Осторожно приблизившись к емкости, где до сих пор кипела сталь, из которой теперь безуспешно пытались выловить одного невезучего гнома, чародей принялся с дистанции в пару метров изучать нашлепки, куда рабочие колотили молотами. Как и следовало догадаться, они тоже являлись своеобразными артефактами, только заточенными на прием жизненной энергии, которую трансформировали во…Что-то. Чародею не хватало знаний, чтобы понять, какой именно эффект должны оказывать данные куски зачарованного железа, однако немного поразмыслив он все же догадался о их предназначении. Алхимия! Жизненная энергия питала печати, предающие жидкому металлу новые свойства, которых можно было бы ожидать от сложного сплава, а не от обычной стали. А работники с молотами служили источниками энергии для процесса преобразования, примерно такими же, как пылающий под чаном уголь.
— Переутомление, истощение, истощение, а у этого вообще деградация внутренних органов началась, судя по цвету лица и состоянию ауры, — Олег словно случайно прошествовал вдоль строя людей, сканируя состояние их здоровья. И оно лишь в очень редких случаях поднималось выше отметки «удовлетворительно»! Возможно, его действия могли бы обнаружить внимательные наблюдатели, но если за ним сейчас и следили, то что с того? Его чары ведь вреда никому не несли, скорее уж наоборот, могли быть использованы во благо работников, ведь пойманную на ранних стадиях болезнь лечить всегда легче, чем какой-нибудь запущенный случай. Если, конечно, у этих американцев найдутся деньги на какого-нибудь доктора. Увы, но этот мир являлся очень жестоким и, при отсутствии финансов, запросто можно было бы услышать от врача: «ложись и помирай, голодранец!» Или даже нечто еще более грубое. — У этого чего-то с легкими, вон тот имеет проблемы с иммунитетом, раз весь покрыт бородавками и папилломами, самый дальний вроде бы здоровый, но он тут кажется наиболее молодым и, наверное, просто пока не успел себе организм испортить.
Снижение количества праны, возникающее при не слишком тяжелых ранениях, болезнях или при наступлении старости, было для человеческого организма не слишком опасно и где-то даже естественно. Ну, примерно как обилие молочной кислоты в мышцах или сбившееся дыхание. Неприятно, но в общем-то нет повода для паники. Легкая утомляемость, сопутствующая подобному недугу, устранялась элементарными средствами, которые в живых существах закладывались чуть ли не на уровне безусловных рефлексов. Немного отдохнуть, не помешало бы плотно поесть и хорошо поспать, в крайнем случае, отлежаться где-нибудь в покое несколько денечков — и проблема исчезнет сама собой. Другое дело, когда недостаток жизненной энергии являлся слишком сильным…Или по какой-то причине становился хроническим. Результат был немного похож на недостаток кислорода, который кровь разносит по телу. Ткани тела начинали хуже работать, сбоить и, рано или поздно, вообще принимались умирать и разлагаться. Обычно, следуя незыблимому правилу: где тонко там и рвется, первыми выходили из строя те участки человеческого организма, которые и без того находились не в лучшем состоянии. Пропитая печень например или забитые никотином легкие.
— О боже, парни, нам каюк! — Усилив слух Олег смог без труда подслушать о чем говорят между собой рабочие. Тем более, ругающиеся друг с другом гномы в порыве чувств, ну или чтобы не делиться с посторонними какой-то личной информацией, перешли на свою родную речь, которую из людей мало кто понимал. — Нас точно выставят виноватыми и обвешают штрафами! А я и так целых четыре смены с красным инструментом отработать должен в наказания за опоздания и то, что пару раз дневную норму выполнить не смог!
— Не дрейфь, Джонни, — ободрил паникера другой рабочий. — Взбесилась железяка, напала, кого-то там убила…Мы при чем? Ни ты ни я её даже не трогали, не говоря уж о том, чтобы копаться внутри или отдавать автоматрону какие-то приказы. Пусть наши бородатые боссы спрашивают с тех умников, которые техникой занимаются!
