Сейчас был будний день? Честно говоря, Эйприл этого даже не знала. Дни, недели, месяцы… Они не замечали дат – только то, сколько времени прошло. Уже давно каждый день был днём, который заканчивался мыслью «Почему Иззи не вернулась домой?»
Женщина вскинула бровь, словно гордилась тем, что победила в споре с двенадцатилетней девочкой, и хотела получить свой приз.
Поэтому Эйприл сказала:
– Мы как раз собирались туда. На урок. Чтобы… образовываться. Прямо сейчас.
– Правда? – с сомнением спросила мисс Питтс. – И кто именно проведёт этот урок?
До неприличия долгое время все молчали. А затем Колин наступил Габриэлю на ногу. Сильно.
– Ай! – воскликнул тот, но секунду спустя собрался с мыслями. – Я проведу.
– Превосходно. – Женщина сильнее сжала свой планшет. – Тогда не стану вас задерживать. Давайте посмотрим на ваше учебное место. И пока мы будем там, возможно, я смогу переговорить с некоторыми детьми с глазу на глаз? – спросила мисс Питтс, но все присутствующие дети были достаточно умны, чтобы понять, что это не вопрос.
– Как тебя зовут?
– Колин.
– А дальше? – как только все поднялись в классную комнату, женщина надела очки, которым на вид было минимум пятьдесят лет. Они прекрасно сочетались со старомодными часами, и старомодным карандашиком, и старомодной причёской, в которой до сих пор виднелись кусочки яичной скорлупы.
– Какая у тебя фамилия, Колин? – спросила женщина.
– Зависит от того, кто спрашивает, – ответил тот, но мисс Питтс казалась растерянной, и мальчик пояснил: – У меня их несколько.
– Продолжай, – скомандовала женщина, которая явно ничего не знала про Колина и мелкую аферу, которая превратилась в крупную аферу, когда мать мальчика сбежала, отказавшись от него и бросив в доме Винтерборнов. Как оказалось, к счастью.
– Видите ли, дорогуша, когда-то я жил жизнью преступника. Я сменил множество городов. Множество имён. Можно сказать, я даже не знал, что такое стабильность и безопасность, до того, как попал в дом Винтерборнов.
Это было лучшее выступление маленького афериста, голос которого звучал весьма трогательно. – Эйприл хорошо его знала. Но женщину рассказ Колина не впечатлил.
– Ты попал сюда больше года назад, я права? – спросила она.
– Да, и я каждый день благодарю Господа за эту милость, – ответил Колин, вкладывая в слова побольше чувств.
– Но сейчас дом Винтерборнов стал другим, не так ли? – с нажимом спросила мисс Питтс. – Когда он… как бы сказать… перешёл под новое руководство?
Габриэль на другой стороне комнаты пытался развернуть старомодную карту, которая висела у потолка, свёрнутая в рулон. Но та разворачиваться не желала. Каждый раз, когда мужчина тянул шнур, карта быстро сворачивалась обратно, выскальзывая из рук.
– Ах да, мистер Винтерборн, – позвала женщина через всю комнату, – какой урок вы сегодня проведёте?
Карта снова попыталась свернуться, но на этот раз Габриэль успел её поймать. Он схватил со стола пару ножниц, пригвоздил полотно лезвиями к стене, и карта, наконец, осталась в развёрнутом виде.
– Географию, – прохладно ответил Габриэль.
– Превосходно, – сказала мисс Питтс.
Габриэль спросил:
– Все готовы? – и Эйприл поняла, что он на самом деле имел в виду: «Подыграйте мне. Не облажайтесь».
Дети шеренгой подошли к столу и расселись за ним так, словно делали это постоянно, и мисс Питтс, наверное, впервые за день выглядела немного впечатлённой.
– В доме Винтерборнов используется метод погружения в материал, – сказал Габриэль растерянной женщине.
– Понимаю, – ответила мисс Питтс тоном человека, который не понимал. – Продолжайте, мистер Винтерборн. Мне интересно посмотреть на ваш урок… географии, верно?
– Да. Эм… уф… дети, это Город, – он повернулся к карте и указал на маленькую страну возле Адриатического моря. – Он находится в трёх часах езды на машине от морской границы. Или в девятнадцати часах езды на осле. Я бы не советовал ехать на осле. В любом случае… это довольно отдалённая страна. Живёт сельским хозяйством. Их деньги называются коинами, но с тех пор, как там рухнул железный занавес, настоящей валютой стала власть, – Эйприл чувствовала, как растёт уверенность Габриэля. – Пара удачных взяток в нужные руки, и можно…
Колин громко кашлянул и кивнул головой в сторону социального работника. Габриэль тут же опомнился.
– Можно ознакомиться с богатой культурой этого замечательного места.
– Хм, – сказала женщина и взялась за свой крошечный карандашик.
– Мисс Питтс, у вас есть вопрос? – спросил её Габриэль.
– Кроме детей здесь находитесь только вы, мистер Винтерборн?
– Да, – честно признался Габриэль.
Женщина перевернула листок на планшете.
– Основываясь на наших документах, в особняке должен быть слуга.
Габриэль кивнул.
– Смиттерс сейчас в отпуске. Скоро будет дома.
– А ваш дядя? – спросила женщина, и Габриэль фыркнул:
– Как мы выяснили ещё внизу, мой дядя сейчас проживает в тюрьме, – мужчина улыбнулся.
– Он контактировал с детьми? – уточнила мисс Питтс, которая, к счастью, не услышала, как Колин бормочет себе под нос:
– Только когда пытался нас убить.
Но Габриэль сохранял самообладание. Он даже улыбнулся женщине.
– Тогда дом был, как вы выразились, «под руководством» другого человека.
– И где же Изабелла Нельсон?
Это было хуже, чем яйцо. Чем оладья. Чем все неловкие, смущающие, раздражающие вещи, произошедшие с тех пор, как мисс Глэдис Питтс переступила порог дома Винтерборнов. Она стояла с планшетом и карандашиком, совершенно не заботясь о том, что задала вопрос, на который никто здесь не знал ответа.
– Мистер…
– Путешествует, – огрызнулся Габриэль. – Изз… мисс Нельсон путешествует.
– Путешествует где?
– Мы только что получили от неё почтовую открытку. Из Дублина, – услужливо пояснила Сэйди.
– О, правда? Как мило. И как жаль.
– Почему жаль? – спросила Эйприл.
Мисс Питтс стояла, разглядывая комнату, где было больше пыли, чем мог бы позволить Смиттерс. С почти скучающим видом она сказала:
– Мисс Нельсон потребовалось много месяцев, чтобы стать главой и квалифицированным опекуном этого фонда.
– Теперь за фонд отвечаю я, – сообщил Габриэль.
– А дети? – мисс Питтс оглядела его с ног до головы. – За них тоже отвечаете вы? Потому что, должна сказать…
– Детям здесь хорошо, – сообщил Тим.
