– Боюсь, мои люди могут и не пережить поход. Я помню, ты предупреждал, и готов принести свои извинения, что я был чрезмерно наивен и недальновиден.
– Ты не бывал на севере и не мог знать. Да, люди не переживут похода. Но даже если большая их часть доберется до цели, то представь, как бы мы сумели избавиться от моего брата? Он с войском, со своими верными защитниками, посреди владений Глейгримов. Теперь Проклятый король его друг и союзник. Да еще и родственник. Ты ведь знаешь, что леди Эббиана Холдбист приходится лорду Раялу тетушкой?
– Да, ты упоминал об этом.
– Даже если слухи о мертвецах неправдивы – а у меня есть опасения, что раз уж подтвердился твой дар, то он вполне мог открыться и у Глейгрима, – их объединенная армия, даже ослабленная и поредевшая после сражений с Бладсвордами и Флеймами, сотрет нас всех в пыль в считаные минуты. Да, столица пострадает, но ее можно отстроить.
– Но они могут проиграть.
– Они могут и победить.
– Против них выступают Флеймы, что известны своей неспособностью принимать поражение. Их род сражается до конца.
– Вихт, у тебя обо всем слишком возвышенное представление. Флеймы мстительны, взбалмошны и не желают примиряться с поражением, но они трусливы и предпочтут сбежать, чтобы после найти союзников и нанести удар исподтишка.
– Но Бладсворды – союзники Флеймов. И они известны как лучшие воины и рыцари, и даже леди этой Династии способны постоять за себя.
– Одна ошибка, любая случайность может изменить весь исход войны. И если армии явятся к стенам Фиендхолла, я не желаю, чтобы здесь был ты. Ты сделал уже достаточно. А север и без того не идет тебе на пользу – ты мерзнешь, болеешь, теперь еще и колено. Боги, тебе выдали самую смердящую из мазей?
– Я спросил, из чего она сделана, но теперь уверен, что хочу это забыть и уж точно не стану произносить во всеуслышание. Что же до отправления домой… Рирз, мой род не славится воинскими подвигами, подобно Бладсвордам, отвагой, подобно Старскаям, безрассудством, подобно Флеймам, или неудержимостью, подобно твоей Династии. Однако я знаю, что благородно и достойно поступка человека, что зовется другом, а что – нет.
– Упрямец.
Захватчик Фиендхолла наконец сел за стол и подпер кулаком лоб – он часто так делал, когда не знал, как переубедить Вихта. Даже южанин, что не был ранее внимательным, теперь старался запоминать подобные вещи. Часто, пожалуй даже слишком, мнение Рирза так или иначе начинал разделять и Вайткроу. Но если Вихт вбивал себе в голову что-либо, придерживался мысли и считал какой-либо поступок необходимым, то сын Рогора мог делать что угодно, но переубедить Вайткроу он был не волен.
– Но если армии…
– Не уверен, что повторение одного и того же изменит мое мнение. Но, Рирз, ты ведь говорил, что твоего брата казнят!
– Да, говорил. Регент не бросал слов на ветер до сих пор, но в случае с единственным наследником лорда он может пойти на попятную и изменить свой указ.
– Но мы можем решить все по закону.
– О чем ты?
– Я напишу письмо Его Высочеству, в котором поведаю нашу историю. Если он узнает, что лорд Рогор Холдбист имеет еще одного сына…
– Бастарда. И он обо мне осведомлен.
– Сына, – с нажимом повторил Вихт, – и моего друга, друга его любимой племянницы, того, кто спас ее от разбойников…
– …и убил ее мужа…
– Рирз! Ты раскис? Ты сам учил меня, что можно обходиться полуправдой или привирать, если это никому не вредит, а теперь бубнишь и воротишь нос от хорошего решения!
– Полагаю, меня лишает ума эта мазь. – Бастард вынул из рукава платок и приложил его к носу. – Продолжай.
– Ты уверен, что это единственное? – Получив кивок, Вихт продолжил: – О чем я? Ох да. Спас его любимую племянницу и, в отличие от других, менее здравомыслящих лордов, тех, что ослушались прямого указа, желает жить по законам и содействовать регенту и королю, насколько это возможно. Клейс Форест выберет тебя, а не Робсона.
– Используешь родство с Его Высочеством? Умно, не ожидал от тебя подобного.
– Ты лучше знаешь, как выживать, а я всегда прилежно учился.
– Тогда порадуй регента еще и новостями о вашем первенце.
Вихт согласился, что это лишь добавит письму значимости, и вместе с другом и двумя писарями начал составлять текст. Это заняло неполных два дня. Обороты, которые использовал лорд Вайткроу, утомили сына Рогора, и тот, придумав благовидный предлог, поспешно сбежал всего через четверть часа.
Его Высочеству Клейсу Форесту Вихт отправил очень длинное послание, в котором рассказал о радостной вести и скором появлении наследника Вайткроу. Он расписал встречу с бастардом лорда Рогора Холдбиста и путешествие домой, рассказал о спасении Фейг, разумеется, избежав упоминания убийства Ротра Рирзом – со слов Вихта, наследник Холдбист погиб от руки разбойников, а его незаконнорожденный брат смог спасти Фейг и сдерживал натиск недостойных людей до появления отряда Вихта.
Кроме того, Вайткроу поделился мнением о недостойном поведении Робсона; поведал, что он вместе с Рирзом занял Фиендхолл, и не забыл по совету друга упомянуть, что ворота для них открыли и потому удалось обойтись малым количеством жертв.
К посланию регенту южанин также приложил прошение о присвоении Рирзу титула и бумаги, подтверждавшие передачу Рирзу подарка в виде замка на территории Вайткроу. Сын Рогора говорил, что он не желает ничего принимать в дар, и просил не надоедать просьбами о титуле, однако это было давно, и теперь Вихт хотел воспользоваться всеми методами для достижения цели. Так или иначе, Клейс Форест был обязан узнать, что основания даровать титул Рирзу были и до завоевания Фиендхолла.
Лорд попросил благосклонности для друга и указал, что тот станет лучшим правителем, не станет нарушать законы и с удовольствием окажет всяческую поддержку родственнику друга, что в борьбе с Культом Первых, что с любой иной проблемой.
Писари сделали четыре копии послания, Вихт заверил их своей печатью и отправил гонцов вместе с вооруженными отрядами. Южане, кои были единственными, кому захватчики могли доверять, должны были отправиться в Санфелл, и им предоставлялся шанс хоть немного отдохнуть от холодов. В благодарность своему правителю они даже устроили небольшую потасовку, выясняя, кто из них наиболее достоин этой чести.
Но стоило распрощаться с более чем доброй сотней воинов, как новая беда обрушилась на головы друзей. Дозорные сообщили о приближении армии со знаменами, на которых красовались три сидящих белых волка на сером полотне – любой, кто хотя бы немного разбирался в геральдике и слушал учителей, мог сразу узнать Грейвулов, вассалов Бладсвордов.
В замке поднялся переполох – так рано армию не ждал никто. Корабли продолжали привозить людей, войско пополнялось каждый цикл. Однако пока этого не хватало для противостояния вассалам лучших воителей Ферстленда.
