– Это будет потом. А сейчас я хочу поцелуй.
– Пусть тебя Оля целует. Она весь вечер возле тебя ужом. Она точно не откажет. А мне оставь уже в покое!
– Я не хочу целовать Олю, хочу тебя.
В этой фразе было куда больше сказано, чем о поцелуях, и на щёки опустился румянец смущения.
– Именно поэтому ты просил остаться на ночь её? Я знаю об этом. Не нужно снова пытаться играть со мной как кот с мышью.
– Кого просил остаться? Олю? – свёл брови вместе Вадим.
– Олю!
– Ни о чём я её не просил. Откуда ты взяла этот бред? Я тебя хочу, Алинка. Только тебя.
Потянулся ко мне, но мне удалось увернуться от поцелуя.
– Я не буду тебя целовать, – и в моём ответе тоже было смысла намного больше.
Вадим понимает оттенки моих фраз, так же как и я – его.
– Тогда буду я.
Одна рука зафиксировала подбородок, чтобы я не могла отвернуться. Вторая прижала к себе ещё сильнее, заставляя меня сходить с ума от его близости и уже знакомого запаха парфюма.
Поцелуй. Сначала мягкий, ласкающий, постепенно превратившийся в жадный и даже какой-то голодный. Ему было неважно, что я почти не отвечаю, боясь показать свои настоящие эмоции, он и так всё знал. Вёл поцелуй сам, Вадиму было достаточно моих губ и того, что я не могу сбежать.
Я и не бежала. Я медленно падала в пропасть, даже не пытаясь зацепиться хоть за какую-то ветку. Касания его губ уносят меня из реальности в какой-то отдельный мир. Где нет ничего и никого, только он, я и эта нежность, смешанная с грубостью и страстью. Я задыхаюсь от такой любви. Я будто умираю внутри себя каждый раз, когда всё заканчивается, и мне приходится уходить в мир настоящий и встречаться с совестью. Снова вспоминать, что я хотела не так, не так...
Не думала, что любовь бывает такая. Неперодолимая сила, которая ломает принципы, стереотипы, его, меня... Всех.
Парень стал меня куда-то толкать, и вскоре я врезалась в стол. Он подхватил меня и посадил прямо на столешницу. В тишине комнаты послышался звук расстёгиваемой молнии.
Чёрт, додумалась одеть сегодня именно такую кофту! Откуда мне было знать, что Вадим решит зайти так далеко? Попыталась прикрыть тело руками. Пусть там ещё бюстгальтер, всё равно ужасно стыдно.
Вадиму мои руки абсолютно не мешали, он легко преодолевал сопротивление. Мужские пальцы оказались на груди и провели по соску. А потом ещё раз. И ещё...
Даже через ткань ощущение было слишком острым, слишком ярким. Меня невольно дёрнуло и заставило выгнуться. С губ сорвался стон. Я просто не могла больше себя контролировать.
Он отодвинул ткань и провёл пальцем уже по обнажённому соску, не прерывая поцелуя. Водил вокруг него, задевая чувстительную кожу, пропуская сосок между пальцев, и почти кусал меня, а не целовал. Снова пробила дрожь, и я выдохнула прямо в его губы, а парень стал целовать меня ещё более жадно.
Я не удержусь, упаду в эту пропасть и разобьюсь. Навсегда.
Прикосновение губ к нежной коже груди подарило самые острые за сегодня ощущения, но одновременно меня это будто отрезвило.
Нет. Это слишком далеко зашло. Если я не остановлю его, мы переспим прямо здесь и сейчас.
– Вадим… Не надо, – просила я, снова напрягая руки изо всех сил, пытаясь заставить его отпустить мою грудь.
Хотелось продолжать, очень хотелось. Но ещё больше хотелось не выглядеть тварью в глазах друзей и Виталика. Мы не должны.
– Хватит, – громче позвала. – Остановись!
Но он не слышал. Он ничего не слышал – моих слов, моих просьб.
Вадима отрезвила пощёчина. Звонкая, прозвучавшая на всю комнату. Парень замер и медленно отпустил меня. Я тут же застегнула кофту обратно, вернув на место бельё. Спрыгнула со стола. Он так и стоял на месте, смотря на меня.
– Прости, я не хотела распускать руки, – сказала я. – Не знала, как ещё заставить тебя остановиться.
Внезапно почувствовала острую потребность уйти, спрятаться, забыться. Остаться одной. Хотелось плакать.
Выскочила за дверь, но стоявший на месте всё это время парень вышел следом за мной и схватил за руку.
Блин, да что еще? Хочет, чтобы треснула его уже при всех? Благо, что в этом углу нас не сразу видно и слышно. Но кто-то ведь мог и зайти в этот коридор.
– Собралась сбежать от самой себя? – смотрел он, будто прямо в душу.
– Не сбежать. Пойду домой, я устала. Отстань от меня уже!
Потянула руку, но не тут-то было. Господи, закончится сегодня это или нет?
– Завтра придёшь утром? К военкомату.
– Зачем?
– Приходи.
– Ну зачем, Вадим? Давай прощаться сейчас. Желаю лёгкой службы. Отпусти, пожалуйста. Я устала уже от тебя.
– Пообещаешь прийти – отпущу.
Снова вздохнула. Шантажист хренов. Не хватало, чтобы нас здесь застукали сейчас и передали Виталику.
– Нет!
Будто по мановению волшебной палочки, или почуяв, что её обожаемый Вадим здесь, со мной, в коридоре нарисовалась Оля. Она, не мигая, уставилась на нас.
Хватка ослабла и я смогла, наконец, уйти. Вызвала такси. В ожидании машины сидела в углу, отдельно от всех. – Алин, ты уже уезжаешь? – подошёл ко мне Сеня. – Чё с тобой? Вся белая.
– Ничего, Сень, – мягко улыбнулась я. – Всё нормально. Устала просто. Посплю и всё будет хорошо.
– Ты напиши смс, как доедешь. Лады? Пока нет Витальки, мы за тебя в ответе.
– Хорошо, напишу.
Приложение телефона оповестило о том, что такси приехало, и мне пора выходить. Некоторые друзья вышли в коридор проводить меня. Накинула куртку, обула сапоги и вышла в ночь.
На пороге дома курил Вадим. Один. Немного замешкалась, идя мимо него. Ни слова не сказала на прощание.
Села в машину и уехала. На душе полный бардак. Как мне с этим всем справиться?
Глава 27
Ночь почти не спала, больше ворочалась с боку на бок.
Как объяснить самой себе то, что произошло? Ещё немного, и мы бы… Нет, я не хочу об этом думать! Я ведь не такая. Я всегда осуждала тех, кто, что называется «на два фронта». А теперь сама делаю так же. Жду с армии одного, целуюсь и позволяю ласкать себя другому.
Я совсем запуталась. Я что – всё-таки влюбилась в Вадима?
Кажется, да. Я постоянно думаю о нём, просто с ума схожу. А он – по мне. Но мы не можем быть вместе, как он не понимает? Как ещё ему это объяснить? И мне всё тяжелее с каждым разом, с каждым новым поцелуем и лаской, говорить снова «нет».
Осталась лишь одна надежда на время. Оно все расставит со своим местам. Я не буду видеть его, и всё забудется. Схожу с ума, когда вижу его глаза так близко, а потом ещё долго болею по инерции. Но сейчас я не увижу его очень долго, и смогу забыть. Ничто не вечно под луной. И эта идиотская любовь, пришедшая из ниоткуда, тоже уйдет. Я не хочу, не хочу его любить. Это исключено.
