– Нет. Я говорю, что он – наш единственный шанс, единственный известный тебе политик, который кровно за интересован в этих бумагах.
– Она права, – сказал Этуотер. – Мы могли бы подняться по реке на пароходе до Мемфиса. Никогда раньше не плавал на пароходе. Слышал, что это чудесный способ путешествовать.
Рейф прошел к окну и встал там, глядя на оживленную улицу Нового Орлеана. За эти четыре года он ни разу не смог преодолеть своего гнева на президента Дэвиса и ощущения, что тот его предал. Пойти к этому человеку никогда не пришло бы ему в голову. Однако Энни считала, что это стоящая мысль, и Этуотер тоже. Этуотер – хитрый негодник, но Энни... Ее аргумент был для него самым веским.
Энни – его жена и носит его ребенка. Одно это делало ее особенной, но она и в самом деле была не похожа на других. Рейф ни разу не заметил в ней ни капли злобы, даже тогда, когда можно было бы этого ожидать. Она видела много безобразного в жизни, но это не затронуло ее внутренней чистоты. Он доверял ей, он любил ее и именно поэтому, вздохнув, отвернулся от окна.
– Мы едем в Мемфис, – сказал Рейф.
– Нам нужно соблюдать осторожность, – заметил Этуотер. – Никаких признаков того, что Дэвис соучастник Вандсрбильта, но он тоже не захочет, чтобы эти бумаги были преданы гласности.
Рейф подумал о репутации Дэвиса. Кроме этого единственного случая, его честность была незапятнанной. А учитывая то, как поступили с ним после войны, мистер Дэвис не может испытывать большой симпатии к Северу. Все равно это ничего не меняло.
– У нас нет выбора. Нам придется довериться ему.
Глава 19
Найти дом мистера Дэвиса в Мемфисе оказалось нетрудно: экс-президент Конфедерации был личностью знаменитой. Он действительно работал в страховой компании – эту работу ему предоставили его приверженцы. Однако что такое страховая компания по сравнению со страной, которую он возглавлял в течение четырех лет.
Пока Этуотер пытался повидаться с мистером Дэвисом в его конторе, что казалось проще всего, Рейф и Энни не выходили из номера гостиницы. Рейф рад был на время получить Энни в свое полное распоряжение. Ему хотелось заниматься любовью с женой при дневном свете, чтобы хорошенько разглядеть почти неуловимые изменения, вызванные беременностью. Пока еще живот ее оставался плоским, но груди отяжелели, розовые соски потемнели. На время он забыл и об Этуотере, и о мистере Дэвисе, обо всем, кроме того волшебства, в котором они участвовали вместе.
Этуотер вернулся в отвратительном настроении.
– Он даже поговорить с тобой отказался, – сказал он. – Правда, я не выложил ему всего и не рассказал, что у нас есть, потому что в конторе был народ, – могли услышать. Но мистер Дэвис сказал, что он пытается прийти в себя после войны и не хочет заново переживать ее, и не считает, что можно чего-то достичь, снова обсуждая те события. Это его слова – не мои. Я так не выражаюсь.
– Ему придется изменить свое мнение, – сказал Рейф. Его взгляд ясно показывал, что он не собирается считаться с чувствительностью мистера Дэвиса.
Этуотер вздохнул.
– Он выдохся – это заметно. Выглядит совсем больным.
– Я буду выглядеть не лучше, болтаясь в петле. – Рейф тут же пожалел об этих словах, потому что Энни вздрогнула. Извиняясь, он похлопал ее по колену.
– Ну, я завтра опять пойду туда, – сказал Этуотер. – Может быть, застану его, когда вокруг не будет целой толпы людей, настороживших уши...
На следующий день Этуотер отнес Дэвису записку. В записке сообщалось, что люди, которые хотят с ним ветре-титься, имеют в своем распоряжении некоторые его старые бумаги, те бумаги, которые были потеряны во время бегства в Техас как раз перед тем, как его схватили.
Мистер Дэвис прочел записку, и его красивые, умные глаза затуманились. Он мысленно перенесся на шесть лет назад, в те бурные дни. Тщательно сложив записку, он вернул ее Этуотеру.
– Прошу вас передать этим людям, что я рад буду встретиться и отобедать с ними у себя дома сегодня вечером, в восемь часов. Приглашение касается и вас тоже, сэр.
Этуотер кивнул, довольный.
– Передам, – ответил он.
* * *
Энни так нервничала, что никак не могла застегнуть голубое платье, которое надевала на свадьбу, и Рейфу пришлось отвести ее руки в сторону и закончить это дело самому.
– Платье становится тесным, – заметила она, указывая на талию и грудь. Через месяц она уже не сможет в него втиснуться.
– Тогда купим тебе новые платья, – сказал Рейф, наклоняясь и целуя ее в шею. – Или можешь просто носить мои рубахи. Мне бы это понравилось.
Энни прижала к себе Рейфа, неожиданно охваченная па-никой, как будто могла защитить его от опасности в убежище своих рук.
– Почему у нас все идет так гладко? – спросила она. – Это меня тревожит.
– Может быть, никто не ожидал, что мы поедем на восток, – и учти, что мы проехали через территорию апачей.
И кроме того, они искали одного мужчину, а не супружескую пару.
– Этуотер для нас просто благословение Ьожье.
– Да, – согласился Рейф. – Хоть я так не думал, сидя на земле со связанными за спиной руками под дулом его дробовика, нацеленного мне в живот. – Он отпустил Энни и отступил назад. Он не волновался, но чувствовал себя напряженным как сжатая пружина. Ему не хотелось встречаться с мистером Дэвисом – этой встречи он бы охотно избегал всю оставшуюся жизнь.
Дом мистера Дэвиса был скромным, как и его доходы. Различные влиятельные общественные и другие деятели все еще искали встречи с ним, и в этот скромный дом постоянно наведывались посетители. Но в тот вечер его единственными гостями были федеральный судебный исполнитель, высокий мужчина и довольно хрупкая женщина.
Мистер Дэвис внимательно вгляделся в лицо Рейфа, прежде чем Этуотер представил его, а затем протянул ему руку-
. – Ах, да, капитан Маккей. Как поживаете, сэр? Прошло несколько лет с тех пор, как я видел вас в последний раз, кажется, в начале 65-го.
Его феноменальная память не застала Рейфа врасплох. Он пожал руку бывшего президента.
– Хорошо, сэр. – Рейф представил Энни, которая тоже обменялась рукопожатием с мистером Дэвисом. Рука экс-президента была тонкой и сухой, и Энни задержала ее на секунду дольше, чем было необходимо. Удивительно прекрасные глаза мистера Дэвиса задумчиво посмотрели на их
соединенные руки.
Рейф прикрыл веки, почувствовав прилив абсурдной ревности. Неужели Энни своим прикосновением передала ему какую-то мысль? Выражение лица мистера Дэвиса заметно смягчилось.
– Судебный исполнитель Этуотер не назвал мне вашего имени, договариваясь о встрече. Присядьте, пожалуйста, прошу вас. Хотите что-нибудь выпить перед обедом?
– Нет, спасибо, – ответил Рейф. – Судебный исполнитель Этуотер не сказал вам, кто я, потому что мое имя могли услышать. Меня разыскивают по обвинению в убийстве, сэр, и причиной тому эти бумаги.
