— По-моему чудесная идея, мой принц! — Лора ласково улыбнулась ему и пододвинулась поближе, уютно устроив голову на груди. Принц прерывисто вздохнул, этот момент, несмотря на свою полную целомудренность, показался самым интимным из всех, что у него были с маленькой рабыней. Он откашлялся и начал читать.
17. Оттепель
Сквозь сон я расслышала свое имя, шепотом "Лора, Лора". Я приоткрыла глаза, это был Макс, он гладил меня по щеке, пытаясь разбудить. Я заморгала, прогоняя дрему.
— Что, пора уходить?
— Да, мне. Сегодня урок в академии, извини, что разбудил. Просто хотел удостовериться, что у тебя все в порядке с головой. Привстань. Не тошнит? Не кружится?
Надо же, принц отчасти пугал меня своей заботливостью. Точнее я от него этого никак не ожидала. Он смотрел на меня с таким искренним участием. Я приподнялась на локтях, высвободившись из-под одеяла.
— Нет, все отлично. Спасибо.
И успокаювающе улыбнулась своему озабоченному господину. Макс расслабился, беспокойство в глазах начало исчезать, но его место постепенно заняла совсем другая эмоция. Принц скользнул взглядом по обнаженной груди, перевел на губы, замер.
— Мне нужно идти, — глухо повторил он, скорее для себя самого.
Ну уж нет, я чувствовала, как он сопротивляется и решила немного помочь ему принять верное решение. Протянула к нему руку и аккуратно убрала упавший на лоб непослушный черный завиток, тыльной стороной ладони провела по щеке, очерчивая овал лица. Пальчиками пробежалась по пуговицам рубашки сверху вниз. Макс уже был полностью одет, он явно не собирался задерживаться…до этого момента. Принц смотрел на меня не мигая и, по-моему, забывал дышать.
— Я опоздаю, — хрипло пробормотала моя несчастная жертва.
"Ну, тебе не впервой", — подумала про себя я, но вслух конечно благоразумно промолчала и только опустила ладонь на твердую выпуклость у него в штанах. Даже через ткань руке стало жарко. Мое дыхание участилось, глаза загорелись в предвкушении. Я сжала набухший член сквозь брючину и провела языком по шее принца, пробуя на вкус. Какой он весь горячий. Макса никогда не нужно было долго уговаривать, он со стоном повалил меня обратно на подушки:
— Ты маленькая маньячка! Только давай по-быстрому, — пробормотал принц, впиваясь мне в губы. Меня это полностью устраивало, я уже была более чем готова, обвила ногами его бедра, разрывая на принце рубашку. Черт, ему потом еще придется тратить время на поиски новой. Несмотря на собственную установку не затягивать, Макс неожиданно сбавил темп и начал покрывать всю меня легкими едва ощутимыми поцелуями. Он что, издевается? Мне уже не были нужны никакие игры, я просто хотела, чтобы он вошел в меня наконец. Я недовольно зашипела на него. Принц только ухмыльнулся:
— Не тебе же одной меня мучить, подожди, скоро получишь то, что хочешь.
Он продолжал целовать меня, медленно опускаясь все ниже и ниже.
Когда Макс начал прокладывать дорожку языком ниже пупка, у меня перехватило дыхание от предвкушения, сердце колотилось так, что отдавалось в ушах. Это он называет по-быстрому? Я опустила глаза, черная курчавая голова принца уже была у меня между ног, он медленно скользил губами по внутренней стороне бедра одной рукой придерживая ногу, а другой поглаживая живот. Кинул на меня самодовольный взгляд из подлобья. Он видел, как меня всю лихорадит от его поцелуев. Какой он все-таки, от скромности не умрет.
— Ну же, — у меня уже не был сил ждать, бедра непроизвольно поднимались.
— Тшш, — прошептал принц и поцеловал маленький пульсирующий комочек у меня между ног, заставив издать судорожный всхлип. Я запрокинула голову, вцепивщись ему в волосы. ЧЕРТ, как хорошо, как хорошо. Язык, губы, пальцы…ооо…он точно знал, что делает. Язык жалил клитор, выбивая из меня гортанные звуки в такт. Пальцы поглаживали внутренние стенки влагалища, сводя с ума. Найдя опредленный ритм, Макс стал постепенно наращивать его, мне казалось, я сейчас разрыдаюсь. Все быстрее, быстрее, быстрее. тело выгнулось струной, напрягаясь, в ожидании скорой разрядки. И вот оно.
Я почувствовала, как меня начали подхватывать волны экстаза: долгие, протяжные, сильные: первая, вторая, третья…где-то на переферии сознания я слышала свой грудной счастливый смех. Макс резко приподнялся и вошел в меня, продлевая удовольствие. Толчок еще, еще, я обвила его руками и ногами, стараясь быть как можно ближе. Наконец он тоже содрогнулся и выплеснулся в меня.
— Я же говорил, что быстро, — сбивчиво пробормотал Макс мне куда-то в шею, еще не востановив дыхание.
— Это было самое лучшее "быстро" в моей жизни, — прошептала я и поцеловала его в макушку, — но ты сейчас и правда опоздаешь.
— Даа, а кто-то мне еще рубашку порвал…помогла так помогла, — Макс встал и изобразил на лице возмущение.
— Не будь занудой, — я закопалась под одеяло от этого менторского взгляда.
— Ладно, спи, пока еще рано, я пошел, — он поцеловал меня куда-то в голову через ткань, быстро собрал вещи и исчез.
***
— Лора, Лора, — Эби повысила тон.
— А,что? — я не понимающе уставилась на нее.
— Да что с тобой сегодня! Полотенце подай, говорю! Ты в каких облаках летаешь?
— Простите, вот.
Да уж, сегодня утром я никак не могла собраться. Из головы не выходили сцены вчерашней ночи и последующего пробуждения. Когда Макс расслаблялся, он становился другим человеком, не этим надменным черствым аристократом, делающим все только по правилам, с осанкой, как-будто он кол проглотил, а…даже не знаю, обычным парнем, умным, обаятельным, любопытным, добрым, любящим пошутить и повеселиться. Такие обычно учатся в престижных университетах на юристов, физиков или программистов, всегда отлично сдают сессию, но при этом успевают игратьна студенческих капустниках, состоят в профсоюзе или всерьез увлекаются каким-нибудь спортом. Конечно, учитывая, сколько от него ждут как от будущего императора, какую жизнь ему пришлось вести, познакомившись с войной в 15 лет, требовательность отца и отсутствие матери…удивительно, что эта сторона его личности, такая притягательная для меня, вообще существует. Вот только она исчезает так же неожиданно как появляется.
И я так боялась, что сейчас из академии во дворец вернется не Макс, читающий мне "Унесенные ветром", возмущающийся поведением обнаглевшей по его словам Скарлетт и искренне переживающий за Рета Батлера, а Макс, который способен неделями со мной не разговаривать. Вообще. Потому что не о чем беседовать принцу и рабыне. Рабыня нужна для другого, это правило, а правила он неукоснительно соблюдал.
— Лора, ты сильно занята? — звук моего имени отвлек от раздумий, — Мия лодышку подвернула, ей тяжело ходить по лестнице, может поменяешь белье в северном крыле в трех последних спальнях? — спросила вошедшая на кухню Дона Кора.
— Да, конечно! — я подхватила переданную мне огромную стопку и пошла наверх.
