Тем же вечером в местном клубе мы отметили день рождения одного из наших участников. Последние глотки цивилизации: вина и еды, приготовленной на кухне профессионалами. А на следующее утро нам уже предстояло выйти в поход с минимумом вещей за плечами. На вертолётной площадке сделал последнее фото, выложил в Инстаграм: «Ребята, я в тайге на пять дней, буду недоступен». Отключили мобильники и сложили их в специальной сейф. С этого дня началась детоксикация от цифрового шума: социальных сетей, электронной почты, мессенджеров, звонков. Никогда до этого ни в одном своём путешествии я не расставался с телефоном. И очень хотел попробовать наконец-то это сделать!
Прилетел наш оранжевый МИ-8 — старенький, обшарпанный вертолёт, который должен был доставить нас в нужную точку. Эд дал последний шанс отказаться: «Кисложопые нытики нам в тайге не нужны!» Ребята тогда посмеялись над этими словами, никто не хотел показаться слабым. Сейчас мне интересно: если бы они точно знали, что их ждёт впереди, остались бы верны своему решению тогда, у вертолёта? Но ребята уже были на кураже, выполняли все задания Эда. Первое — отказаться от имени и придумать себе простой и понятный другим позывной. Кто-то выбирал по месту жительства, кто-то — по увлечениям, кто-то — по характерной внешности. В итоге у нас вышла разношёрстная банда с полупиратскими кличками: Донской, Борода, Кабан, Нож, Хохол, Майами, Певец, Лысый, Таец, Танцор, Бритва, Самец, Сибиряк, Казах, Рыбак и Отец — это я. Далее каждый из нас должен был выбрать себе buddy. Напарника не разлей вода, за которым до самого конца маршрута нужно будет постоянно присматривать и помогать ему в пути. Самое страшное, как сказал Эд, это «проеbuddy в тайге своего приятеля».
Перед тем как погрузиться в вертушку, нас ещё раз обыскали — вдруг кто-то протащил с собой дополнительный предмет. Так и получилось. Макс Таец взял с собой мультитул. Эд забрал у него инструмент и сказал, что мы будем наказаны. Но как — оставалось только гадать.
Взлетели. Три часа над тайгой. Внизу никаких населённых пунктов, только зелёное море. Чем-то мне это напомнило начало фильма «Хищник». Мы летели в вертушке над диким лесом, кто-то дремал, кто-то переговаривался, мазали лица камуфляжными карандашами. Я всегда думал, что это для того, чтобы герои в кино выглядели брутальнее. Оказалось, что это неплохая защита от комаров. Мы долетели до места, и нас сразу ждало испытание: вертолёт сел на реку, единственное просторное место. Нужно было с сумками прыгать прямо в ледяную воду, которая доставала до колен. Когда мы вышли на берег, вертушка уже набрала высоту и с каждой секундой уменьшалась. Началась наша экспедиция.
Эд подготовил испытания и наказания на все случаи жизни. И началось всё именно с наказания за тот злосчастный мультитул. Эд сказал: «Вы, наверное, забыли, что работаете в команде, один из членов которой хотел принести с собой запрещённый предмет. Выберите себе пару». Эд достал настоящие наручники и пристегнул нас друг к другу. «Сегодня вы будете выживать так, как считаете нужным: сами добывайте еду, огонь, ищите место для ночлега, мне без разницы, где это будет, стройте укрытия. До завтра!». И ушёл. Мы стояли пристёгнутые друг к другу и не понимали, что происходит. Хоть я и был организатор всего этого безумия, но сам находился в шоке. Впрочем, делать было нечего, поэтому мы решили разделиться на группы.
Всё началось со споров, что делать в первую очередь. Каждый говорил: сначала это, потом то, давайте так, давайте эдак. Но никто не знал точно, что нужно делать. Ясно было одно: прежде всего надо найти подходящее место для ночлега, а значит, нужно изучить территорию. Пошли вдоль реки. Вскоре нашли относительно неплохой участок на берегу. Поверхность каменистая, с одной стороны — река, с другой — лес. И кругом горы, на шапках которых снег. И опять начались споры и препирательства — кто что будет делать. Все же после всей ругани мы решили так: одни идут за дровами, другие разводят костёр, третьи готовят укрытие, четвёртая группа отвечает за добычу еды.
