— У тебя всегда были хорошие мозги и твердая рука. Знай я, что ты вернешься, подождал бы с присягой.
— Завтра все прояснится. А пока что ешь и отдыхай
— Я не могу есть с тобой, — сказал Ингис и встал. — Но и убивать тебя пока не стану. — Он сел на коня, его воины сделали то же самое, и он, махнув рукой, увел их за собой во мрак.
Субодай и Гитаси бросились к костру, где Тенака-хан спокойно доедал свой ужин.
— Почему? — спросил Субодай. — Почему они не убили нас?
Тенака усмехнулся и театрально зевнул.
— Я устал. Я буду спать.
В долине за холмами сын Ингиса Сембер задал отцу такой же вопрос.
— Не могу объяснить, — сказал Ингис. — Ты все равно не поймешь.
— Объясни так, чтобы я понял! Он полукровка, набравший по дороге нотасского отребья. Он даже не предложил тебе присоединиться к нему.
— Поздравляю, Сембер! Обычно подобные тонкости тебе недоступны, но на сей раз ты превзошел себя.
— Что это значит?
— Очень просто. Ты сам докопался до причин, по которым я его не убил. Вот человек без всяких видов на успех, которому противостоит военачальник с двадцатью тысячами воинов. Однако этот человек не просит меня о помощи. Почему?
— Потому что он дурак.
— Временами, Сембер, я подозреваю, что твоя мать изменяла мне с другим. Я гляжу на тебя и задаю себе вопрос, не был ли это один из моих козлов.
19
Тенака молча ждал во мраке. Когда в лагере все утихло, он выглянул наружу и посмотрел на часовых. Они всматривались в лес вокруг лагеря и не заботились о том, что происходит внутри. Тенака выбрался из юрты, держась в тени, которую отбрасывали при луне деревья, и углубился в густую тьму леса.
Он шел, осторожно ступая, несколько миль, пока не увидел вдали другую гряду холмов. Он вышел из леса часа за три до рассвета и начал медленно подниматься в гору. Далеко внизу, справа от него, стояла мраморная гробница Ульрика, и там же расположились армии Острого Ножа и Черепа.
Междоусобица была неизбежна, и Тенака надеялся убедить будущего хана, кто бы им ни стал, что помочь дренайским мятежникам будет выгодно. Золото мало ценилось в степях — но теперь будет по-другому.
Тенака продолжал подниматься, пока не дошел до утеса с отверстиями многочисленных пещер. Однажды он уже побывал здесь — много лет назад, когда Джонгир-хан присутствовал на совете шаманов. Тенака сидел со всеми детьми и внуками Джонгира около пещер, пока хан совершал паломничество во мрак. Говорилось, что там, внутри, творятся омерзительные обряды и никто не может войти туда без приглашения. Пещеры, как утверждали шаманы, были преддверием ада, где человека на каждом шагу караулят демоны.
Тенака дошел до устья самой большой из пещер и помедлил, стараясь успокоиться.
Иного пути нет, сказал он себе — и вошел.
Внутри стоял кромешный мрак. Тенака двинулся вперед, спотыкаясь и вытянув руки перед собой.
Ход вел все дальше, петляя и переплетаясь с множеством других, а Тенака боролся с одолевающей его паникой. Это было все равно что пробираться по сотам. Так он и будет блуждать в этом мраке, пока не умрет от голода и жажды.
Он шел, придерживаясь за стену, но она внезапно оборвалась. Тенака двинулся дальше с вытянутыми руками. В лицо пахнуло холодом. Тенака остановился и прислушался. Ему казалось, что он вышел в какое-то широкое пространство, и он чувствовал людское присутствие.
— Я ищу Аста-хана, — гулко произнес он в пустоту. Молчание.
Что-то зашуршало справа и слева от него, и он замер на месте, скрестив руки на груди. Чьи-то руки трогали его — десятки рук. Они извлекли из ножен меч и кинжал Тенаки, а после исчезли.
— Назови свое имя! — произнес голос, сухой и враждебный, словно ветер пустыни.
— Тенака-хан.
— Тебя долго не было с нами.
— Теперь я вернулся.
— Мы это видим.
— Я не по своей воле покинул степи. Мне приказали.
— Для твоего же блага. Здесь тебя убили бы.
— Возможно.
— Зачем ты вернулся?
— На это не так просто ответить.
— Тогда не спеши с ответом.
— Я пришел, чтобы собрать армию и помочь своему другу.
— Дренайскому другу?
— Да.
— И что же случилось потом?
— Я услышал голос земли.
— Что она сказала тебе?
— Слов не было. Была тишина, но она проникла мне в самую душу. Земля признала меня своим сыном.
— Явиться сюда без зова значило обречь себя на смерть.
— Кто может сказать, был зов или нет?
— Я.
— Тогда скажи мне, Аста-хан, — был ли я призван?
Мрак упал с глаз Тенаки словно пелена, и он увидел себя в огромном зале. На стенах горели факелы, и их гладкая поверхность переливалась кристаллами всевозможных цветов, а с высокого потолочного свода свисали сверкающие копья сталактитов. Огромная пещера была полна народа — здесь собрались шаманы всех племен.
Тенака заморгал, привыкая к свету. Факелы зажглись не вдруг. Они горели давно — он был слеп.
— Сейчас я покажу тебе кое-что, Тенака, — сказал Аста-хан, подводя его к краю пещеры. — Вот дорога, которой ты шел ко мне.
Тенака увидел перед собой бездонную пропасть, через которую вел узкий каменный мост.
— Ты перешел через этот мост вслепую — а сталобыть, был призван. Следуй за мной!
Старый шаман перевел Тенаку обратно через мост в небольшой грот. Они сели на козью шкуру.
— Чего ты хочешь от меня? — спросил Аста-хан.
— Чтобы ты провел Испытание.
— Череп не нуждается в Испытании. Он намного сильнее своего противника и может победить его в обычном бою.
— Где погибнут тысячи наших братьев.
— Так уж заведено у надиров, Тенака.
— Если прибегнуть к Испытанию, умрут только двое.
— Говори прямо, юноша! Без Испытания тебе не получить власть. А с ним у тебя появляется один шанс из трех. Ты в самом деле стремишься предотвратить междоусобицу?
— В самом деле. Мечта Ульрика владеет мной. Я хочу, чтобы надиры стали едины.
— А как же твои дренайские друзья?
— Они останутся моими друзьями.
— Я не дурак, Тенака-хан. Я прожил много-много лет и умею читать в людских сердцах. Дай мне руку, и я прочту твое. Но знай: если я найду в нем обман, я убью тебя.
