– Ты что, задумала? – прищурилась старуха.
– Сначала хотела ему невесту подобрать, – призналась я. – Но раз вы говорите, вариант неудачный, тогда попробую его сдобрить. Накормлю до отвала.
– Интересная, хотя и сомнительная идея, Машенька! – донеслось из-за двери. – Ягушка, я пойду Степаныча покормлю! Он от одного упоминания о еде проголодался. А потом вернусь, хорошо?
Действительно на улице слышался скулёж. Громкий такой. Пронзительный. Видимо Степаныч вышел из избушки и теперь пугал округу.
– Да иди ты! – продолжала злиться Виевна. – И не возвращайся! Сдался ты мне, предатель!
– Буду через пару минут, Ягушка, – ответил необидчивый дух и удалился.
– Маша, ты хоть знаешь, чем Змей питается? – полюбопытствовала Виевна.
– Рыцарями? Шутка.
– Ими, – ответила Яга.
– Плохо, – взгрустнула я, но решила не отчаиваться и добавила: – Значит, мама из Инстаграма, пора менять его рацион.
Старуха с лягушкой переглянулись, а я довольная своим гениальным решением, вытащила из рюкзака телефон, естественно в сказке не работавший, и открыла ворд.
– Но сперва, бабушка, небольшой сеанс у психолога. Пока мужчины рядом нет, расскажите о своих проблемах. Дух не узнает, если вы его стесняетесь. Обещаю.
– Ты умом тронулась? Какой сеанс? Что это вообще такое?
– Беседа.
Яга вздохнула, и, видя решимость на моём лице, спросила, теряя всякую надежду:
– Стресс не отпустил?
– Не-а. Итак, расскажите, когда и после каких событий вы стали бояться пуховочек и прочих штучек?
Лягушка тихонько захихикала. Яга заскулила похлеще Степаныча.
Глава 10. Психолога вызывали?
Психологический сеанс проходил достаточно долго для того, чтобы Виевна успела проклясть горе-спасительницу, погоревать из-за проклятия, припомнить трудности жития-бытия в Яговском роду и в своём, в частности, припомнить свою любимицу из недокоролев с красивым именем Дарья, погибшую в битве с ведьмой, вернее превратившуюся в белку – вы же помните, здесь не умирают, а перерождаются – и буквально пасть на колени, умоляя меня оставить всё как есть.
О самих психологических проблемах так и не поговорили.
Но я разошлась не на шутку, и пока исполняла роль психотерапевта, успела саму себя морально подготовить к тому, что не только спасу принца и сказочный мир, но и переделаю этот самый мир, перестрою всех и каждого и вообще отлично проведу время. А что, у меня же отпуск!
Об этом я как-то подзабыла, а ведь отдыхать тоже необходимо. Да, отдых, спасая всех на своём пути, сражаясь со Змеями и ещё чёрт знаем с кем, очень отдалённо напоминает отдых, но рассуждать надо позитивно, иначе… Иначе становится очень грустно и страшно. Всё-таки нервы никуда не сбежали, и, похоже, я жуткая трусиха. Не замечала за собой раньше особой боязливости, но как подумаю, что солнце скоро склонится к горизонту, а к избушке Яги прилетит Горыныч, так и хочется зарыться под землю, прорыть туннель и убежать, уползти так далеко, где это дурацкое пророчество не достанет. Почему-то я уверена, на земле оно меня найдёт, а вот под…
Поэтому мыслю позитивно, нахожу плюсы в сказочном безобразии и добавляю красок. Каким образом? А вот так. Собиралась на дачу? Что ж, а здесь чем не дача? В башню больше запирать не собираются, гулять разрешают. А вокруг-то, если приглядеться, лес большой, красивый, ароматами наполненный. Если выбросить из памяти всякие разные ведьмавяжские вонючие цветы, запахи в основном привычные: ель, свежий воздух – он особо пахнет, мёд. А ещё можно почувствовать запах воды, травы и грибов. Парочку я уже заприметила, когда в этот раз к Яге возвращалась. Они растут прямо на поляне, позади одного из фейских домиков. Не знаю, разрешат ли их сорвать, но выглядят те добротно, а не как бОльшая часть лесного богатства, страдающая от избыточной фантазии злой ведьмы. Так что, грибочки буду иметь ввиду, если захочется родного супчика. В своём мире я грибной варила часто, правда использовала замороженные и грибы, и овощи. А здесь из свежих, наверно, получится насыщенный. Волшебный. И хочется верить, что волшебный по вкусу, а не дарующий мне какое-нибудь умение летать, как рассказывала бородавчатая про одну из моих предшественниц. Та тоже хотела полакомиться грибочками, а в итоге обрела крылья.
И несварение.
А летать с диареей, ох, как неприятно…
Речка здесь красивая живописная, по крайней мере пока. Рыбки красочные в большом количестве. Кстати, Анька варит отличную уху. Нет, я не собираюсь издеваться над местными водными животными, поскольку сама уху не особо люблю. К тому же готовить её не умею. Я вообще брезгую разделывать рыбу, да и жалко мне её. Каждый раз в магазине смотрю на холодных мёртвых, зарытых в ледяные сугробы, и сердце прям разрывается.
Наверняка, это всё из-за того, что в детстве отец как-то напугал меня рассказом о том, как убитые рыбы являются во сне к своим мучителям и смотрят на них, не мигая до тех пор, пока те не лишатся сознания. Так же он говорил, будто люди давятся косточками, и иногда даже из-за такого пустяка умирают именно потому, что так хотят рыбы. Вроде как они насылают на нас проклятия.
Глупость, конечно. Я давно не ребёнок и понимаю, насколько глупы эти байки, но, если страх удалось изжить, то брезгливость нет. А жалость… Я в принципе очень жалостливая. Из-за этого однажды чуть серьёзно не пострадала.
Помню как-то в школе мальчик предложил мне пойти погулять, а я не хотела – боялась. Все в классе знали, Петька этот славился неуважительным отношением к девочкам и любил их обижать. Физически.
Приглашал погулять, отводил подальше к лесу, где местные проходили крайне редко, и…
Разное говорили, но все сходились на одном: Петька мальчик опасный.
Я тогда была в восьмом классе и уже понимала, что красота не в новых платьях или косметике, она у каждого внутри. Я-то понимала, а одноклассники нет, поэтому на свидания меня не приглашали, а тут Петька неожиданно вызвался. Уговаривал, расписывал мои красивые глаза, улыбку, фигуру… Другими словами пытался обаять.
Сам-то он внешне привлекал внимание: выше прочих, широкоплечий, с задоринкой в глазах и каштановой гривой. Он улыбался, и девчонки таяли, хотя и слышали неприятные истории. Так что, когда красивый мальчик обратил внимание на меня, я тоже растаяла. Но ненадолго. Ровно до следующей перемены, когда Петька, не зная, что я стою за углом, принялся кадрить девчонку из параллельного класса.
От гулянки я отказалась, прямо сообщив ему об этом в конце дня, – до этого не решалась. Всё-таки, мальчик он был сильный, и помимо дурной славы имел какой-никакой, но авторитет у определённых ребят, ставшими позднее грозой нашего городка.
Да-да, можете считать меня трусихой, но отказать было страшно.
В общем, Петьку я расстроила, а он расстроил меня, рассказав, какая я особенная и неправильно понявшая его ухаживания за другими. Мол, он такой несчастный: всё пытается найти нормальную девчонку, проверяет её на ревность, но все оказываются сплошными скандалистками. А я ругаться не стала, а тихо подошла и сказала, что не пойду гулять. Петька меня за это ещё больше начал любить.
