Победители.
Киалл повторил за ним.
— Что это значит?
— Жизнь, — прошептал холодный голос в его мозгу, и Киалл испуганно вздрогнул. — Не бойся, — продолжал голос Тенаки-хана. — Я тот воин, который помог тебе в битве с демонами, и теперь я снова помогу тебе. Мне нужно, чтобы ты успокоился и позволил мне вернуться к жизни— совсем ненадолго. Это все, что я прошу у тебя в обмен на свою помощь.
Киалл чувствовал, как некая сила словно распирает его изнутри.
— Уступи, Киалл. Позволь мне спасти твоих друзей.
— Это мой поединок, — слабо заспорил юноша.
— Джунгир-хан отравил меня — отравил родного отца. Ты должен позволить мне осуществить мою месть.
— Я... Я не знаю.
— Доверься мне. Уступи. — И Киалл сдался, чувствуя, как сила Тенаки-хана вливается в его жилы. Их памяти слились, и Киалл вспомнил трепет бесчисленных битв, увидел падение неприступного Дрос-Дельноха, познал великую любовь, которую питал хан к полулюдице Рении. Более того — он ощутил в себе уверенность прирожденного воина. Он хотел шагнуть вперед, но к ужасу своему понял, что члены больше не повинуются ему. Руки простерлись в стороны, легкие наполнились воздухом.
— Ох, — произнес другой его голосом, — как это славно — снова дышать!
Тенака-хан двинулся к воротам, и тут из караульной выбежала Танаки.
— Киалл! — закричала она, бросаясь ему на шею. — Прошу тебя, не ходи!
Тенака поцеловал ее в лоб.
— Я вернусь, — сказал он. — Джунгир меня не одолеет.
— Еще как одолеет. Он у нас лучший боец после моего отца. Никому не под силу побить его — кроме разве что Чареоса.
— Ты любила своего отца? — спросил он.
— Ты же знаешь, что да. Больше всех на свете.
— А меня любишь? — Киалл, заточенный в собственном теле, с трепетом ждал ответа.
— Да, — просто ответила она. — Я твоя, Киалл, — отныне и навсегда.
— Твой отец тоже любил тебя. Ты была даром, который оставила ему Рения. Следи за боем со стены и ничего не бойся. Киалл вернется к тебе. Я обещаю, Наки.
Он отодвинул засов и вышел за ворота. Танаки оцепенела. Киалл стал совсем другой — и он назвал ее ласковым именем, которое она носила в детстве.
— Что ты с ним сделал? — напустилась она на Аста-хана. Старик молча отвернулся от нее к Чареосу. Мастер Меча открыл глаза.
— Я сдержал свое слово, — прошептал ему Аста. — Сдержишь ли ты свое?
— Сдержу. Что у вас слышно?
— Киалл вышел на поединок с Джунгир-ханом.
— Исток всемогущий, нет! — простонал Чареос. — Помогите мне подняться на стену.
Маленький жилистый шаман поставил Чареоса на ноги и чуть ли не на себе поволок вверх по ступенькам.
В долине Тенака-хан уверенно вышел навстречу сыну. Джунгир был вооружен роскошно украшенной саблей, подаренной ему Чиен-Цу. Тенака обнажил свою, испытал ее на равновесие и отшвырнул прочь. Пройдя мимо удивленного Джунгира, он остановился перед старым воином на серой лошади.
— Мне сказали, что ты Субодай, самый старый друг Тенаки-хана.
Старик угрюмо кивнул.
— Не одолжишь ли ты мне один из коротких мечей, которые Тенака подарил тебе в вашу последнюю встречу?
Старик окинул взглядом Киалла — его осанку, наклон головы, внимательный серый взгляд, — вздрогнул, вынул меч и молча подал его юноше рукоятью вперед.
Тенака дважды взмахнул мечом в воздухе и вернулся к Джунгир-хану.
— Готов ли хан к бою?
Джунгир сделал молниеносный выпад. Тенака отразил его и придвинулся ближе.
— Ты думал, яд остановит меня, сынок? — шепотом спросил он.
Джунгир побелел и снова ринулся в атаку. Но клинок Тенаки каждый раз отбрасывал его назад. Когда они в пылу боя отошли подальше от зрителей, Джунгир нанес рубящий удар. Тенака отбил его и подошел еще ближе.
— Аста перенес мои кости сюда, но я по-прежнему чувствую вкус яда из твоей чаши.
— Замолчи! — завизжал Джунгир.
Тенака, прыгнув вперед, выбил меч из его руки, и клинок упал в десяти шагах от них.
— Подними, — приказал Тенака.
Джунгир схватил меч и бросился вперед, забыв о защите. Тенака, не успев опомниться, безотчетно вонзил меч в грудь сына. Джунгир обмяк.
— Я любил тебя, отец, — сказал он, — а ты всегда был ко мне безразличен.
Тенака со слезами на глазах подхватил сына и опустил на землю.
— Ох, сынок! Я гордился тобой, но хотел, чтобы ты вырос сильным — настоящим надиром. И чувства свои проявлял только с Танаки. Но я любил тебя — и твоих братьев тоже. Джунгир... Джунгир!
Но хан уже умер.
Тенака стоял над ним, склонив голову, потом вырвал из тела меч, отшвырнул его прочь и опустился рядом с сыном на колени.
Старый Субодай подъехал к нему и спешился. Старик охромел, но это был все тот же человек, которого Тенака-хан спас много лет назад.
— Кто ты? — шепотом спросил старый воин. — Кто?!
— Всего лишь человек, — ответил Тенака, глядя на крепость, где осталась его единственная дочь. Глупый мальчишка подарил ему жизнь, и он использовал ее, чтобы убить последнего из своих сыновей. Притом в этот миг он ясно понял, что не сможет отнять у дочери ее любовь. Уж лучше умереть окончательно и отправиться на поиски Джунгира. — Иди сюда, Киалл, — тихо позвал он.
Киалл почувствовал, как сила, сковывающая его, уходит. Он потянулся и сказал Субодаю:
— Спасибо, что одолжил мне меч. Дух Тенаки-хана велел мне попросить его у тебя.
— На миг мне подумалось... — Надир потряс головой. — Ладно, пустое. Возвращайся в свою крепость — скоро ты все равно умрешь.
— Субодай! — крикнул Аста-хан со стены.
— Чего тебе, колдун?
— У хана родился сын!
— Это правда? — спросил Субодай у Киалла свистящим шепотом.
— Да. Он родился ночью.
— Сейчас я вынесу его, — сказал Аста. — Погодите нападать.
Киалл пошел обратно в крепость. Двое солдат открыли ему калитку. Аста направился в караульную, но Чареос остановил его.
— Подожди. Я сам вынесу тебе дитя.
Чареос вошел к Равенне. Она кормила грудью одного мальчика, а другой спал. Чареос сел рядом с ней.
— Не знаю, как и сказать тебе об этом, но я, чтобы предотвратить войну, пообещал, что один из твоих сыновей станет ханом. Теперь меня поймали на слове.
