— Так почему вы же вообще имеете дело с этими магические инструменты, если знаете, что они так опасны?! — Вырвалось у чародея.
— Мистер, но ведь нам и нашим семьям надо что-то есть. А еще покупать одежду и платить за жилье. — Словно извиняясь, развел руками рабочий. — На фабриках вроде этой может и тяжеловато, но платят немало. Некоторые даже умудряются скопить достаточно денег, чтобы отправить кого-нибудь из своих детей в школу или купить домик в удаленной от больших городов деревеньке, где дешевая земля. А если перебиваться случайными заработками, велик риск угодить в работные дома, как бродяге. И лучше уж от зари до зари махать красным инструментом, чем туда.
— И много вы зарабатываете в среднем? — Люди, стоящие перед Олегом, не выглядели богачами. Одежда их, пусть даже это была лишь рабочая спецовка, пестрела пятнами и зарплатами. Грубая обувь выглядела стоптанной до дыр. Волосы их стригли отнюдь не профессиональные парикмахеры, а в ноги на руках намертво въелась многолетняя грязь.
— По-разному, мистер, — неуверенно пожал плечами рабочий. — В дневной час по шесть центов, в ночной по восемь, вот только не всегда же есть достаточно работы, чтобы и в темноте кувалдой махать.
Чародей кивнул, принимая информацию к сведенью, перебросил парню еще одну серебряную монетку и отошел в сторонку. Ему требовалось многое обдумать. Технологический прогресс в США по сравнению с другими странами мира находился на крайне высоком уровне…И, очевидно, соседство с вампирами все же сделало свое дело, поскольку основанием для него служила магия крови, пусть и вывернутая едва ли не наизнанку. Ну а как еще назвать массовое выкачивание праны из людей ради достижения нужного эффекта?! Нет, безусловно, созданная гномами школа артефакторики до использования жизненных сил владельца того или иного инструмента додумалась, скорее всего, самостоятельно и задолго до того, как первые колонисты высадились на берегах Северной Америки. У низкорослых коротышек и с классической магией проблемы, и банально здоровья больше, а потому им легче переносить неблагоприятные последствия подобных волшебных травм. Однако же безжалостная эксплуатация рабочего класса, неизбежно доводящая людей до тяжелых болезней или даже инвалидности, являлась тем еще «достижением». Вполне достойным стоять в одном ряду с угнетением крепостных крестьян в России, абсолютным бесправием бедняков в Азии и массовой работорговлей Османской Империи. Менялись географические координаты и страны, однако звериный оскал правящей верхушки, готовой пойти на любые зверства лишь бы выжать из подчиненных больше прибыли, обладал пугающим постоянством. И какие-то права и послабления простой человек мог получить лишь в том случае, если правителям требовалось больше солдат, готовых убивать и умирать за чужие интересы в призрачной надежде разбогатеть на крошках со стола аристократов или больше налогоплательщиков, трудящихся день и ночи ради чужого блага.
— Я приношу извинения за это досадный инцидент, — подошел к Олегу мэтр Диррии, наконец-то прекративший ругаться со своим оппонентом. — Не сомневайтесь, все виновные будут наказаны.
— Ничего страшного. Форс-мажор есть форс-мажор, его нельзя предсказать по определению, — фальшиво улыбнулся чародей, надеясь, что он все-таки ошибся в своих выводах относительно состояния простых рабочих на этой фабрике. Может, обладатели зачарованных молотов трудятся на особо вредном участке производств, а ущерб здоровью им компенсируют особо большой зарплатой? Интуиция подсказывала, что это совсем не так, но волшебник хотел знать точно. — Продолжим нашу экскурсию?
Предчувствия Олега не обманули. Практически все инструменты на фабрике прошли через руки гномов или их учеников из числа чародеев, снабдившие данные вещи способностью использовать прану владельца. Отличались лишь цели с которыми создавали подобные предметы, но не источник питания этого своеобразного волшебства. Рабочие, выглядящие примерно одинаково потрепанными, больными и изможденными, щедро платили своей жизненной энергией за то, что на производстве использовались суперострые резцы, невероятно надежный клей заставляющий срастаться предметы почти на молекулярном уровне, выжигающее на деталях нужный узор рунное клеймо и многое, многое другое…Исключения, в виде немногочисленных высокооплачиваемых специалистов, как правило из числа одаренных первого ранга, лишь подтверждали общее правило.
Глава 17
О том, как герой наблюдает чужие муки, лишается всего, что он заработал и общается с профессиональными чудовищами.
— Итак, наше слово таково: двести восемьдесят пять тысяч долларов, — один из старейшин клана, сильно напоминающий куда более длиннобородую и испещренную морщинами версию мэтра Дирри, внешне оставался совершенно невозмутимым. Словно это и не он озвучил тут сумму, на которую можно было бы отстроить с нуля или купить по сходной цене небольшой городок. Злодеем, спокойно выжимающим из рабочих все соки, этот пожилой нелюдь абсолютно не выглядел. И, скорее всего, таковым себя даже не считал. Он ведь не делал ничего, выбивающего за общепринятые рамки. Хуже всего по мнению Олега было то, что даже рабочие его фабрик придерживались примерно той же точки зрения. В конце-концов, насильно им пьющий жизненные силы инструмент в руки никто не запихивал и эти мужчины вполне могли бы попытаться найти себе лучшую работу. Сельское хозяйство, богатое рыбой море, на худой конец армия…Но нет, они шли на завод. А если бы решили уйти с завода, то сменяли бы шило на мыло. Чтобы внести в их жизнь существенные изменения требовалось меня всю систему общества, а как подступиться к столь фундаментальной задаче чародей себе даже не представлял. — Вот список описаний ваших артефактов с кратким обоснованием стоимости каждого из них. Если у вас найдутся аргументы, ведущие к изменению закупочной цены того или иного предмета, буду рад их выслушать. Но предупреждаю сразу, если нам придется расстаться с теми предметами, которые имеют пространственный карман, то о дальнейшем сотрудничестве придется забыть!
— Дедушка, а расскажи мне сказку… — В кабинет акулы капитализма, где проходило важное совещание, заскочило взлохмаченное и малость чумазое создание неопределенного пола, с трудом сжимающее в обоих руках большого плюшевого медведя. Вот только увидев удивленно уставившихся на него взрослых оно быстро поняло, что пришло не вовремя и испарилось с испуганным ойканьем.
— Благодарю, — Олег сделал вид, будто ничего не заметил и принял из рук смущенную старого гнома небольшую книжицу, страниц эдак на двести. Когда низкорослые нелюди успели столько написать, ему оставалось решительно непонятно. Разве только несколько групп работали отдельно со своей частью, а потом их результаты просто сшили воедино и просуммировали? — Проверять же результаты ваших стараний нет нужды. Я уверен, что оценка была проведена полностью адекватно.
А еще чародей спешил, очень спешил. Оставленному сторожить несколько уменьшившуюся в размерах груду сокровищ Стефану он доверял как себе. Но вот контрабандистам — нет, пусть даже и возглавлял их чудом отыскавшийся на чужбине соотечественник. Профессионально нарушающие закон личности могут и решиться попытаться присвоить чуждое добро, сочтя риск приемлемым. В конце-концов, сторож при богатствах всего один, и пусть он хорошо подготовлен, отлично снаряжен и до крайности бдителен, но не неуязвим. И потому чародею требовалось как можно скорее вернуться к «Балтике». Желательно, не с чековой книжкой или громадным сундуком монет, а чем-то более практичным.
