Фактически, самой распространенной причиной смерти корейцев в возрасте до сорока лет является самоубийство. Для большинства других стран ОЭСР главная причина – автомобильные аварии и сердечные приступы. Повешение – самый популярный способ, составляющий 44,9 % всех случаев суицида в Корее. Другие 50 % составляют отравления.
[15]
Я думаю, что раньше самым популярным способом суицида были прыжки со зданий. По крайней мере, когда я училась, именно так мы представляли себе наши самоубийства. Мы все думали об этом, мы все говорили об этом. Одна из моих лучших подруг детства призналась позже, что однажды стояла на крыше здания и серьезно подумывала прыгнуть. К счастью, все обошлось.
Когда тема самоубийства всплывала в разговоре, люди неизменно спрашивали меня, а не потому ли это, что оно считалось благородным способом избавиться от стыда. Нет, это не так. Вы путаете со средневековой Японией.
Среди людей, которых я знала, интеллектуальное давление было главной причиной суицидальных мыслей. Когда я училась в школе, шансы на поступление в университет были малы.
Ты имеешь право подать документы только в один крупный университет за год. Если ты проваливаешь экзамен, то сможешь пересдать его только в следующем году. Но если ты мальчик, тебе разрешается сдавать экзамен только до трех лет подряд, прежде чем тебя заберут в армию (при успешном поступлении в университет, ты освобождаешься от призыва до получения степени). К тому времени, когда человек заканчивал свой примерно двухлетний срок службы в армии, у него уже не оставалось достаточно знаний, чтобы снова сдавать экзамены. Фактически, его жизнь была окончена.
По словам Ли Дон Хо по состоянию на 2008 год в Корее предполагается внедрить систему зачисления в высшие учебные заведения, «более похожую на систему зачисления в университеты Соединенных Штатов, которая включала бы волонтерскую работу, увлечения и активную деятельность как показатели полезных навыков в заявлении для поступления». Но данный план может привести и к обратному результату: «Появится дополнительный источник давления на учеников. Они ринутся улучшать свою внеклассную деятельность в дополнение к подготовке к тестам», – считает Ким Ён Сан.
Совершенно очевидно, что в том нет вины учителей и правительства. Одержимость учеников и их родителей конкуренцией граничит с психическими заболеваниями. На самом деле, согласно информации из NIIED, у данной зависимости есть в Корее свое собственное название: «учебная лихорадка».
Ким Ён Сан видит в этом проблему для будущего Кореи. «Мы должны соответствовать требованиям творческого подхода. Когда люди до такой степени сосредоточены на поступлении и зависят от него, мы рискуем человеческими ресурсами. Корея теряет свое конкурентное преимущество». Я думаю, очень показательно, что даже в контексте поощрения творческого подхода Ким все еще рассматривает его с точки зрения национального конкурентного преимущества Кореи.
Ким добавил, что министерство также пытается снизить необходимость механического запоминания и слишком большое значение, которое придают математическим знаниям. Хотя я, конечно, не возражаю против каких-либо образовательных реформ, способных снизить высокий уровень самоубийств среди корейской молодежи, но вести об изменениях, которые угрожают математике и зубрежке, являются для меня весьма прискорбными. Это те аспекты моего корейского образования, которые я ценю больше всего.
Пугающая математика
Южнокорейские учащиеся почти всегда занимали первое место в мире по развитию математических способностей согласно различным исследованиям. Представьте себе, каково мне было войти в эту среду после того, как я всю свою недолгую жизнь проучилась в государственной школе США. В шестом классе в Корее они уже изучали продвинутую теорию чисел. Я оказалась в очень невыгодном положении: я была одним из немногих учеников в классе, которые не могли складывать длинные колонки чисел в своей голове.
Я обнаружила это в шестом классе, когда наш учитель Хон Сан-Сен (он не мой родственник) неожиданно начал читать серию чисел длиной от двух до четырех цифр. Я не знала, читал ли он телефонные номера, или код Энигмы, или что-то еще. Учащиеся внимательно слушали, а в конце Хон Сан-Сен спросил: «…равно чему?» Больше половины учеников назвали правильную сумму. Они все сложили в своих головах. Никто ничего не записывал, а учитель выкрикивал числа настолько быстро, насколько это было возможно.
Я что, смотрела магическое шоу с фокусами?
Как выяснилось, модной внеклассной деятельностью в те дни являлось посещение частной академии по урокам amsan (амсан) – оттачиванию памяти. Хагвоны данного типа, одни из немногих, были тогда легальны, потому что в них преподавали дисциплины, напрямую несвязанные с каким-либо школьным предметом.
В академии амсан студенты учились производить различные манипуляции с цифрами в своей голове. Некоторые умели умножать в уме длинные колонки чисел. По-видимому, чтобы освоить трюк (если это можно так назвать) для начала требовалось научиться хорошо владеть счетами. Затем, слушая, как преподаватель называет числа, вы должны представить положение костяшек. Тогда вы можете преобразовать их в обычные числа, и вот у вас готов ответ.
Самый верный кратчайший путь к выполнению задачи.
В частных учебных академиях также практиковали упражнения по концентрации с интересными последствиями. У подруги нашей семьи была дочка шести лет по имени Суджин. Она посещала специальную «академию для концентрации памяти». Однажды вечером, когда наши семьи ужинали в сеульском ресторане, родители Суджин попросили ее продемонстрировать навыки: сосредоточив всю свою умственную энергию (или что-то в таком роде), она разрезала пару деревянных палочек визиткой, не повредив ее. Мои сестры и я не верили своим глазам, поэтому Суджин повторяла это снова и снова.
Одним из аспектов корейской школы, который я считаю действительно ценным, является то, что девочки учатся не меньше мальчиков. У них не возникает таких проблем, как у американских девочек, когда они боятся демонстрировать свои таланты в математике и науке, потому что из-за этого могут не понравиться мальчикам.
Корейских же парней, наоборот, не особо привлекают девочки, которые плохо разбираются в данных предметах.
Пожиратели пепла
Когда мои родители учились в школе, они знали учеников, которые овладели английским, каждый день запоминая одну страницу словаря. После того как они полностью запоминали весь словарь, они сжигали его и съедали пепел. И это не потому, что они на самом деле верили, что английские слова останутся в теле, если их съесть.
