Но за себя я взялся всерьез: слишком сильно отличалось мое рыхлое, заплывшее жирком тело от кондиций пограничника Самсонова, у которого были и рельефный, весь в кубиках пресса живот, и крепкая мускулатура. Конечно, ничего необычного в сравнении с другими бойцами заставы, до войны регулярно тренировавшимися на турниках и брусьях, но относительно меня самого эта физическая форма была идеальна… Так что уже следующим после игровой эпопеи утром я пришел на стадион. Правда, тогда я пробежал всего пятьсот метров, после чего, даже не смотря в сторону турника – тогда просто не умел подтягиваться, – отжался всего двенадцать раз. Но, как говорится, лиха беда начало. Вечером я вновь пришел на стадион. А утром следующего дня еле встав с кровати с дико болящими мышцами, не плюнул на все, а двинул в бассейн. Днем же позвонил Диману, когда-то предлагавшему мне пойти потренироваться в его секции…
За последние два месяца я сбросил десять килограммов, довел кроссовую дистанцию до двух километров, стал отжиматься по пятьдесят раз за подход. Подтягиваться, правда, научился всего неделю назад – не те группы мышц развивали многочисленные отжимания, но тут отчим подсказал мне лазить по трубе. Сумев забраться до самого верха на старой школьной спортплощадке, я наконец-то сумел поднять свое тело и на перекладине… После пошло уже веселее, и за последние семь дней я догнал число подтягиваний до восьми раз. В бассейне же плаваю уже по километру – правда, только на спине.
На тренировках мой рост, конечно, не так заметен, но все же пять базовых срывов (вариант освобождения от захвата) я выучил, несколько стоп-криков (нижних ударов ног) и лоукик более-менее освоил, так что на белый пояс можно сдавать смело. А занимаясь уже индивидуально со старым товарищем Виталиком, с которым когда-то вместе начинал ходить на самбо и не потерял связь за все последующие годы, мы немного подтянули мне руки и борьбу. В смысле уже более-менее наработали классические боксерские удары рук на лапах, а также обновили в моей памяти проход в ноги, зацепы-подсечки и бросок через спину с колена. А в партере – рычаг локтя и ущемление ахилла, плюс разучили все возможные варианты удушающих. Короче, физически я неплохо так прогрессирую относительно самого себя до капсулы. А вот в личной жизни все гораздо сложнее, хотя на похудевшего, подтянутого меня знакомые девушки смотрят куда как благосклоннее, чем раньше…
Выйдя из подвального помещения школы, где и располагается наш зал, я попрощался с Димкой и в гордом одиночестве двинул к автобусной остановке. Теплый, спокойный вечерок, когда дневная жара уже отступила, а вот ночная прохлада еще не пришла. Воздух как парное молоко, и дышится легко, свободно, полной грудью. Посмотрев на двух прошедших мимо девчонок, озорно смеющихся и стрельнувших в мою сторону заинтересованными взглядами, ловлю себя на мысли, что вот прям хочу познакомиться с чернявенькой. Перед внутренним взором тут же предстал образ Оли, но усилием воли я прогнал его: сколько можно, в конце концов, тосковать по игровому боту?! Что бы ни было между нами там, теперь уже все кончено!
Я уже начал ускоряться, чтобы догнать девушек, но тут вдруг позади раздался вежливый мужской голос:
– Роман Витальевич Самсонов?
Едва ли не подпрыгнув от неожиданности, разворачиваюсь к вопрошающему, одновременно скинув с плеча спортивную сумку и нашаривая в кармане бриджей газовый баллончик. Какое-никакое, но оружие – хотя вернее сказать, средство гражданской обороны. Просто после погружения в виртуальную реальность ходить совсем пустым стало как-то не по себе.
Между тем ко мне подходит интеллигентный мужчина в очочках и с большой залысиной на лбу, смотрящий, однако, твердо и требовательно.
– Мы знакомы?
«Интел» (сокращенно от «интеллигент», так я решил именовать незнакомца про себя) все тем же вежливым тоном ответил:
– Нет, Роман Витальевич, не знакомы. Меня зовут Александр, можно просто Саша. Я один из разработчиков виртуальной реальности проекта «Великая Отечественная» – в прошлом глава отдела. Вчера мне попал в руки отчет о вашем погружении…
– Знаете, Саша, а я ведь все уже подробно изложил вашим коллегам. Три раза. Так что общаться на эту тему ни с кем более не желаю!
Развернувшись от «интела» и злобно выругавшись, я вновь двинул в сторону остановки, остро жалея о том, что упустил симпатичных девчонок из-за очередного представителя игры. Но раздавшийся сзади вопрос заставил меня замереть на месте:
– То есть судьба Ольги Мещеряковой вас не интересует?
Повернулся я к Александру даже живее, чем в первый раз.
– Вы имеете в виду то, что случилось с ее реальным прототипом в жизни?
Саша коротко и как-то невесело усмехнулся:
– Нет, речь идет об игроке, чье сознание застряло в виртуальной реальности вот уже год назад.
Мое сердце бешено забилось в груди, а в горле разом пересохло. Я знал! Я чувствовал, что она живая!!!
– Вы серьезно?!
…Мы идем вдоль вечерней набережной, неспешно разговаривая. Точнее, говорит мой собеседник, я же очень внимательно его слушаю, боясь упустить даже одно слово.
– Оля воспитанница детдома, как и ее игровой персонаж. К нам в проект девушка пришла по объявлению о наборе бэта-тестеров, прошла конкурс, медкомиссию…
Александр показал мне фотографический снимок смущенно улыбающейся толстушки, в чертах лица которой я заметил лишь отдаленное сходство с возлюбленной казачкой. И все же Олины глаза я узнал. А потом другой – с неимоверно тонкой, худой девушкой, безжизненно лежащей в кровати. Правда, на этом снимке она показалась мне значительно более знакомой, только очень истощенной.
Сердце вновь ударило с перебоем:
– Что случилось?
Саша только огорченно покачал головой:
– Тогда было разработано только два игровых процессора – но ведь это был настоящий прорыв в конструкции виртуальной реальности! Максимально живой, максимально историчной, с гибким игровым сюжетом, без каких-либо возрастных ограничений… Вы ведь не знаете, Рома, что сегодня на остальных процессорах работает гораздо менее совершенная модель с кучей ограничений, они не могут передать накала боя, не столь достоверны и реалистичны – но и требуют меньший ресурс для поддержания рабочего процесса.
После короткой паузы собеседник продолжил:
– Создав первоначальный шедевр – я не побоюсь этого слова, ведь это действительно венец моей деятельности, – мы прошли несколько успешных тестов, в том числе и с Ольгой. Но когда уже было принято решение запустить процессор в серийное производство, во время завершающего теста случился перепад электричества. А пока мы пытались устранить сбой в работе капсулы, Мещерякова погибла в игровой реальности…
Тяжело вздохнув, «интел» вновь заговорил:
– Процессор вернули на доработку, новые капсулы снабдили системой внешнего аварийного выхода из виртуальной реальности, меня сняли с главы отдела, а Оля… О ней просто некому было беспокоиться, девчонка из детдома оказалась никому не нужна. Врачи диагностировали у Мещеряковой кому, но вытащить не смогли. А бракованный процессор при подключении внешней аппаратуры выбивал ошибку; удалось определить лишь то, что он загружается циклически, запуская игру 22 июня и заканчивая ее на рассвете 25 июня.
