Эйприл перевела взгляд с маленького огонька на холм, полный ловушек. В конце концов она закричала:
– Габриэль!
Ей хотелось броситься вперёд, но за последние две минуты Эйприл успела понять, что бежать без оглядки в этом месте было бы очень, очень глупо. А Эйприл не хотелось быть глупой. Ей лишь хотелось вернуться в дом Винтерборнов, где сухо, тепло и безопасно, где их ждут Смиттерс, Иззи и Габриэль. Даже ворчливый Габриэль бы подошёл. Даже Габриэль, который ругался на неё и велел убираться из погреба.
Ей хотелось…
– Габриэль! – снова закричала Эйприл и быстро зашагала вперёд, а Тим за спиной крикнул:
– Смотри под ноги! Вайолет, не отходи от меня.
– Габриэль! – Эйприл завопила громче, но никто на острове ей не ответил.
Тропинка петляла, поднимаясь на холм, и скоро сердце Эйприл учащённо забилось – впереди показался дом. Это был коттедж, небольшой и уютный. Но разрушенный, как и сама семья Винтерборн.
У крыльца Эйприл резко остановилась, немного побаиваясь двери и того, что могло скрываться за ней.
Половина крыши обвалилась. Несколько окон были разбиты. Камни стен покрывали трещины и сажа, словно огонь пытался – и не смог – стереть дом с лица земли, и коттедж остался стоять здесь, брошенный и позабытый всем миром. Дверь была приоткрыта, и ветер раскачивал её с неприятным скрипом.
Эйприл больше не могла осторожничать. Она бросилась вперёд, крича:
– Габриэль! – потому что он просто обязан был найтись здесь. Должен был. Но шагнув в дверь, девочка застыла.
От увиденного кровь Эйприл превратилась в лёд.
– Эйприл, это…
– Я, – ответила девочка подошедшей следом Сэйди, не дожидаясь, пока подруга договорит. – Это всё мои фотографии.
Одну из стен покрывали десятки фотографий. Было очень странно смотреть, как Эйприл на снимках превращалась из двухлетки с пухлыми щеками и волосами цвета новенькой медной монеты в худенькую девочку с разбитыми локтями и в дырявых туфлях, а затем – в подростка в клетчатом сарафане с гербом Винтерборнов на груди.
Эйприл не знала, радоваться ей или прийти в ужас от того, что мать не просто ушла и забыла о ней – мама за ней следила.
Девочка слышала, как остальные дети ходили по дому, осматривая комнаты. Но там не обнаружилось ничего, кроме испорченной еды на кухне и салфеток на полу. Ни крови. Ни записок. Ни подсказок.
– Похоже, кто-то всё-таки здесь был, и это хорошая новость, – сказал Колин за спиной у Эйприл. А девочка пристально смотрела на камин и стену, где должны были висеть меч и кинжал. Но там было пусто. Разумеется, там было пусто.
– Его здесь нет, – голос Эйприл казался ей слишком тихим и слабым, словно доносился издалека. Словно девочка слышала его во сне. – Может, его здесь никогда и не было. Мы столько времени сюда добирались. Мы могли покалечиться или утонуть, или… он мог покалечиться или утонуть. Но его здесь нет.
– Эйприл?
– Не надо, – девочка стряхнула руку Сэйди. Она не хотела, чтобы кто-нибудь к ней прикасался, потому что Эйприл чувствовала себя грязной и глупой, и слишком чувствительной. Всё болело. Особенно её гордость. – Его здесь нет. – Девочка невольно начала смеяться. – Он ушёл. Сейчас Габриэль, наверное, уже на полпути в Белиз. Где бы это ни было. Я не в курсе. Сэйди, ты знаешь, где находится Белиз? Я нет.
– Эйприл…
– Но подождите, – Эйприл не дала Сэйди договорить. – Мы всё-таки не зря сюда приплыли. То есть теперь мы точно знаем, что кто-то за мной следил, и это просто супервесело. Предположительно, это была моя мать. И, скорее всего, это она не поленилась расставить ловушки по всему острову, потому что так поступают хорошие матери. Я права? Мне-то неоткуда знать, – Эйприл развела руками. – Пойдём. Давайте вернёмся домой, пока не кончились экстренные мармеладные мишки или что ещё…
– Эйприл!
Девочка резко развернулась к Колину, который прижал палец к губам.
– Слушайте.
Снаружи сгустились тучи, небо потемнело, и издалека доносились тихие раскаты грома.
– Да. Надо бы поторопиться. Эти облака выглядят нехорошо…
– Нет! – повысил голос Колин. А Колин никогда не повышал голос. – Слушайте.
И тогда Эйприл услышала. По полуразрушенному дому гулял ветер, свистя между деревьев. Нет. Это был настоящий свисток.
В жутковатом жёлтом свете от фонарика Колина девочка увидела, как округлились глаза Сэйди, когда свисток издал три коротких сигнала и один длинный.
– Это «Сэйдисигнал», – сказал Колин.
Эйприл бросилась к двери.
– Габриэль!
Разделяться было опасно.
Двигаться быстро было опасно.
Находиться на этом острове, почти заброшенном и полном ловушек, было опасно. Здесь совсем недавно жил какой-то сумасшедший. Или преступный гений. Или и то и другое. Мама Эйприл наверняка была и тем и другим. И девочка вдруг ощутила тоску по временам, когда она не была ничьей дочерью.
