– О, она жива и здорова, благодарю, милорд Грейвул.
– Кстати, почему ее так редко можно встретить на балах во Фридомхелле? – Пока Утто говорил, Рирз подхватил кувшин, налил Грейвулу, а после и себе. И Вихт готов был поклясться, что в кубок друга не пролилось ни капли.
– Она покинула столицу. Сказала, что более не желает находиться в доме, где все напоминает ей о смерти двоих детей и любимого мужа. Она живет теперь в замке своей старой подруги, такой же вдовы, из наших восточных вассалов.
– Выпьем за матерей! – Грейвул поднял свою чашу, и остальные присоединились.
Слово за слово, Вихт даже не успел заметить, как обе группы захватчиков поладили. Лорд Грейвул изъявил желание остаться в Фиендхолле вместе с армией, чтобы помочь отбить нападение Робсона, если тот вернется с войны.
Кроме того, Утто поделился тем, что не одобряет поступков своего сюзерена, Мортона Бладсворда, – вассалы один за другим отворачивались от него, но тот продолжал упорствовать в своих решениях. Он ввязался в чужую войну, присоединился к одним, а после предал их и переметнулся к другим. Лорд не боролся с распространяющейся заразой в виде Культа Первых; напротив – лорд Грейвул был уверен, что сюзерен оказывает культистам всевозможную поддержку. Ходили даже слухи, что лорд Мортон Бладсворд также строит козни против Его Величества и Его Высочества. Возможно, лорд лишился ума.
Но более всего Вихта, да и Рирза, вероятно, поразило предположение, что Бладсворд, занимавший сейчас пост правителя, нагнал Брейва на море и умертвил его. Иначе куда он мог запропаститься, раз так и не прибыл в Новые Земли?
Верд
Отбытие Зейира Флейма сыграло истинному наследнику на руку – дядя возжелал мстить и возвращать себе сына очень вовремя. У Верда появился шанс отвоевать себе столицу и, что важнее, народ.
Бладсвордов в Файрфорте не наблюдалось, они помогли Зейиру показать мощь и получить одобрение народа и теперь в большинстве своем распределились по замкам и крепостям вдоль границы, собирались в войска вместе с подлыми предателями традиций Ферстленда, теми, кто предпочел узурпатора настоящему правителю, и подгадывали момент для наступления на Глейгримов.
Фейлн должен был уже добраться, однако не отправил весточку. Не догадался сообщить о своем местоположении или понял, что за переписку с врагом Верда осудили бы? Быть может, именно Раял понял это и повлиял на брата. Флейму оставалось лишь гадать, жив ли сейчас второй сын Дарона или же разбойники или враги уже сбросили в реку его тело.
Наследника трона Флеймов пропустили в замок. Его знали и помнили почти все, и даже если встречались сторонники Зейира, противиться прибывшему милорду никто не желал. Как бы там ни было, устоявшаяся репутация не очень хорошего человека в данный момент играла на руку Флейму – его недолюбливали и опасались.
Первым делом он приказал освободить всех плененных советников, а тех, кто поддержал его дядю, наоборот, отправить в тюрьму. Перестановки, что производили лорды, не нравились людям – они не понимали, что творится и чем в итоге закончится очередной захват власти. Однако Верду подчинялись. Вскоре вся верхушка была полностью заменена. На деле Зейир оказал услугу своему племяннику – теперь сын Дарона знал, на кого следует рассчитывать, кому можно верить, а кому, напротив, нельзя, что бы ни происходило.
Двух советников, командующего и строителя, что громче всех кричали о несостоятельности Верда как лорда, о его неопытности и отсутствии достижений, кроме единственного – родиться, и вселяли сомнения в души подданных, законный правитель приказал казнить. Раньше бы он с удовольствием повторил приговор дяди, а быть может, придумал нечто более изощренное и мучительное. Но он пытался учиться, он видел воочию, как народ уважает Раяла, и, напротив, знал, каким правителем он не хочет становиться ни в коем случае. Для осужденных он принял единую меру наказания – повешение, – ведь главное было избавиться от помощников узурпатора, а не насладиться минутой возмездия. Или хотя бы убедить в этом подданных.
Лишь только наведя порядок и разобравшись с основными проблемами, наследник Династии отправился к своей матери. Леди Флейм не сразу поверила, что к ней пришел Верд, и лишь после долгих убеждений наконец смягчилась, коротко обняла сына и сухо отчитала за отсутствие.
Пленение любимого отпрыска повлияло на здоровье и самочувствие леди, она постарела, ее глаза не просыхали от слез, а смерть мужа, которому Лилан Флейм, по ее мнению, должна была служить почти так же, как Богам, и вовсе лишила ее жизненных сил.
Говорить с ней про Глейгримов было более чем бесполезно – при любом упоминании соседей она тряслась от злости, извергала целый поток молитв об обрушении на их головы всевозможных проклятий и не желала принимать никаких доводов сына. Упрямство было не только ее чертой – Верд не сдавался и раз за разом повторял матери свои слова, рассказывая о Раяле Глейгриме, но она продолжала противиться. Гроссмейстер, благодарный за освобождение, все-таки уговорил Верда не донимать женщину и дать ей время прийти в себя. Возвращение истинного наследника должно было помочь ей оправиться и набраться сил.
Во время очередной беседы мать спросила Верда о судьбе Фейлна, и он был вынужден немного слукавить, сказав, что отправил брата в безопасное место, на юг, ближе к королевским владениям. Это удовлетворило леди.
Примечательным показалось Верду то, что, когда разговор зашел о Марле, женщина только закатила глаза, поджала губы и холодно протараторила что-то про отбытие в другое место. Мать и до того не питала сильной любви к дочери, и теперь даже не пыталась скрыть этого. Леди Флейм была недовольна. Быть может, она подозревала, что дочь пряталась именно от нее, и даже, вероятно, догадывалась о причинах.
Благодаря Фейлну Верд знал, где скрывается сестра, и отправил к ней одного из верных сторонников с письмом – возвращаться домой Марле было нельзя, а для того, чтобы спастись от родительского гнева и найти безопасное место, требовалась помощь опытного человека. Доверенный Верда должен был увести ее и других близких к королевским землям, туда, куда война, скорее всего, не дойдет.
Теперь наследник Дарона Флейма стал проводить с Бьолом много времени.
– У милорда Зейира Флейма достаточно воинов, чтобы свергнуть вас с трона, милорд Верд. – Советник переживал за своего нового правителя. Ранее он становился таким же взволнованным, когда неприятности случались у отца.
Когда-то давно Верду казалось, что он в состоянии справиться с чем угодно в гордом одиночестве. Однако, когда пришло время действовать, проблемы навалились на наследника рода, а уверенность в неотразимости и силе, навязанная матерью, начала покидать его. В итоге Верду все же потребовалась поддержка. Бьол с радостью обеспечивал ее – это было смыслом его жизни.
– Но я имею больше прав на свой трон, чем дядя. Я законный сын, первенец, наследник. Разве народ не понимает этого?
– Народ понимает, что вы их лорд. Но люди понимают и то, что сила на стороне вашего дяди и он не побрезгует доказать это. Казни и наказания для сторонников вашего отца и борцов за справедливость были доказательством непоколебимости лорда Зейира.
