Мы свернули в менее просторный коридор, уставленный рыцарскими доспехами. Я старалась смотреть под ноги, чтобы не замечать странные взгляды Верилинга. От узорчатого рисунка ковровой дорожки начинало рябить в глазах.
– Сколько вам лет, моя дорогая Марьян?
То, как он произнес это, заставил мое сердце трепетать.
– Шестнадцать, – ответила я, не зная, как к нему обращаться.
– Какая юность, какая прелесть! – ответил Верилинг, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Как я вижу, вы уже убивали, но в остальных вопросах еще совсем невинны!
Всю меня охватил какой-то беспричинный панический страх. Я ближе подошла к Фоксту и схватилась за рукав его пиджака.
– Хватит! – с яростью оборвал Освальда опекун.
На его лице читался гнев.
– Ладно вам, дружище, – с деланным удивлением воскликнул Верилинг. – Это же чисто практический интерес! Я ни в коем случае не собираюсь вторгаться в личную жизнь мадмуазель Марьян (и опять это придыхание в голосе). Вы же знаете, как внимательно мы следим за всеми, кто практикует темный дар. Тем более что наши кандидаты тоже будут участвовать в отборе на право стать ее супругом.
Мы уже практически дошли до огромной дубовой двери, высотой в два человеческих роста. Она была приоткрыта. Оттуда доносился негромкий разговор.
– Каким еще супругом? – с негодованием спросила я.
– Будущим, – с ехидцей произнес Верилинг.
Меня аж затрясло.
– Мы обсудим это позже, – отрезал Фокст, практически заталкивая меня внутрь.
Это был небольшой круглый кабинет с окнами от потолка до пола. Расшитые золотой нитью тяжелые шторы не давали солнечному свету слепить присутствующих. За круглым столом сидели трое. Сухопарый мужчина с ежиком рыжеватых волос на голове показался мне смутно знакомым. Вероятно, он был из тех, кто сопровождал нас к дому Ариман. Желтоглазого инквизитора, который лечил меня, я не сразу узнала в деловом костюме. Третьей была Колетт Бригион. В черном платье до колена и распущенными волосами она уже не так походила на ту девчонку, с которой мы веселились в клубе. В ее взгляде читалось торжество, и я еле сдержалась, чтобы не высказать все, что о ней думаю. Видя мое негодование, Колетт лишь хмыкнула и уткнулась в бумаги, лежавшие перед ней.
Верилинг отодвинул огромный резной стул, помогая мне присесть. На минуту его рука задержалась на моей спине, что заставило поежиться от непонятного смущения.
Верилинг уселся во главе стола, по крайней мере, именно такое впечатление создалось, когда он занял громоздкий стул с самой высокой спинкой. Сложив руки в замок, он с интересом уставился на Фокста.
– Что же такое вы хотели нам сообщить, да еще и в присутствии свидетелей? – ухмыльнувшись, спросил он, бросая в мою сторону выразительные взгляды.
– У нас появилась информация, – Фокст замялся. – В общем, как оказалось, Зеркало Микагами все это время находилось у Ариман. И мы согласны его отдать в качестве возмещения.
Никогда не думала, что несколько человек способны создать такой шум. Желтоглазый выбежал из кабинета. Верилинг провел рукой над каким-то непонятным предметом и спустя несколько минут круглый зал заполнился людьми. Все громко переговаривались на французском, английском и немецком. Вероятно, обсуждали новость, а я затаилась в уголке в надежде, что обо мне забудут.
«Договор, скрепленный кровью», – черт бы тебя побрал, Ариман!
Но старуха, казалось, затаилась так же, как и я.
– И как, моя дорогая наследница, нам добраться к этому сокровищу? – прямо в ухо прошептал Верилинг.
Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как он подкрался. По телу пробежала дрожь, когда архимаг будто бы случайно коснулся губами моей шеи. Захотелось оттолкнуть его, но я находилась словно в оцепенении.
– Ариман говорила о поиске крови. Она просила отдать зеркало именно вам, перед смертью, – пролепетала я.
Верилинг просиял от этой новости. Его лицо приобрело мечтательное выражение, а на губах застыла самодовольная улыбка.
– Она все-таки выполнила обещание, – тихо произнес он, будто для себя, а потом вдруг спохватился. – Ты же никому не скажешь об этом, детка? Не правда ли? Это будет нашей маленькой тайной…
Еще никогда в своей жизни я не испытывала такого горячего желания сбежать. Подальше от этого человека. Но это было невозможно. Он взял меня под локоть и потащил к своему огромному креслу.
А потом негромко стукнул ладонью по столу, и в зале воцарилось молчание. Некоторые заняли свободные стулья, остальные решили поглядеть на представление с моим участием стоя.
Освальд Верилинг начал свою речь на французском. Из всего, что он говорил, я понимала только три слова: свое имя, Ариман и зеркало. Едва глава Ковена успел покончить с объяснениями, как в зал вошел молодой человек, по-видимому, секретарь. В его руке была табличка. С важным видом он нес ее начальнику. Верилинг чуть ли не силой усадил меня в свое кресло и положил табличку на стол прямо передо мной. Я не могла определить, из чего она сделана: черная, глянцевая с непонятными символами и точками, высеченными, словно на камне.
Я успела заметить, как расширились глаза Фокста, когда он увидел эту штуковину. Похоже, от изумления. В ту же секунду опекун оказался рядом и принялся вглядываться в странные закорючки.
– Вы были готовы к этому, – сквозь зубы процедил он.
– О, знаете ли, мой дорогой месье Фокст, в нашем возрасте нужно быть ко всему готовым, – с доброжелательной улыбкой ответил ему глава Ковена.
Фокст был настолько зол, что казалось, еще немного и он врежет старому приятелю по физиономии. Но обошлось.
– Что это? – не удержалась я от вопроса.
– Карта магического поиска. Мы сейчас оставим капельку твоей крови вот в этой ложбинке, – Верилинг указал на углубление, которого я не заметила ранее. – Ты положишь руку вот сюда и произнесешь, что именно ты хочешь найти. Так мы узнаем точные координаты.
Он наконец отпустил мою руку.
– Последняя разработка, – добавил Верилинг в сторону Фокста. – Как раз для таких случаев, когда наследство хотят оградить от посторонних.
– Ее кровь не останется у вас, – хмуро произнес Фокст.
– Конечно, нам нужен только отпечаток карты с координатами. Кровь мы сразу уничтожим. Но для начала подпиши эти бумаги. Здесь написано, что ты передаешь мне эксклюзивное право на пользование этой информацией.
После углубленного чтения документов Фокст кивнул. Я, доверяя его мнению, поставила подпись.
– Начнем. Будет немного больно.
И этот жуткий человек опять схватил мою руку и появившийся словно бы из ниоткуда стилет больно уколол палец. Не теряя времени, он приложил его к ложбинке на карте. И тут же она загорелась тысячей всполохов. Я заворожено смотрела, как разноцветные точки покрывают карту, выстраиваясь в причудливый узор. Табличка была гладкой и теплой.
