– Ты прибыл очень вовремя, Верд.
– Я милорд Флейм, Бьол. Твой правитель и хозяин этих земель.
– Правителем ты станешь годам к тридцати, как твой отец. А пока ты еще юнец, которому не повезло рано лишиться отца, еще и при таких обстоятельствах…
Наверное, нахального советника не надо было спасать.
– Где ты пропадал, лорд Верд?
– Был в плену у одного приятного человека. Где моя мать? Где сейчас дядя? Что происходит в городе? Почему тебя хотели казнить? Что ты натворил?
– Леди Флейм неважно себя чувствует – она слегла после того, как ее дочь и первенец пропали, а затем сгинул и муж. Она почти не ходит, слуги относят ее на службы в Храм и обратно. – Бьол ел за троих. Обычно советник вел себя приличнее и не говорил с набитым ртом, но в этот день он позабыл обо всех правилах этикета. – Лорд Зейир Флейм покинул Файрфорт – как я слышал, он хочет вернуть своего наследника, лорда Ласса Флейма. Он отправился к Слипингвишам с армией. Насколько я могу судить, он хочет не только потребовать своего сына обратно, но и уничтожить лорда Утоса и всю его родню. Старые обиды затуманили разум лорда Флейма.
– А что творится в столице?
– Ох, Верд… Люди разделились. Часть считает, что лорд Зейир – лучший вариант, и полностью его поддерживает, особенно после того, как он заключил договор с лордом Бладсвордом и получил войска. Часть остается верной твоему отцу, тебе и Фейлну, а часть – покидает земли, где царит разделение власти во время войны. Люди с земель Глейгримов начали бежать к нам. Безумие… Да, безумие – вот что царит здесь.
– А что насчет казни?
– Мы не сошлись во взглядах с лордом Зейиром Флеймом.
– В чем? Как можно было настолько не сойтись, чтобы оказаться на площади в руках палача?!
– Я не признавал правителя в узурпаторе.
– И это единственное, почему тебя приговорили? Без суда?
– Я перешел дорогу лорду Зейиру, не подчинился и обвинил его в намеренном захвате власти. Я помог верным людям твоего отца выкрасть из темницы лорда Хагсона Глейгрима, чтобы после было возможно заключить мир. Сейчас, если мы продолжим таким же образом, то сами уничтожим себя, а остальных прикончат враги. Что же касательно суда… Суд состоялся у дверей моей камеры – лорд Зейир признал мою вину. Он припомнил мне все мои слова, все, чем я обидел его в течение всей жизни, и добавил к этому оскорбления его персоны и сокрытие ценного пленника.
Одно из предположений Верда было верным – Бьол оставался предан Дарону Флейму и отпрыскам погибшего лорда.
– Я рад, что лорд Глейгрим жив.
– А я теперь и не знаю, правильно ли поступил тогда. Я потерял многих друзей и вызвал гнев лорда Флейма.
Верд и сам не знал, хорошо это или плохо.
– Я тоже не знаю. И уже жалею, что меня отпустили домой.
– Тебя отпустили?
– Да, лорд Раял Глейгрим сам отпустил меня. И мы узнали, что вся эта война была подстроена кем-то другим. Тем, кому выгодно было рассорить две Великие Династии. Никто из нас не похищал Дримленса, кто-то подстроил первое нападение воинов Глейгрима на наши деревни, и кто-то подстроил нападение наших воинов на леди Глейгрим. Лорд Хагсон Глейгрим лишь жестоко ответил на, как он думал, наши поступки.
– Ты думаешь, что словам лордов Глейгрим можно доверять? Они наши враги.
– Они не хотят войны так же, как и мы, а быть может, хотят еще менее – им не нравится сражаться и жертвовать людьми. Я провел много времени с нашими соседями и узнал их лучше. Они совсем не такие, как нам представлялось.
– Ты очень изменился, Верд. Тебя мучили и истязали? Тебе причиняли боль? Плен всегда ломает людей и…
– Нет! Что ты, Бьол? Там было непривычно, но неплохо. Ко мне хорошо относились. Выпьем за твое спасение, и я расскажу тебе о своих приключениях, о геройствах во время сражений и опасном пути домой.
Зейир
Смерть брата принесла Зейиру Флейму не угрызения совести, а облегчение и донельзя приподнятое настроение.
Пока правитель умирал в муках, корчась в огне, второй по старшинству сын Боуэна Флейма не думал о том, что происходит, – он хотел увидеть смерть Дарона и, когда все помещение заполнилось огнем, хотел, чтобы пламя не коснулось его самого. Удивительно, но, куда бы он ни перемещался, огонь отступал от него. Это дало повод для размышлений.
Зейира никто не заподозрил, слуги и придворные окружили его, стоило лишь выйти из зала. Принять скорбный вид было сложно, лорд Флейм старался изо всех сил. Хорошо, что перепуганные люди больше пеклись о состоянии правителя и боялись, как бы пожар не перекинулся на другие помещения.
Не прошло и нескольких часов с тушения огня, по Дарону не успели еще погоревать, как Зейир решил действовать. Он собрал свое войско, тех, кто был верен ему всегда или стал верен теперь, желая получить от будущего правителя, когда тот сядет на трон этих земель, достойную плату. Часть придворных признала его как лучшего из лордов, как того, кто способен победить в войне с Глейгримами, а после – достойно и мудро править. Часть называла его узурпатором, и силы на обеих сторонах были равны.
Долгие дни лорд Флейм провел в убеждениях и принуждениях. Он добивался признания и авторитета не только словом – и в камеры, и к палачам, и сразу на плаху отправлялись те, кто мог помешать. Прошло всего пять дней, а народ в Файрфорте и городе разделился. Вести стали достигать и других замков, и городов, и деревень, и Храмов, постепенно долетая и до самых отдаленных мест. И повсюду началась настоящая борьба за лорда, что должен возглавлять их.
Отсутствие Верда было на руку, а благодаря своим помощникам и советникам Дарона, которые все же переметнулись к нему, Зейир смог убедить почти всех жителей столицы, но за ее пределами дела шли не так хорошо.
Кроме того, еще проблем ему доставили Бьол и группа воинов, что любили и уважали лишь его покойного брата. Он потерял всего сутки, расслабился и не отправился мстить Хагсону Глейгриму незамедлительно. Желание посмотреть на страдания гадкого потомка Проклятого короля, что опозорил его через Дарию, жажда расправы и власть, ударившая в голову, вновь овладели им после хорошего сна.
Но Хагсона никто не мог найти. Советник Бьол спрятал пленника и даже после нескольких дней в руках у палача так и не раскрыл его месторасположение. Быть может, потому, что смог обезопасить Глейгрима – он отправил людей увозить заложника, а сам не имел представления, где сейчас находится Хагсон. Если это было так, то, сколько бы его ни пытали, смысла в этом было не больше, чем в истязаниях мясника или портного. Преданный брату мужчина выполнял приказы мертвеца.
– Прибыл ваш племянник, милорд.
– Пусть войдет. – Зейир потянулся и встал с трона, который считал уже своим, чтобы поздороваться с Фейлном.
Юноша зашел. На его лице была лишь печаль. Он скучал по отцу или был расстроен, что дядя забрал то, что принадлежит ему?