Нам с Кабаном, моим buddy, выпал поиск провизии. Мы пошли в лес. Везде лежали кучи звериного помёта, то лосиного, а то и медвежьего. В траве виднелись пролежни: вот там бурый спал и здесь. Медведей вокруг было много, поэтому ружьё было жизненно необходимым. Время от времени спецназовец Макей стрелял, чтобы отпугнуть животных от нашей стоянки. В лесу нашли хорошо знакомые мне грибы — маслята и подосиновики. Набрали два пакета, пока гуляли, прикованные друг к другу наручниками. Было дико неудобно и медленно — вот так ходить по лесу рука об руку. Постоянно! Даже когда приспичит по нужде, большой или малой, — в кусты тоже вместе.
Ребята разожгли костёр. С ним справились быстро и без проблем — у нас было огниво. Сперва набрали тонкого сухого хвороста, нарвали полосками берёсту, составили из неё маленький шалаш. Выбивая огнивом искру, подпалили пучок, сунули в берёсту, немного раздули, и вот огонь уже горит, теперь только следи и подкладывай вовремя дрова. Часть команды ушла на рыбалку. Воды набрали прямо из реки, поставили её кипятиться. Я быстренько промыл и почистил грибы, закинул их в котелок — пусть варятся. Одним из наших официально взятых в дорогу предметов была соль, чтобы еда была более-менее пригодной по вкусу.
Пока возился с грибами, смотрел на других ребят — всем нам было весьма некомфортно. Но кто-то рубил деревья, кто-то собирал ветки, чтобы сделать настил для сна, — палаток-то у нас не было. Садилось солнце, и быстро холодало. В котелке варились грибы. Я их посолил, кто-то из проходящих мимо попробовал и сказал: «Во, очень вкусно! Наваристая похлёбка!» Но это был простой грибной отвар — ни картофеля, ни лука. Этим мы вряд ли наедимся, вся надежда на наших рыбаков. Река была очень бурная, и ребятам нужно было найти относительно глубокое место, с более спокойной водой. Наконец вернулись рыбаки — они несли пакет с рыбой. Рады были все — засыпать будем не на пустой желудок!
Удалось поймать шесть хариусов. Рыбины были достаточно большие, некоторые достигали 30 см в длину. То, что в этих местах водился именно хариус, было большой удачей. Благодаря тому что в пищеварительном тракте этой рыбы очень много холевой кислоты, описторхоза мы могли не бояться. Я быстро разделал рыбу и бросил её в грибную похлёбку. Назвал блюдо «уха по-таёжному». Сказал: «Пацаны, сегодня ужинаем в ресторане с самым шикарным видом!» Все были уставшие, но счастливые. У нас не было ни ложек, ни вилок, ни тарелок, ничего. Только фляжки, из которых вылили последнюю воду, когда садились в вертолёт, — даже её с собой запретили брать. Я выгрузил грибы в отдельный котелок, порубил их мелко, так как большие куски могли застрять в горлышке фляги, и засыпал назад, ребята попробовали: получилась настоящая, вкусная и нажористая уха.
Её мы разлили по флажкам, у каждого получилось примерно полфляги бульона. Всё, что осталось внизу: нарубленные грибы и отваренную рыбу — ели прямо руками из огромного котла. Все были измотаны, искусаны комарами — в глухой тайге их очень много, и они особенно злые. Но сейчас мы все грелись у костра, уплетали наш простой и вкусный ужин. И во всём этом находили неподдельное счастье.
Но главное испытание уходящего дня ещё ждало впереди — первая ночь под открытым небом. Долгая и холодная. Примерно после полуночи начало резко холодать. И вот тут с большим опозданием мы поняли, как прогадали с местом ночёвки. Каменистая поверхность была тёплой только возле костра. Мы находились около горной реки, в самой низине долины, и нас просто накрыло холодом. Так как мы были в наручниках, то не могли нормально надеть кофты и куртки — вторая рука оставалась голой. А Эд запретил снимать наручники, сказав: «Спите, как хотите!» В итоге мы положили на ветки часть брезента, как могли натянули на себя всё, что было тёплого, подкинули побольше дров в костёр и легли спать. Сбоку я смотрел на звёздное небо и понимал: самым большим испытанием для меня станут эти холодные ночи. К тому же сейчас каждый не просто спал на природе, но ещё был пристёгнут к другому человеку. Ни повернуться, ни укутаться, ни побегать для согрева. Ничего.
