— Подойдет?
— Да, спасибо. Подождите минутку, я сейчас. Однако она задержалась
дольше, чем на минуту. Поначалу пальцы никак не могли набрать правильный код,
хотя автомат
был снабжен крупными клавишами, а когда ей удалось
справиться с первой частью операции, задумалась в нерешительности, не зная,
какую сумму запросить. Нажала семерку, пятерку, запятую, ноль и еще раз ноль,
подняла руку к клавише «ВЫПОЛНИТЬ», затем медленно опустила ее. Если ему
удастся настичь ее, он поколотит так, как никогда раньше — в этом она не
сомневалась. Однако если в результате побоев она окажется в больнице («Или в
морге, — пробормотал негромко внутренний голос, — он же запросто прибьет тебя,
Рози, не будь дурой, в этот раз тебе дешево не отделаться»), это будет
наказанием за то, что она осмелилась украсть его кредитную карточку… и
воспользоваться ею. Неужели она рискует жизнью из-за жалких семидесяти пяти
долларов? Достаточна ли компенсация за возможную расплату?
— Нет, — буркнула она себе под нос и снова подняла руку.
В этот раз Рози нажала тройку, пятерку, ноль, запятую и еще
два ноля… и снова замерла. Она не имела ни малейшего представления, какими
запасами того, что Норман презрительно называл «наличкой», располагает
банковский автомат, однако в любом случае сумма в триста пятьдесят долларов
представлялась ей довольно внушительной. Как же он разозлится…
Рози поднесла руку к клавише «СБРОС/ПОВТОР», потом спросила
себя, какая, к черту, разница. Он и так рассвирепеет. Назад дороги нет.
— Вы скоро закончите, мэм? — раздался голос за единой. —
Дело в том, что мой обеденный перерыв заканчивается через одиннадцать секунд.
— Ах, простите, пожалуйста, — спохватилась она, слегка
вздрогнув. — Нет, я просто… задумалась. Извините.
Она нажала клавишу «ВЫПОЛНИТЬ». На маленьком экранчике
банковского автомата загорелась надпись «ПОДОЖДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА». Ожидание не
затянулось надолго, однако оно было достаточно продолжительным, чтобы ее
фантазия разыгралась и она представила, как из автомата вдруг вырывается
громкий завывающий вой сирены и механической голос кричит: «ЭТА ЖЕНЩИНА
ВОРОВКА! ЗАДЕРЖИТЕ ЕЕ! ЭТА ЖЕНЩИНА ВОРОВКА!»
Но вместо того, чтобы назвать ее воровкой, автомат выдал на
экранчик «СПАСИБО», пожелал ей удачного дня и выплюнул семнадцать двадцаток и
одну бумажку в десять долларов. Рози одарила стоявшего за ней молодого человека
нервной улыбкой и, не поднимая головы, чтобы не встретиться с ним взглядом,
поспешно зашагала назад к такси.
7
Автовокзал в Портсайде представлял собой приземистое
просторное здание с тусклыми стенами из песчаника. Самые разнообразные
автобусы— не только традиционные грейхаундсовские, но и принадлежащие компаниям
«Трейлуэйз», «Американ пасфайндерс», «Истерн хайвейз» и «Континентал экспресс»
— окружили вокзал, воткнувшись мордами в посадочные платформы. Рози они
показались похожими на откормленных хромированных поросят, припавших к соскам
чрезвычайно отвратительной матери.
