Небрежная отмашка в сторону цели заставила сорваться с руки казака почти такой же сгусток пламени, что однако же возник чуть быстрее. И двигался вроде бы проворнее. А когда он врезался в мишень, не просто ударил её, а словно пронзил, втянувшись в одну из дыр, украшавших ржавые доспехи и вышвырнув фонтан горящих искр через другие.
— Я могу за полсотни метров уложить свою огненную стрелу в рублевую монету, заодно превращая её в копье, что пробьет защиту за счет большой концентрации энергии в одной точки. Или молот, который прогибает материальную преграду внутрь и заставляет калечить то, что находится за ней. А также острейший нож, гуляющий туда-сюда и оставляющий после себя множество порезов. Ну и конечно не следует забывать о возможности сделать широкую косу, облако дроби или эфирный пламень, жгущий не столько плоть, сколько магию. — Якоб нахмурился недовольно уставился на Олега. Будь он повыше ростом — это бы наверняка смотрелось грозно, но из-за своих габаритов низкорослый казак оказался скорее забавен. — Я не говорю о таких сложных вещах, как самонаведение чар на цель, распознавание ими врагов и союзников или накладывание их на территорию, чтобы заклятье поражало каждого кто туда сунется. Но уж изменением формы ты владеть всяко должен, если уж осмеливаешься себя пиромантом называть!
— Однако, не владею. Нет, я могу сделать свои чары сильнее или слабее, как и задать им определенный тип воздействия…Ну там горячее, ярче, ударная волна чтоб посильнее была…Но это требует времени и большой концентрации. — Развел руками Олег, который к устроенному ему разносу отнесся вполне спокойно. По факту он был самоучкой, а потому испытывал сложности со всеми боевыми заклятиями, которые не получалось создать за счет тупого сбора большого количества энергии нужной направленности. — И с с наведением на цель у меня немного получается…Но не настолько хорошо, чтобы гарантированно попасть с расстоянии в полсотни метров по столь маленькой цели. Тут бы по голове хотя бы не промахнуться!
— Кто тебя учил? — Еще больше нахмурился казак, который помимо воздушной стихии немало времени уделил еще и развитию магии огня. По его собственным словам, это было сделано, чтобы повысить разрушительную мощь доступных Якобу заклятий, ведь раздуваемый ветром огонь горит как правило веселее и ярче. Да и у молний очень много общего с пламенной стихией. — Как тренировал?
— Никто. Никак. — Пожал плечами волшебник. — Нет, ну то есть я брал пару начальных уроков у более опытных пиромантов и подсматривал за ними, но это вряд ли можно назвать полноценным обучением. А дальше осваивал все методом тыка, это же не целительство, где от неверно сплетенного заклятия пациент может окочуриться.
— Вот только если от этого тыка вовремя не окочуриться враг, то можешь запросто окочуриться ты сам! — Недовольно пробурчал казак, в сердцах хватая себя за длинный чуб и пару раз дергая. — Придется переучивать. Для начала скажи, ты пламя создаешь и чувствуешь единым, так сказат, куском?
— Ну, вроде как, — согласился капитан корабля. — Стараюсь слить энергию в единый монолит, так сила заклятия вроде бы больше выходит.
— Типичная ошибка новичка, — буркнул его наставник в магии огня. — Попробуй создать на ладони два отдельных лепестка пламени.
— Хм, вот так? — Олег обладал высоким контролем над своим даром, а потому сумел выполнить это требование лишь с третьей попытки. Один сгусток пламени танцевал буквально на самой середине ладони, а второй цеплялся за кончики пальцев.
— Для начала сойдет, — скупо одобрил Якоб. — Теперь постарайся слить их, но так, чтобы они не растворились друг в друге. Надо чтобы у тебя по-прежнему оставалось два отдельных лепестка пламени, пусть и переплетенных между собой.
— И что это даст? — Олег попытался выполнить показанное ему упражнение, но огонь практически мгновенно слился в единый комок, который пришлось погасить, чтобы начать все сначала.
