Рыцарь с Тобом прокрались к Даффе. Леди встретила их спокойно, но стоило лишь мужчине назваться сиром, как она начала кричать. Зэуран заткнул ей рот, захрипел, когда бедная женщина его укусила, и приказал подать простыни и все тряпки, что имелись под рукой. В первую очередь он скомандовал Тобу связать женщине руки, затем сам завязал ей рот, чтобы та не могла кричать, и даже засунул в него какую-то тряпку.
Проверив, как сын крестьянина связал руки, мужчина недовольно поморщился и что-то переделал – Тоб не понимал, что именно было сделано не так. После Даффу почти что запеленали. Рыцарь взвалил хрупкую женщину на себя, а Тоб побежал впереди с факелом. Он лучше понимал, как выбраться из Цитадели, и знал, где стояли баржи, капитаны которых не только выполняли приказы короля, но и подрабатывали тем, что переправляли кого-то или доставляли послания.
Тоб однажды использовал это – монет, что ему доплачивали, хватило, чтобы оплатить услуги капитана и доплатить помощнику лекарей, что возвращался в Цитадель и мог потратить лишний день, чтобы заглянуть в родной дом Тоба. Юноша беспокоился за племянниц и племянников – эпидемия в тех краях унесла уже многих, и более всего страдали дети.
Лекари Острова дали Тобу травы и эликсиры для больных, чтобы он мог помочь своей семье. Их не очень волновало, как Тоб доставит необходимое родне, а за снадобья ему пришлось отрабатывать четыре цикла.
– Присмотри за леди, – приказал Зэуран.
Пока сын крестьянина сидел в траве и шептал Даффе, что этот рыцарь хороший и скоро она вернется домой, мужчина успел сбегать к барже, видно, переговорил с ее хозяином и вернулся обратно.
– Давай свои монеты. Все, что есть. Тоб, после я верну тебе и их тоже.
Юноша неохотно вывалил в руку сира горку медяков и несколько серебряных монет – он копил их не один сезон. Все, что ему платили из казны, отправлялось прямиком к родителям и сестрам, но то, что ему доплачивали, он бережно собирал, не позволяя себе ничего лишнего, чтобы после обеспечить себе достойное будущее.
– Это все?
– Да, – соврал юноша и опустил взгляд.
– Тоб, сейчас не время жадничать. Нас должны увезти отсюда – обратного пути нет. Если на рассвете нас хватятся и мы будем все еще на Острове, то нас вернут обратно, а тебя вздернут на дереве!
– Дык ты ж говорил – не ждет меня беда!
– Если отдашь и остальное, то не ждет. Поторопись!
Сын крестьянина стащил сапог и выудил из него еще два серебряных и золотой. Этот золотой достался ему от Валба, и хоть и напоминал о страданиях, но был честно заработан. Бывший крестьянин не отправил его родне. Из-за этого он испытывал муки совести, однако возлагал на монету большие надежды и любил играть с ней перед сном.
Сир Зэуран Независимый, соответствующий своему второму имени, выхватил из руки слуги лекарей монеты и помог поднять Даффу. Леди продолжала с нескрываемым ужасом смотреть на рыцаря и все протягивала руки к Тобу. Наверное, своему помощнику она доверяла больше, чем незнакомому мужчине. После истории, что она поведала, легко было понять почему.
– Нас довезут не до Старскаев, а до Дримленсов, – сказал сир Зэуран, после того как капитан переговорил с ним во второй раз и баржа тронулась с места.
– Но нам ведь надо не туда… Почему мы не можем сразу отправиться в столицу?
– В тех портах полно стражников, все корабли и баржи проверяют. Мы не сумеем добраться до Его Величества и регента, если отправимся напрямую в королевские земли. Да и капитан этого корыта не хочет лишний раз мозолить глаза. Нас довезут до порта Дримленсов – в одном из них у капитана дела. Только поэтому он согласился отправиться за столь малую плату.
– Малую?! Да я копил это много сезонов!
– Он просил по золотому с каждого.
– Ох, хотел бы я так жить… А с четырех сотен можно купить баржу?
– Хоть десяток, – улыбнулся рыцарь. – Присмотри за леди и покорми ее. Я пытался, но она кричит на меня и все норовит снова укусить…
– Рану бы твою промыть. И мази б намазюкать – так все лекари делали. – После побега они как-то сами по себе перешли на общение, принятое у сообщников и приятелей.
– Ты не лекарь, Тоб. – Рыцарь не позволил осмотреть руку, которую Даффа прокусила до крови.
– Дык я ж учился! – обиженно вскрикнул сын крестьянина. – Ты ж не думаешь, что я пень пнем? Я-то ж много-то знаю! А ручищу дай, я погляжу.
– Тоб, не лезь. Все хорошо. Я не барышня и не хрупкая леди и не такие раны получал. Ты мне лучше скажи, что с руками у леди Даффы. Ты пальцы ее видел?
– Дык как не видать-то? Видывал. Расковыркивает пальцы-то себе да на стенах молитвы вымазюкивает. Богов о милости просит.
– Расскажи мне все, что знаешь. – Рыцарь уселся, привалившись спиной к ящику, и сын крестьянина последовал его примеру. В конце концов, плыть им еще долго, рассказ не из коротких, а выложить кому-нибудь все горести и радости, весь пережитый страх и полученный опыт очень уж хотелось.
В небольшой и неказистый порт, намного хуже того, что группа недавно покинула, и тем более того, из которого отправлялся корабль на Остров с партией помощников лекарей, юноша с рыцарем и леди Даффой прибыли спустя несколько дней. Все остальное расстояние они должны были преодолевать пешком.
Поначалу сир рассчитывал прикупить лошадей, однако заработанного Тобом едва хватило на переправу. Бывший крестьянин не понимал, почему мужчина ворчал и говорил, что больше не станет верить юноше, заявляющему, что у него есть очень много сбережений. У Тоба и правда было немало, он бы мог позволить себе на эти монеты многое. И несмотря на то что все было заработано тяжким трудом, он даже расстался с ними, и это – лишь ради того, чтобы помочь. И совсем немного затем, чтобы после получить те самые обещанные четыре сотни.
Нескольких медяков, тех, что не стал забирать капитан баржи, хватило, чтобы пополнить припасы перед дальнейшим путешествием. В городах, что должны были встретиться на их пути, рыцарь рассчитывал заработать – сильные люди всегда ценились там, особенно если требовалось что-то починить, срубить деревья или побить какого-то плохого человека. Для Тоба тоже можно было найти работу – мыть, стирать, убирать, готовить и прислуживать за столом он умел, и очень хорошо. Кроме того, остановки должны были помочь им, а главное, Даффе отдохнуть от изнурительного похода и отогреться в теплых помещениях с крышей над головой, вновь запастись едой и двинуться дальше.
Даффу развязали еще на барже, она вела себя как обычно, почти перестала кричать, когда слышала слово «сир» или «рыцарь», но по-прежнему слишком остро реагировала на приближение Зэурана.
Когда их маленькая группа передвигалась, Тобу приходилось держать леди за руку, так как она могла увлечься чем-то, испугаться и убежать. В первый день она отстала от мужчин, и они, беседуя, не сразу заметили пропажу. Вернувшись, они обнаружили сестру умершего короля сидящей на земле – она с интересом ковыряла палочкой песок и напевала себе что-то под нос. Радовало лишь то, что рыцарь был достаточно силен и ловок, чтобы связать Даффу, и она не могла причинить вреда ни ему, ни самой себе, когда у нее случались приступы ярости. Тоб никогда не страдал от агрессии сестры короля, юношу она не трогала, только иногда кричала на него.
