– Я мистер Винтерборн. Это мой дом. Я здесь вырос. – Мужчина тихо выдохнул, затем набрал в грудь побольше воздуха, словно борясь со словами, которые он хотел сказать. Мужчина нежно погладил деревянную стену, как будто искал на ней… что-то. – Этот дом… как бы сказать… моё сокровище.
– Вы здесь живёте?
– Нет, Эйприл. Он здесь не живёт, – сказала мисс Нельсон, подходя к девочке со спины. – Иверт, я и не догадывалась, что ты ещё здесь, иначе пригласила бы тебя на завтрак. Там был отличный соус.
– Я вижу. – Мужчина пристально посмотрел на Эйприл. – И я как раз собирался уйти.
– Я тебя провожу, – сказала мисс Нельсон и оглянулась на девочку. – Иди, милая. Всё в порядке.
Но Эйприл сомневалась в её словах и ничего не могла с этим поделать. Сомнения помогли ей дожить до этого момента, и девочка не видела причин отказываться от них сейчас.
11. Уроки
Выяснилось, что на вчерашней экскурсии Сэйди показала новичкам не всё.
– Я должна была что-то оставить и на второй день, – заявила она, поднимаясь по третьему пролёту лестницы всё выше и выше, дальше и дальше от Смиттерса и его тёплой кухни.
Пока дети шли по длинному коридору в дальней части дома, Эйприл чувствовала, как ветер с моря проникает через щели в старых дребезжащих окнах. С каждым шагом дышать становилось всё труднее, и ключ на шее казался всё тяжелее. Осмотр всех комнат в доме Винтерборнов обещал занять целую вечность и ещё один день. К тому времени как Эйприл найдёт, к чему подходит её ключ, она станет старой, как Смиттерс. Если ей не повезёт.
А Эйприл никогда не везло.
Но она старалась не показывать своё беспокойство, когда, отдуваясь, следовала за Сэйди.
– Сэйди, – спросил Тим, – какую часть дома Винтерборнов ты оставила на сегодня?
– Небольшую, – ответила Сэйди. – Только самую… – Она остановилась в конце коридора. – Лучшую… – Она потянулась к ручкам двухстворчатой двери. – Часть! – Она распахнула дверь и торжествующе развела руками.
Эйприл не сразу поняла, что перед ней.
Это была не библиотека, хотя здесь были книги. И не спальня, хотя здесь были подушки и пара уютных кресел рядом с запотевшими окнами с видом на море.
В комнате были и другие вещи. Большой прямоугольный стол и маленькие парты. Плакаты на стенах и старомодная доска для письма на колёсиках, на которой при желании можно было бы покататься, как на скейтборде. Конечно же, у Эйприл сразу появилось такое желание, но она решила, что так делать не стоит.
– Что это за место? – спросил Тим, и Эйприл порадовалась, что ей не пришлось спрашивать самой.
– Давным-давно здесь была комната нянечек и гувернанток. Теперь это класс, – сказал Колин.
– А ещё место для моих экспериментов! – Сэйди выглядела так, словно её глаза вот-вот превратятся в сердечки, как в мультфильмах. Тут девочка заметила, что стеклянный лабораторный стакан в углу начал дымиться.
– О-о-о. Готово, – сказала Сэйди, потянувшись за парой толстых перчаток и пластиковыми защитными очками. Тим закрыл Вайолет собой. Просто на всякий случай.
– Не волнуйтесь насчёт неё, – мягко сказал Колин. – Всё опасное Смиттерс запер в неизвестном месте после…
– «СэйдиМата» номер четыре, – тяжело вздохнула Сэйди, опустив голову. – А в теории он был так крут…
Колин устроился с ноутбуком, а Тим и Вайолет подошли к доске, чтобы порисовать. Сэйди была полностью поглощена своим экспериментом, и Эйприл осталась сама по себе в большой комнате, полной других людей.
Она подошла к стене между окнами. Там висели полки со старыми учебниками, пластиковыми частями тела и ярко раскрашенной моделью чего-то очень научного на вид.
Рядом с моделью стояла фотография. У неё была широкая белая рамка и зернистая картинка, но человека на ней сложно было не узнать. Мальчик с тёмными волосами и серебристыми глазами, примерно одного возраста с Эйприл, стоял между какой-то девочкой и мужчиной, который держал дымящийся лабораторный стакан в очень знакомой манере.
– Это мой папа, – сказала Сэйди, и Эйприл подпрыгнула от неожиданности.
Девочка не знала, что удивило её больше – слова юной учёной или её интонация. Эйприл впервые видела девочку невесёлой. Но и грустной она не была. Сэйди казалась просто… нормальной – как все обычные девчонки в представлении Эйприл.
– Папа работал в компании Винтерборнов, – произнесла Сэйди. – Он был изобретателем. Очень, очень хорошим. После несчастного случая, когда Габриэлю понадобился учитель… – Девочка замолчала, словно остальное в объяснениях не нуждалось. – Папа обучал его восемь лет. До самого колледжа. – Сэйди обернулась и окинула взглядом комнату с лабораторией, книги и плакаты, которые выглядели очень старыми. – Он здесь преподавал. А ещё устроил временную лабораторию и делал открытия, и… мой папа здесь преподавал, – сказала Сэйди ещё раз, и Эйприл задумалась. Что бы она чувствовала, оказавшись там, где раньше была её мама, и занимаясь тем же, чем занималась она? У Эйприл не было никаких идей, но она немного иначе взглянула на Сэйди, зашагавшую обратно к своим пробиркам, доске для заметок и будущему «СэйдиМату» номер восемь.
Эйприл с трудом подавила зависть, снова опустив взгляд на полки.
Здесь были книги Габриэля Винтерборна. Его модели. Его уроки и его детство – прямо здесь, среди этих полок и стен. Её пальцы, как магнитом, потянуло к словам, вырезанным глубоко в дереве шкафа. «Здесь был Габриэль». Под ними была ещё пара слов. «Иззи тоже».
– Привет, ребята! – В комнату вошла мисс Нельсон, и Эйприл удивилась такому совпадению.
– О, замечательно. Похоже, вы уже освоились, – сказала женщина, заметив Вайолет, которая рисовала на доске. – Колин, ты уже написал…
– Тысячу слов о падении Римской империи с акцентом на расцвете Константинополя? Сейчас сделаю.
– Хорошо, – сказала мисс Нельсон, затем на мгновение задумалась. – Да, Колин. Пиши по-французски.
Эйприл ожидала, что мальчик будет спорить, но тот просто пожал плечами и сказал:
– Oui. – Словно это было самое простое задание в мире.
Потом в комнату вошёл Смиттерс с толстой стопкой бумаг в руках.
– Кто тут готов решать тесты? – Дворецкий говорил с энтузиазмом, подозрительно похоже на Сэйди, протягивая бумаги Тиму и Вайолет.
Эйприл собралась занять своё место за столом, когда её окликнула мисс Нельсон:
– Эйприл? Можно тебя на пару слов?
Сегодня Женщина-в-белом была Женщиной-в-синем. Не таком, как небо снаружи – скорее как море за окном. Мисс Нельсон была одета в синее с ног до головы, и Эйприл ощущала странное спокойствие, просто глядя на её наряд, когда шла вслед за женщиной в коридор.
– Как ты, Эйприл? – спросила мисс Нельсон. – Уже оправилась от того случая за завтраком? Ожоги остались?