— Вот-вот! — Поддержал его самый молодой из присутствующих здесь молотобойцев. — Наше дело маленькое, таскать чего укажут, да стучать куда прикажут. А с техникой пусть заводские колдуны разбираются, зря что ли деньги лопатой гребут и на нашей крови жируют!
— Тихо ты! — Цыкнул на него мужчина, имеющий судя по состоянию ауры, проблемы с легкими. — Может гномы-механики их ученики-колдуны и получат по шее, а может и правда отбрешутся и нас каким-то образом стрелки переведут…А вот если кто услышит, что ты такие вещи говришь, то точно от взыскания не отвертишься! И либо плати штраф размером в пару месячных зарплат, либо бери в руки красный инструмент и еще пару смен с ним отрабатывай!
— Или вообще дадут черный, как мне или бедняге Сэму. — Покрытый бородавками и папилломами мужчина, кивнул в сторону того из рабочих, чья аура выглядела хуже всего, свидетельствуя об очень скверном состоянии здоровья. Пожалуй, Олег бы уже прямо сейчас дал ему инвалидность и отправил подальше из цеха, пока тот не помер прямо на рабочем месте. — Даже один чертов час, который ты будем держаться за рукояти этих проклятых инструментов, принесет тебе столько же проблем, сколько чертов год на рудниках. Я уже десять тысяч раз проклял тот день, когда не смог сдержать себя и с кулаками кинулся на мастера, лишившего меня квартальной премии всего лишь за случайную искру, отлетевшую ему в бороду…
— Джентльмены, поправьте меня, если я ошибаюсь, — Олег решил вступить в их беседу, чтобы прояснить парочку не до конца ясных ему моментов. Про то, что в США инструменты подвергаются дифференциации по цветам, он уже знал. Читал, когда изучал объявления в Сиэтле. Вот только смысл этого разделения раньше был ему абсолютно непонятен, да и сейчас пока оставались некоторые сомнения. — Но ведь ваши молоты считаются белым инструментом? То есть самым лучшим или правильнее сказать, наименее травмирующим?
— Да, мистер, все так и есть, — осторожно покосился на него один из рабочих. Общение с посторонним явно не доставляло ему удовольствия, но и не ответить сильному чародею он видимо опасался. А с кем-нибудь другим Олега перепутать было сложно тем, кто своими глазами видел схватку с автоматроном и то, как гномы водили его туда-сюда в качестве почетного гостя. — Это хороший и правильный инструмент для белых людей. Им можно пользоваться до самой старости и тебе ничего не будет. Если повезет. А если силы и начнут покидать тело, то это случится нескоро. Лет в пятьдесят или даже пятьдесят пять, когда так и так помирать пора.
— А красный? — Чтобы подбодрить своего собеседника, который явно знал об опасности использования высасывающей понемногу прану кувалды, Олег телекинезом выудил из кошеля серебряную монету и переправил её прямиком в руки рабочего. — Он ведь работает лучше, но в то же время вреден для здоровья?
— Да, мистер, все так и есть. Только самые хорошие вещи требуют, чтобы над ними трудились непременно красным инструментом. Детали машин там, какие-нибудь опорные балки, клинки… — Мужчина проворно спрятал монету в карман, а движения его провожались крайне завистливыми взглядами всех без исключения коллег. Кажется, стоимость данного куска серебра с белоглавым орлом на одной стороне и цифрой «пять» на другой была куда выше, чем казалось Олегу…Ну или просто стоящим перед ним людям платили крайне мало, несмотря на очевидную вредность работы. — Вот только кто с ним имеет дело, тот часто болеет и мало живет. Обычно на таких работах трудятся индейцы из резерваций, ну или там китайцы. Или преступники. И только самые глупые негры прямиком из Африки добровольно возьмут в руки черный инструмент. Даже те, кому грозят петля или электрический стул, лучше примут чистую и быструю смерть, чем сгниют с ним в руках за считанные недели.