Она остановилась у главного входа и заглянула внутрь. Вокзал
оказался не таким многолюдным, как надеялась (ища спасения в толпе) и
одновременно опасалась (за четырнадцать лет, в течение которых не видела
никого, кроме собственного мужа да двух-трех его коллег, изредка приезжавших с
ним на ужин, она заразилась агорафобией, боязнью больших открытых пространств),
скорее всего по той причине, что была середина недели и праздников в ближайшее
время не предвиделось. И все же в здании вокзала было, на первый взгляд,
человек двести. Одни слонялись бесцельно из угла в угол, другие сидели на
старомодных скамейках с высокими спинками, кто-то играл в видеоигры, кто-то пил
кофе у стойки бара, к окошкам касс стояли небольшие очереди. Маленькие дети
испуганно цеплялись за руки матерей, запрокидывали головы и, мыча, как
потерявшиеся телята, рассматривали изображенный на потолке выцветший лесной
пейзаж. Громкоговоритель, от которого по залу прокатывалось эхо, как от голоса
Бога в эпической радиопостановке Библии, сделанной Сесилией Б. Демилль,
перечислял маршруты автобусов, отправлявшихся в ближайшее время: Эри, штат
Пенсильвания; Нэшвилль, штат Теннесси; Джек-сон, штат Миссисипи; Майами, штат
Флорида (бестелесный, раскатистый голос произнес «Майаму»); Денвер, штат
Колорадо.
— Леди, — окликнул ее усталый голос. — Протяните руку
помощи, а? Помогите, чем можете, прошу вас. Что скажете?
Она повернула голову и увидела молодого бледного парня с
копной давно не мытых черных волос, который сидел у главного входа, прижавшись
спиной к стене. На коленях он держал табличку, где было написано: «БЕЗДОМНЫЙ,
БОЛЬНОЙ СПИДОМ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ».
— Может, у вас завалялась в кошельке лишняя мелочь? Не
поможете несчастному? Вы ведь будете кататься на катере по озеру Саранак, когда
меня уже не будет на свете.
Ее вдруг охватила странная слабость, она почувствовала себя
на грани умственной и эмоциональной перегрузки. Здание вокзала начало расти
перед глазами, пока не
достигло размеров огромного кафедрального собора, в
приливном движении людей в проходах и посадочных коридорах таилось нечто
ужасающее. Мимо нее, наклонив голову, прошел мужчина, с шеи которого свисал
огромный дрожащий мешок кожи. Он волочил за собой на ремне брезентовый рюкзак.
Скользя по грязному полу, тот издавал змеиное шипение. Из расстегнутой
горловины рюкзака торчала бессмысленно улыбающаяся голова Микки-Мауса.
Оглушительный голос громкоговорителя сообщил собравшимся пассажирам, что
экспресс компании «Трей-луэйз» с конечным пунктом назначения в Омахе
отправляется от семнадцатой платформы через двадцать минут.
«Я не смогу, — внезапно подумала она. — Не смогу
существовать в этом мире. Не потому, что не знаю, где находятся пакетики с чаем
или половая тряпка; дверь, за которой он бил меня, кроме всего прочего,
отгораживала меня от всей этой безумной путаницы. И никогда не сумею снова
пройти через нее».
На мгновение неожиданно яркий образ-воспоминание детских лет
заполонил ее сознание — картинка из воскресной церковной школы с изображенными
на ней Адамом и Евой, прикрывающими наготу фиговыми листками, на лицах двух
библейских персонажей одинаковое выражение стыда и сожаления, они босиком идут
по каменистой тропинке к горькому, стерильно пустому будущему. За ними
виднеются врата в сочный от зелени и благоухающих цветов Эдем. Перед запертыми
воротами стоит крылатый ангел, сжимая в руке меч, сияющий зловещим светом.
— Не смей думать об этом так! — вдруг воскликнула она, и
сидевший у стены человек вздрогнул так сильно, что с его колен свалилось
табличка. — Не смей, слышишь!
— Ради Христа, прошу прощения! — торопливо произнес он,
вытаращив глаза. — Идите себе, я не думал, что это вас так…
— Нет-нет, я… это не про вас… я думала о своем… Затем до нее
дошла вся абсурдность происходящего — она оправдывается перед нищим,
попрошайничающим у входа в здание автобусной станции. Рози по-прежнему держала
в руке два доллара — сдачу, которую вручил ей таксист. Швырнув их в коробку
из-под сигар, стоящую у ног молодого человека с табличкой, она вошла в здание
вокзала.
