– Я подумаю, Бьол.
– Не тяните с письмом, милорд. Неизвестно, когда Слипингвиши сдадутся под натиском объединенного войска Флеймов и Бладсвордов и ваш дядя отправится домой, чтобы пировать в честь победы.
Правитель кивнул.
Он обдумывал недолго, но куда более продолжительное время, чем обычно, – почти сутки. По совету Бьола и под его диктовку писарь Верда написал письмо Его Высочеству регенту Клейсу Форесту и подробно изложил всю суть происходящего. Лорд рассказал о подозрениях, что их с Раялом намеренно поссорили, о том, что Зейир незаконно отстранил Фейлна, пока сам Верд отсутствовал, и захватил власть, об ужасах, что творятся в его владениях, о Хагсоне Глейгриме, чье местонахождение он не стал указывать в письме лишь потому, что гонца могли перехватить.
Отправить весточку королю и его наставнику с воребом теперь не представлялось возможным – Зейир либо выпустил всех птиц, чтобы никто не смог отправить свою жалобу или крик о помощи, либо забрал их с собой, и в Файрфорте были лишь совсем молодые, те, что знали лишь пару ближайших точек, и старые, и больные, которых держали скорее из жалости, чем ради пользы.
Верду повезло, что он вовремя послушал наставника. Через день, как отправились гонцы, лорду Флейму доложили о приближении армии его дражайшего дяди.
Зейира сын Дарона встретил в Большом зале, заняв место отца на троне.
Брат погибшего правителя влетел, подобно вихрю, злой, раскрасневшийся, в пыльных дорожных одеяниях. Он не посчитал нужным переодеться перед встречей с новым правителем земель. Светлые волосы были грязными и всклокоченными.
– Племянник! – На лице родственника читался гнев вперемешку с удивлением. Вероятно, до последнего Флейм не верил, что сын его брата смог выбраться из плена живым и здоровым. – Я рад видеть тебя в добром здравии.
– Со своим правителем, по всем правилам и соблюдая традиции, для начала надобно правильно поздороваться, выражая свое почтение, дядя.
– Быть может. Но сейчас мне не до любезностей, Верд. Может, пока ты отдыхал в плену, не заметил – у нас идет война.
– Думаю, тебе бы тоже не помешало отдохнуть в плену. Может, ты станешь рассудительней?
Зейир скорчил гримасу – он очень старался выглядеть спокойным, однако от его потуг лицо кривилось лишь больше. Сын Дарона ощущал превосходство и мысленно благодарил Раяла за науку держать себя в руках при встрече.
– Я отвоевываю наши владения. Я отвоевывал их, пока тебя не было здесь, пока в тебе нуждался народ. Я отбил Кеирнхелл и другие замки наших врагов, я захватил в плен ублюдка Глейгрима, и если бы твой отец не помешал мне, то я давно бы исполнил приговор. Сам!
– Значит, мой отец тебе мешал…
– Дарон поступал глупо. Он хотел сдаться, закончить войну и думал, что Хагсон поможет ему в этом.
– Да будет тебе известно, дядя, я тоже не желаю воевать.
– Трус! Ты трус, как и мой брат! Это ты унаследовал от него. Даже твоя мать, а она женщина, понимает, что мы должны победить!
– Моя мать ничего не понимает, она лишь следует за теми мужами, что ныне стоят у власти в ее доме.
– Как и положено женщине!
– Я имел удовольствие видеть и других леди. Тех, что уважают себя и имеют свою точку зрения.
– Теперь ты выступаешь в роли защитника женщин? Что дальше – все слабые и обездоленные? Быть может, тебе следует встать с трона и отправиться в Храм? Ты можешь посвятить себя служению и в полной мере будешь помогать нуждающимся.
– Я выступаю на стороне разума и справедливости. – Верд терял терпение и власть над эмоциями. Он жалел, что сейчас рядом нет Раяла – друг мог бы довести Зейира до бешенства в считаные минуты; Верда, и того до сих пор злило спокойствие и отстраненность лорда Глейгрима. – А ты был бы только рад занять мое место и отправить меня в Храм. Я прав, дядя?
– О чем ты говоришь?
Лорд Зейир играл очень плохо, он пытался делать вид, что ничего не понимает, но по его лицу даже глупец смог бы уяснить, чего желает Флейм на самом деле.
– Почему ты хочешь продолжать войну? В этом нет необходимости. Мы отправим Хагсона Глейгрима к его брату. Я переговорю с Раялом, он также не желает продолжать сражения.
– Так ты теперь еще и якшаешься с врагами?!
– У нас было много времени, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Мы узнали, что нас подставили. И нас, и наших соседей – виноват кто-то другой, тот, кому был выгоден конфликт.
– Ты превзошел моего брата, племянник! Трус, друг врагов, что еще мне следует о тебе узнать? Ты не достоин править Династией!
– То есть достоин ты? В самом деле? С каких это пор братоубийца стал у народа в почете?
Зейир, что готов был броситься на племянника и силой стащить его с трона, замер на месте. Он испугался, впился пальцами в полы оранжевого пыльного кафтана и произнес подрагивающим голосом:
– О чем ты говоришь, Верд?
Наследник вскочил на ноги, он более не мог терпеть.
– Ты, – он указал пальцем в сторону дяди, – ты убил его! Ты убил моего отца!
– Верно, твой разум пострадал от плена…
– Ты сжег его! Заживо сжег! Я знаю, что это сделал ты.
– Ты ничего не можешь знать. Тебя там не было.
– Бьол рассказал мне обо всем, что происходило в Файрфорте.
– Бьол? Он давно должен был быть мертв.
– Да, сторонников моего отца, а значит, и моих сторонников, тех, кто понимал, кто является истинным правителем, ты решил казнить или заточить в тюрьму. Я освободил их, я успел спасти Бьола от расправы и вернул на законное место. Все твои союзники теперь заняли тюремные камеры. Они там, где должно!
Дядя медленно поднимался к племяннику, и Верд, гордо вскинув голову, смотрел на него.
Наследник рода боялся, что тот выхватит оружие, и пожалел, что отправил прочь стражу. Он хотел поговорить наедине, не выносить их ненависть друг к другу на всеобщее обозрение и не показывать дара, если придется воспользоваться им, раньше времени.
– И ты поверил старому глупцу? Люди видели, что и я был там, я спасал Дарона, но не смог…
– Ты не спасал его. Да, люди не понимали, что увидели. Но я-то знаю, кто прав. И мне, законному правителю, поверят!
– Ты не законный правитель! Ты не достоин! Только я должен занимать это место, у меня есть права!
В Большом зале стало светлее. Оба лорда не обратили внимание на то, как свечи и факелы разгорелись.
Зейир схватил племянника за руку и дернул. Один из гобеленов на стене начал дымиться.
Верд не ожидал подобного, он с трудом смог удержаться на ногах, а дядя, словно ребенок, уселся на трон и горделиво выпрямил спину.
– Думаешь, что достаточно, как в детских играх, сесть на стул и кричать, что теперь ты властелин мира?
