— Неправда! — со слезами на глазах крикнул Катан.
— Молчать! — прогремел Декадо. — Неправда? Я говорю то, что есть. Нашли вы Абаддона?
— Нет, — тихо ответил Аквас.
— А поняли, почему не нашли? — Нет.
— Да потому, что они и не забирали его душу — такое им не под силу. Они заманили вас в ловушку обманом — вот на это они мастера. Теперь одиннадцать ваших братьев убиты, и вина за это лежит на вас.
— А сам-то ты? — выпалил, трясясь от гнева, кроткий Катан. — Где был ты, когда мы в тебе нуждались? Что ты за вождь? Ты не веришь в то, во что верим мы. Ты убийца — вот и вся твоя суть! У тебя нет сердца, Декадо. Ты Ледяной Убийца. Мы по крайней мере сражались за свою веру, мы хотели умереть за человека, которого любим. Да, мы заблуждались, но после смерти Абаддона некому стало руководить нами.
— Надо было прийти ко мне, — примирительно сказал Декадо.
— Прийти? Ты — наш глава и не должен был покидать нас. Мы много раз хотели обратиться к тебе — но ты, даже открыв в себе дар, о котором мы молились, никогда не присоединялся к нашим молитвам. Никогда не предлагал свою помощь. Разве ты когда-нибудь преломлял с нами хлеб, разве разговаривал с нами? Ты и спал один, подальше от костра. Ты не наш, ты чужой. Мы пришли сюда, чтобы умереть за Исток. Зачем ты здесь?
— Чтобы победить, Катан. Если хочешь умереть, падай на свой меч — и дело с концом. А не то попроси меня — я тебе помогу и мигом прекращу твою жизнь. Вы здесь для того, чтобы сражаться за Исток и не позволить Злу восторжествовать на этой земле. А теперь разговор окончен. Я ваш глава, избранный вами, и не требую от вас ни клятв, ни обещаний.
Те, кто согласен подчиняться мне, явятся ко мне утром. Мы вместе преломим хлеб и вместе помолимся. Тем же, кто хочет идти своим путем, вольная воля. Я оставляю вас — хороните ваших мертвых.
Население встретило победоносную армию в полумиле от южной городской заставы, и крики «ура» сопровождали повстанцев до самого города, где наспех выстроили казармы. Но радостным возгласам недоставало силы. Всех мучил вопрос: что будет дальше? Когда сюда явится Цеска со своими полулюдами?
Тенака, Райван, Ананаис, Декадо и другие командиры новой армии собрались в зале совета. Сыновья Райван Лейк и Лукас представили карты местности на юг и восток от города.
После целого дня жарких споров стало ясно, что оборона большей части Скодии попросту невозможна. Улыбку Демона можно загородить стеной и выставить там защиту, но шесть других перевалов к северу и югу обеспечивают врагу свободный доступ к долинам и лугам.
— Все равно что кроличий садок оборонять, — сказал Ананаис. — Цеска и без полулюдов может бросить в бой армию, в пятьдесят раз превышающую наши силы. И они могут ударить на нас из шестнадцати разных мест. Нас просто не хватит, чтобы поспеть всюду.
— Наша армия будет расти, — возразила Райван. — Люди уже и теперь спускаются с гор. Когда о нашей победе узнает вся Скодия, народ валом повалит к нам.
— Да, — согласился Тенака, — но в этом есть и дурная сторона. У Цески появится прекрасная возможность подослать к нам своих шпионов.
— Тридцать помогут выявить предателей, — сказал Дека-до. — Но если их будет слишком много, всех мы не выловим.
— Тогда нужно распределить Тридцать по заслонам, выставленным на перевалах, — решил Тенака.
Так оно и шло. Многие горцы хотели вернуться домой, чтобы засеять свои поля, другие просились просто повидаться с родными. Лейк жаловался на то, что съестные припасы на исходе. Галанд докладывал о драках между скодийцами и влившимися в армию легионерами.
Начальники дотемна искали ответы на все эти вопросы. Наконец сошлись на том, что половину войска отпустят по домам — с тем чтобы они поработали и за тех, кто остается. В конце месяца первая половина вернется в армию, а домой отправится вторая.
— А с учениями как же? — ощетинился Ананаис. — Как я, черт побери, сумею подготовить их к войне?
— Это же не регулярные войска, — мягко заметила Райван. — Они работники, им семьи кормить надо.
— А как обстоит дело с городской казной? — осведомился Муха.
— То есть? — не поняла Райван.
— Сколько в ней денег?
— Понятия не имею.
— Значит, надо посчитать. Раз Скодией правим мы, то и деньги наши. На них мы сможем купить у вагрийцев провизию и оружие. Нас они через границу не пропустят, но от наших денег не откажутся.
— Ну и дура же я! — воскликнула Райван. — Конечно, ты прав. Лейк, немедленно ступай в казначейство — если его уже не разграбили дочиста.
— Мы выставили там охрану, мать, — напомнил Лейк.
— Все равно, ступай и посчитай, сколько там всего.
— У меня на это вся ночь уйдет. — Мать метнула на Лейка сердитый взгляд, и он вздохнул: — Ладно, Райван, иду. Но знай: как только закончу, я разбужу тебя и сообщу итог своих подсчетов.
Райван усмехнулась и повернулась к Мухе:
— У тебя голова хорошо варит — может, ты и поедешь в Вагрию закупить все, что нам надо?
— Он не может, — сказал Тенака, — у него другое задание.
— Да неужто? — буркнул Ананаис.
— Тогда сделаем перерыв на ужин, — предложила Райван. — Я так проголодалась, что лошадь бы съела. А завтра соберемся опять.
— Завтра я уезжаю из Скодии, — сказал Тенака.
— Уезжаешь? — изумилась Райван. — Ты же наш генерал.
— Я должен — мне нужно собрать армию. Но я вернусь.
— Какую такую армию? ~ Свою, надирскую.
В зале совета воцарилась грозная тишина. Люди беспокойно переглядывались, и только Ананаис спокойно откинулся на спинку стула, задрав на стол ноги в сапогах.
— Объясни, — проговорила Райван.
— Я думаю, вы меня и без того поняли, — холодно ответил Тенака. — Единственный народ, где хватит воинов, чтобы свалить Цеску, — это надиры. И если мне повезет, я наберу свою армию.
— И приведешь этих свирепых дикарей в Дренай? Да они хуже полулюдов Цески! — воскликнула, вскочив на ноги. Райван. — Ну нет — только через мой труп войдут эти варвары в Скодию.
Мужчины в знак согласия застучали по столу кулаками. Тенака встал и поднял руки, призывая к молчанию.
— Я понимаю чувства всех присутствующих. Я вырос с надирами и знаю их обычаи. Однако младенцев они не едят и с демонами не совокупляются. Они обыкновенные люди — но люди, которые живут войной. И знают, что такое честь Я не собираюсь защищать их — я просто хочу дать вам шанс пережить это лето. Вы думаете, что одержали большую победу? Это даже не бой был — так, переделка. Когда придет лето, Цеска бросит против вас пятьдесят тысяч человек. Чем вы ему ответите? И если вас побьют, что станет с вашими семьями? Цеска обратит Скодию в пустыню — там, где стояли деревья, будут виселицы, и мертвые тела усеют землю.
