Я поднялся и подошел к ней поближе.
– Я – Джек. Раз познакомиться с вами, Ма Ма Гомбе.
– А я рада знакомству с тобой, юный Джек.
Она помолчала, глядя мне в глаза, и добавила:
– Хоть ты и не так молод в душе, как кажешься снаружи, да?
Я озадаченно уставился на нее.
– Не очень понимаю, что вы имеете в виду.
Она улыбнулась и легонько покачала головой.
– Еще поймешь. Зачем ты здесь, в Африке, юный Джек?
Я скосил взгляд на ходившую волнами траву и пасшихся животных.
– Точно не знаю. Мне трудно было найти свое место на родине. Мне трудно было найти то, что сделало бы меня счастливым. Всю свою жизнь я мечтал увидеть африканских животных, и поэтому, не зная, что еще делать, решил сосредоточиться на этой мечте. И вот я здесь.
– Вот и молодец, – кивнула она. – Большинство людей даже до этого со своими мечтами не доходят.
Я снова повернулся к ней лицом.
– А вы… что вас привело именно сюда?
Она секунду помедлила, потом снова взглянула мне в глаза.
– Я здесь потому, что нам с тобой суждено было встретиться. Я здесь потому, что верю, что наши с тобой Большие пятерки для жизни связаны.
Я снова растерянно уставился на нее.
– Большие пятерки? Это как-то связано с «африканской Большой пятеркой»? Парень в отеле сказал мне, что так здесь называют слона, леопарда, льва, буйвола и носорога.
– Все на свете связано, юный Джек. Все связано. Да, как гости Африки стремятся увидеть «африканскую Большую пятерку», чтобы ощутить, что их опыт сафари оказался успешным, так люди могут искать и собственную Большую пятерку – чтобы считать успешной свою жизнь.
Я снова бросил взгляд на море травы, волновавшееся под легким ветерком.
– Я в этом ничего не понимаю. Успех как-то не давался мне в руки.
– Может быть, это потому, что ты еще не нашел свою собственную Большую пятерку для жизни, – предположила женщина.
В Ма Ма Гомбе было что-то необыкновенно симпатичное. Тот молодой и задорный взгляд, ее умиротворяющее присутствие – все это создавало вокруг нее ауру знающей души, мудрой женщины, человека, который многое повидал в жизни и благодаря этому вырос.
Ма Ма Гомбе поднялась с земли.
– Ты только что прибыл, юный Джек. Я дам тебе время отдохнуть. А завтра после полудня снова приду сюда. Тогда и поговорим еще.
И с этими словами она ушла. Я вернулся на свое прежнее место у подножия дерева и снова прислонился к нему спиной.
«Да никак она не сможет быть моим проводником, – думал я. – Она старая, такая тщедушная… да она даже шляпы не носит! Что это за африканский проводник без шляпы?!»
Глава 4
– А из них шляп почти никто не носит, – заверил Мик, наливая мне напиток в баре. – Я имею в виду, европейцы-то да, но из африканцев мало кто. Они же выросли под этим солнцем, шляпы им ни к чему. У них не такие светлые глаза, как у нас с тобой, что козырьком не прикроешь – ничего и не разглядишь. И от солнца им укрываться не нужно. Они существуют в идеальной гармонии со своей средой. Так что шляпы у них – редкость.
– Ну ладно, не носят – так не носят. А как же ее возраст? В смысле, сколько ей лет, этой Ма Ма Гомбе?
– Джек, послушай, я понимаю, к чему ты клонишь. Человек со стороны видит Ма Ма Гомбе и думает – ой, да эта старуха никак не сможет быть моим проводником по Африке. Но, понимаешь ли, дело в том, что я с большей охотой взял бы в проводники ее, чем любого другого в этом городе. Да я глазам не поверил, когда она сегодня днем сюда зашла! Прошло не больше пары часов с тех пор, как мы разговаривали о твоих планах и о том, что тебе нужен проводник, и тут – раз, и она объявляется. Я тебе еще вот что скажу: она и глазом не моргнула, когда я сказал ей о том, что ты только что приехал. Не знаю, как она это делает, – кажется, будто просто знает такие вещи.
– Мик, да я не сомневаюсь в твоих словах. Ты живешь здесь десять лет, и если ты говоришь, что она – отличный проводник, я тебе верю. Но как быть с безопасностью? В смысле, как я понимаю, оружия она не носит, верно? Что случится, если мы двинемся в путь и попадем в беду?
Мик только улыбнулся.
– Может, именно это и делает ее таким хорошим проводником. Она не водит людей туда, где можно нарваться на беду. Помнишь, утром я говорил, что идти надо с тем, кто знает, что делает? Поверь мне, уж Ма Ма Гомбе точно это знает!
Я смотрел на него, все еще полный сомнений.
– Джек, если бы ты сказал мне, что хочешь двух– или четырехнедельную экскурсию на лошадях – так только, прошвырнуться да дурака повалять, – я бы тебе кого другого посоветовал. Но если ты всерьез хочешь прочувствовать Африку, то это шанс, какой один раз за всю жизнь выпадает. Ма Ма Гомбе действительно стара, и кто знает, сколько еще путешествий она осилит. Она исходила пешком весь этот континент, друг мой. Она – часть его, а он – часть ее. Она знает такое, чего не понимают все остальные проводники, вместе взятые. И что бы она мне ни говорила, этот поход имеет для нее какое-то особое значение. Думаю, надо быть сумасшедшим, чтобы упустить такую возможность.
Он помолчал, глядя на меня.
– Я тебе еще кое-что скажу про Ма Ма Гомбе, – продолжил Мик. – Она чувствует энергию Африки.
– Это ты о чем?
– В этих местах есть свой ритм, – стал объяснять он. – Это похоже на то, что я чувствовал дома, в австралийском аутбэке
[1]. Люди, способные уловить этот ритм, никогда не подвергаются настоящей опасности. Со стороны это заметно не всегда, но это так. Они знают, что сейчас будет, раньше, чем оно произойдет. И Ма Ма Гомбе подключена к этому ритму.
Тем вечером, прежде чем отправиться спать, я молча стоял посреди лобби отеля. Впервые с момента приезда я что-то такое почувствовал. Это была та энергия, о которой толковал Мик. Воздух был напоен ощущением возбуждения, да так густо, что чуть ли не потрескивал. Это был трамплин для приключений. Я ощущал это всей кожей.
«Может быть, Мик все же прав насчет Ма Ма Гомбе», – сказал я сам себе.
Глава 5
– Это пять вещей, которые ты хочешь сделать, увидеть или пережить в своей жизни, прежде чем умрешь, юный Джек. Те пять вещей, сделав, увидев или пережив которые, ты будешь считать свою жизнь успешной в том смысле, в каком сам определяешь успех. Это не то, что думают твои родители, твои соседи, твой начальник, семья или даже жена. Это то, что думаешь ты.
