— Приятно познакомиться, — произнес Куртис, пожимая руку
Билла. Он бросил взгляд на здание, очевидно, уже видя себя с наушниками на
голове.
— Друг Рози — мой друг, как говорится в пословице, —
объявила Рода, протягивая руку. Тонкие браслеты на запястье слабо звякнули.
— Рад повстречаться с вами, — сказал в ответ Билл и снова
повернулся к Рози. — Надеюсь, наша поездка в субботу не отменяется?
Помедлив секунду, она утвердительно кивнула.
— Заеду за тобой в половине девятого. Не забудь одеться
потеплее.
— Хорошо.
Она почувствовала, как горячая волна, от которой вдруг
потвердели соски, а в кончиках пальцев возникло острое покалывание, заливает
все тело. Его взгляд снова попал на горячую красную кнопку, но в этот раз в ее
реакции было больше радости, чем страха. Она неожиданно ощутила непреодолимое
желание — смешное, но удивительно сильное — обхватить его обеими руками… затем
ногами… а потом просто забраться на него, как на дерево.
— Ну что ж, тогда до встречи, — произнес Билл. Склонившись к
ней, он чмокнул ее в уголок губ. — Рода, Куртис, приятно было познакомиться.
Он повернулся и зашагал прочь, насвистывая.
— Не сочтите за дерзость, Рози, у вас прекрасный вкус, —
покачала головой Рода. — Какие глаза!
— Мы всего лишь друзья, — неуклюже соврала Рози. — Я
познакомилась с ним…
Она не договорила. Внезапно все объяснения обстоятельств
знакомства с Биллом показались ей чрезвычайно сложными, не говоря уже о том,
что свидетельствовали они далеко не в ее пользу. Она пожала плечами и нервно
засмеялась.
— Ну да вы сами понимаете.
— Как же, как же, — подтвердила Рода, провожая взглядом
удаляющегося Билла. Затем повернулась к Рози и восторженно захохотала. —
Конечно, понимаю. В груди такой старой развалюхи, как я, лишившейся даже
внешних признаков женственности, до сих пор бьется сердце истинного романтика,
который верит, что вы и мистер Штайнер будете только очень хорошими друзьями.
Впрочем, вернемся к нашим баранам. Вы готовы?
— Да, — сказала Рози.
— И теперь, когда вы… скажем, привели свои личные дела в
относительный порядок, смеем ли мы надеяться на некоторый прогресс в
профессиональном отношении?
— Я уверена, что теперь дело пойдет на лад, — заявила Рози и
не ошиблась.
VI. Храм быка
1
В тот четверг перед тем, как отправиться спать, Рози снова
воткнула шнур недавно купленного телефона в розетку и позвонила Анне. Она
спросила, не появились ли какие-нибудь новые сведения, не видел ли кто-нибудь
Нормана в городе. В ответ на оба вопроса прозвучало категорическое нет, Анна
заверила ее, что все в порядке, и в качестве утешения добавила набившую
оскомину пословицу, гласящую, что отсутствие новостей — тоже хорошая новость. У
Рози имелись свои сомнения в истинности последнего постулата, но она сочла за
лучшее придержать их при себе. Вместо этого она, запинаясь, принесла Анне
соболезнования по поводу гибели ее бывшего мужа, размышляя, есть ли у мисс
Хорошие Манеры правила поведения в подобных случаях.
— Спасибо, Рози, — откликнулась Анна. — Питер был странным и
трудным человеком. Он любил людей, но его самого любить было трудно.
— Мне он показался очень милым.
— Я так и думала. Для посторонних людей он являлся
воплощением доброго самаритянина. Для семьи и тех, кто пытался войти в число
его друзей, — а как вам известно, я принадлежала и к тем, и к другим, — он
скорее был левитом. Однажды во время ужина, устроенного в честь Дня
Благодарения он схватил со стола жареную индейку и запустил ею в своего брата
Хала. Точно не помню, из-за чего, собственно, возник спор между ними; если не
ошибаюсь, они обсуждали не то ООП, не то Сезара Чавеса. Обычно все скандалы
между ними возникали на почве этих двух тем.
Анна вздохнула.
— В субботу днем соберется кружок поминовения — мы
рассядемся на складных стульях, как пьяницы на заседании общества «Анонимные
алкоголики», и будем говорить о нем по очереди. Во всяком случае, я думаю, что
все сведется к разговорам.
— Выглядит довольно необычно и мило.
— Вам так кажется? — спросила Анна. Рози представила, как ее
собеседница удивленно вскинула брови в своей высокомерной манере и стала еще
больше похожа на Мод. — Мне все это представляется довольно глупым
мероприятием, но, возможно, вы правы. Как бы там ни было, некоторое время
пикник обойдется без моего присутствия, но я приеду позже, покинув кружок без
особого сожаления. Хотя, конечно же, несчастные женщины нашего города потеряли
в его лице настоящего друга, а это большая утрата.
— Если его убил Норман…
— Ну вот, вы опять за свое. Я знала, что этого не миновать.
Поверьте, мне приходится иметь дело с женщинами, которых сгибают, ломают,
комкают и коверкают миллионами разных способов на протяжении нескончаемых лет,
и мне известно, что у них развивается комплекс мазохистского величия. Один из
типичных синдромов пострадавшей женщины наряду с нелюдимостью и депрессией.
Помните взрыв космического корабля «Челленджер»?
— Да… — Рози была заинтригована и не понимала, к чему клонит
Анна, но катастрофу она помнила хорошо.
— В тот же день ко мне прибежала женщина — вся в слезах. На
руках и щеках у нее были красные отметины: она щипала и била себя. Она заявила,
что эти замечательные отважные мужчины и милая женщина-учительница погибли
из-за нее. Когда я спросила, почему она так считает, посетительница объяснила,
что написала не одно, а целых два письма в поддержку программы запуска
пилотируемых космических кораблей, одно в «Чикаго Трибьюн», второе — члену
палаты представителей от их штата. Дело в том, что через некоторое время
пострадавшие женщины начинают автоматически принимать на себя вину. И не только
за что-то конкретное — за все.
Рози вспомнила Билла, который провожал ее до Корн-билдинга,
обнимая за талию. «Не говори, что ты виновата, — сказал он. — Не ты ведь
создала Нормана».
— Долгое время я никак не могла понять эту часть синдрома, —
призналась Анна, — но теперь мне кажется, что я разобралась окончательно.
Кто-то должен быть виноват. Иначе вся боль, одиночество и депрессия не имеют ни
малейшего смысла. Иначе человек сходит с ума. Лучше чувствовать себя виноватым,
нежели свихнуться. Но вам, Рози, уже пора вырастать из этих штанишек.
— Я не понимаю вас.
— Отлично вы все понимаете, — спокойно возразила Анна, после
чего разговор перекинулся на другие темы.
2