— Во-первых, если ты сможешь заставить разные потоки словно течь вокруг друг друга, их температура и пробивная мощь заметно вырастет при почти тех же затратах энергии. А во-вторых, так можно будет постепенно наработать власть над формой твоего пламени. В перспективе можно менять её вообще как угодно, но тем кто еще не магистр эффективнее не мучиться с прямым контролем, а хорошо поставить себе создание нескольких крупных частей, которыми потом он и будет манипулировать. — Якоб поднял свою ладонь, на которой загорелось целых восемь отдельных язычков огня. По одному на каждом пальце, в центре ладони и по её бокам, а также один почти у самого запястья. Причем каждый элемент его магии чуть отличался по свету от остальных, пусть даже это и были разные оттенки красного. Когда лепестки полыхающей стихии медленно сползлись в единый шар, тот стал напоминать комок слепленного воедино алого пластилина из разных наборов. Вроде и все то же самое, но если присмотреться, то разница становится видна. Секунда — и на его месте сферы уже нечто вроде сюрикена или циркулярной пилы с очень крупными зубьями. Потом стихия вытянулась в неширокую цепь. Ну а под конец волшебство приняло вид копейного наконечника, где одна часть стала широко растянувшейся ударной часть., а за ней обнаружилось куда более плотная игла из тесно ужатых воедино лепестков огня. — Возможно этот способ и не лучший, но так меня учил атаман, а он еще Екатерину Великую помнил…Добрый был казак, и сейчас бы водил наших за зипунами, если бы как-то по пьяни в колодец не упал.
— Утонул? — Искренне удивился Олег, который привык к тому, что маги являются теми еще образчиками сверхчеловека, способными на кажущиеся невозможными подвиги духа и тела. Понятное дело, что даже весьма талантливый волшебник не могли пережить совсем все, и именно поэтому отрубание головы и сожжение являлись наиболее эффективными методами казни одаренных…Но даже ведьмаки с их первым рангом как правило обладали куда большей силой и выносливостью, чем выглядело на первый взгляд. Особенно если сильно хотели жить, и инстинктивно напрягали свой дар в попытках спастись. Чтобы явно далеко не самый слабый чародей утонул в колодце, ему как минимум требовалось перед забрасыванием туда отрубить руки. И то не факт, что тот обратно онаружу не вылезет, цепляясь за стенки пальцами ног. Или вообще на пузе вертикально вверх выползет как гусеница, даже если ничем подобным раньше никогда не занимался.
— Уснул, — тяжело вздохнул Якоб. — Ну а потом утонул конечно, да…Сразу же как у амулета водного дыхания заряд кончился. Так, теперь давай посмотрим на то, как ты создаешь пламенную ауру…Ты же умеешь её создавать?
— Технически — да, — согласился Олег, который мог окутать часть своего тела или все его целиком магическим пламенем, и тем самым стать очень неприятной мишенью для тех, кто захочет чародея обнять или голыми руками стукнуть. — Но даже в тренировочных схватках этот прием практически не использовал. И, боюсь, времени у нас больше нет. Мне пора идти проверять прогресс наших новобранцев и подстегивать им регенерацию. А это долго и сложно, когда закончу, буду в прямом смысле слова валиться с ног, слишком уж много народа мы набрали…
Со старыми ветеранами в Акапулько было не очень…В большинстве своем рядовой состав охотников за нежитью или бросал столь опасное занятие и со скопленными капиталами уезжал куда-нибудь в более безопасные и дешевые для проживания места, или попросту не доживал до седых волос. Зато вот покалеченных солдат и матросов имелось более чем достаточно. Поднятая лучшими некромантами мира нежить просто не могла быть слабой, и если твари добирались до людей сквозь шквал снарядов, пуль и боевых заклинаний, то оторванные руки и отгрызенные ноги становились совершенно обычным делом. И далеко не все потери можно было заменить деревяшкой или другим низкосортным протезом, а услуги по выращиванию частей тела, пересадке чужих органов или их магическому протезированию стоили больше, чем большинство могло себе позволить. Полностью восполнить численность команды «Тигрицы» в таких условиях оказалось совсем несложно. Особенно с учетом того, что среди наемников в рекордно короткие разлетелась информация о размерах боевых выплат, которые получили рядовые члены экипажа. Вновь вернувшие себе силы ветераны пусть и были серьезно опечалены большими потерями, но это ничуть не мешало некоторым из них предаваться всем возможным радостям жизни в злачных заведениях Акапулько, проматывая нажитое богатство.
