— Не надо, — прошептал Балан. — Что вы делаете, глупцы?
Два полулюда набросились на коленопреклоненного священника. Палица обрушилась ему на голову, когти разодрали ему грудь, и душа его в муках рассталась с телом.
Звери снова освирепели, их рев заглушил громкий лязг стали. Галанд, Райван и Лейк вместе с двумя десятками воинов бросились к лазарету. Ананаис побежал за ними, но чей-то коготь, вонзившись в спину, разодрал его кожаный камзол и сломал ребро. Ананаис ткнул мечом назад — зверь упал. Руки друзей втащили генерала в лазарет и захлопнули за ним дверь.
Мохнатый кулак пробил насквозь деревянную ставню окна. Галанд вонзил меч зверю в шею, но тот сгреб его когтями за камзол и притиснул к раме. Галанд успел вскрикнуть, прежде чем мощные челюсти сомкнулись на его лице и прокусили череп, как дыню. Безжизненное тело выволокли в окно.
Топор расколол верхнюю часть двери, едва не попав Ананаису в голову. Из глубины дома показалась Валтайя, бледная и испуганная. Звери полезли в открытое окно.
— Ананаис! — завопила она, и он отскочил.
Распахнулась дверь. Громадный полулюд с топором вломился внутрь. Ананаис мощным ударом распорол ему брюхо, и внутренности вывалились на пол. Зверь споткнулся и упал, выпустив топор, тут же подхваченный Ананаисом.
Райван отважно преградила путь полулюдам, подступавшим к Валтайе. Звери легко отшвырнули ее в сторону. Ананаис обезглавил чудище с львиной мордой и бросился на помощь.
Он вогнал топор в шею первого зверя и поскорее выдернул оружие, но второй уже навис над Валтайей.
— Сюда, адово отродье! — взревел Ананаис, и чудовище обернулось к человеку в черной маске.
Зверь отбил топор, ранивший ему руку, и когтями сорвал с Ананаиса маску. Воин, упустив топор, рухнул на пол. Зверь бросился на него, Ананаис ударил его обеими ногами. Хрустнули выбитые клыки, полулюд отлетел к стене. Ананаис подхватил топор и, описав смертельную дугу, вогнал его в бок зверя.
— Сзади! — крикнула Райван, но было поздно.
Копье пробило Ананаису спину и вышло из нижней части груди.
Он зарычал и дернулся всем своим могучим телом, вырвав копье из когтей полулюда. Зверь прыгнул вперед, Ананаис пытался отступить — копье уперлось в стену. Ананаис нагнул голову и обхватил зверя по-медвежьи, вонзив в него торчащее наружу острие.
Клыки разодрали человеку лицо и шею, но он не разжал рук, насаживая противника на копье. Полулюд взвыл от ярости и боли.
Райван казалось, что время остановилось.
Человек против чудовища.
Гибнущий человек против порождения Тьмы. Сердце ее разрывалось при виде того, как напрягаются в страшном усилии мускулы Ананаиса. С трудом поднявшись на ноги, она вонзила кинжал полулюду в спину. Больше она ничем не могла помочь... но этого оказалось достаточно. Ананаис последним отчаянным рывком доконал зверя.
В горах эхом прокатился гром копыт. Легионеры оборачивались к востоку, щуря глаза и силясь разглядеть, кто это скачет в облаке пыли.
Дарик стал перед шатром Цески, заслоняя рукой глаза. Какого черта? Что это — дельнохская кавалерия? Когда из пыли показались первые всадники, у него отвисла челюсть.
Надиры!
Прокричав своим воинам приказ встать кольцом вокруг императора, Дарик выхватил меч. Это невозможно. Как они сумели так быстро взять Дельнох?
Легионеры бросились вперед, заслонившись от всадников щитами. Но солдат было мало, и они не имели при себе копий. Передовые наездники перескочили через щиты, развернулись и напали на легионеров сзади.
Солдаты дрогнули и разбежались. Дарик с копьем в груди пал на пороге императорского шатра.
Тенака-хан соскочил с седла и с мечом вошел в шатер.
Цеска сидел на своем шелковом ложе.
— Ты всегда мне нравился, Тенака, — проговорил он. Хан подошел к нему, мерцая лиловыми глазами.
— Это ты должен был стать Бронзовым Князем. Известно это тебе? Я мог бы выследить тебя в Вентрии и убить, но не сделал этого. — Цеска втащил свое жирное тело на кровать и, ломая руки, стал перед Тенакой на колени. — Не убивай меня, отпусти! Я больше никогда тебя не побеспокою.
Меч вошел Цеске между ребер, и император упал.
— Вот видишь? — сказал он. — Ты не можешь убить меня. Во мне живет Дух Хаоса, и я не могу умереть. — Он залился тонким, пронзительным смехом. — Я не могу умереть. Я бессмертен. Я бог. — И Цеска поднялся на ноги. — Видишь? — Он моргнул и рухнул на колени. — Нет! — завопил он и повалился ничком.
Одним ударом Тенака срубил ему голову, поднял за волосы, вышел и сел в седло. Он поскакал к стене, где стояли легионеры. Всех солдат на равнине перебили, и надиры, едущие за ханом, ждали его приказа, чтобы двинуться на приступ.
Тенака высоко поднял окровавленную голову.
— Вот ваш император! Сложите оружие и останетесь живы. Плечистый офицер оперся на парапет:
— Почему мы должны верить твоему слову, надир?
— Потому что это слово Тенаки-хана. Если там, за стеной, есть полулюды, убейте их. Сделайте это немедленно, если хотите жить.
В лазарете Райван, Лейк и Валтайя пытались извлечь копье, пришпилившее Ананаиса к мертвому полулюду. Подошел, хромая, Торн — из его бока текла кровь.
— Отойдите-ка, — велел он и топором обрубил древко. — Теперь тащите!
Ананаиса с величайшей осторожностью сняли с копья и перенесли на кровать. Валтайя зажала полотном раны в его груди и спине.
— Живи, Ананаис, — проговорила Райван. — Пожалуйста, живи!
Лейк переглянулся с Торном.
Валтайя села рядом и взяла Ананаиса за руку. Он открыл глаза и что-то прошептал, но никто не разобрал его слов. Глаза его наполнились слезами — казалось, он смотрит куда-то за спины присутствующих. Он попытался сесть, но повалился обратно.
Райван обернулась — на пороге стоял Тенака-хан.
Он подошел, склонился над раненым и осторожно покрыл маской его лицо. Райван оставила их вдвоем.
— Я знал... что ты... придешь, — выговорил Ананаис.
— Да, брат. Я пришел.
— Все... кончено.
— Цеска мертв. Страна свободна. Вы победили, Ани! Вы продержались. Я знал, что вы продержитесь. Весной я увезу тебя в степь, покажу тебе гробницу Ульрика и Долину Ангелов — все что захочешь.
— Нет. Не надо... лгать.
— Ладно, — беспомощно сказал Тенака. — Не буду. Ну, почему, Ани? Почему ты вздумал умирать?
— Так... лучше. Нет боли. Нет гнева. Хватит... походил в героях.
Горло Тенаки сжалось, и слезы хлынули на порванную кожаную маску. Ананаис закрыл глаза.
